Сергей Лойко: на Донбассе происходит квинтэссенция борьбы за независимость [ Редагувати ]

Война на Донбассе перекликается с событиями Великой Отечественной войны: Саур-Могила как Брестская крепость, котлы, окружения, бессмысленные жертвы, тысячи пленных в Илловайске.

А Донецкий аэропорт с легкостью можно сравнить со Сталинградом.

Война, которую невозможно было начать, подошла к рубежу перелома хребта мордору, превратившего весь Донбасс в руины.

Такое мнение в эфире программы "Черное Зеркало"  выразил корреспондент "Los Angeles Times" Сергей Лойко.

У меня нет проблем с тем, что там делает мордастый придурок, единственное, что он неправильно сделал, если он хочет стрелять, пусть туда приезжает и стреляет. Это его право. Зачем он надел каску с надписью "Пресса"? Это было преступление против всех нас.

И стрелял он из пулемета "Утес", крупнокалиберного, 12,7 мм. Я ехал внутри бронетранспортера 10 минут в аэропорт. Патроны этого пулемета "Утес" пробивают броню бронетранспортера и этот парень, эта звезда российского кино, мог меня убить, мог убить какого-то другого солдата. То, что он сделал, это преступление.

А теперь о том, что я там увидел, в аэропорте. Я был абсолютно поражен тем, что я там увидел и меня накрыло как вторая волна реакция Украины на это. Ребята, это у вас происходит пять месяцев! Неужели нужно было приехать парню из Техаса, корреспонденту из Los Angeles Times, в аэропорт и вам об этом рассказать.

Почему вам это не показывают? Почему вы не видели то, что там происходит? Ребята, там происходит квинтэссенция эпической битвы добра со злом, войны Украины, давайте называть вещи своими именами, за независимость. Что меня поразило, когда попадаешь туда, все настолько нереально, настолько руйнировано, настолько разрушено, как будто специально.

Похоже с одной стороны на дизайн какой-то постапокалиптической компьютерной стрелялки, а с другой стороны на какой-то film set голливудского боевика. Я увидел ребят, которые там находятся, среди всего этого кошмара, в этом здании, которое недолжно стоять, потому что оно состоит из дыр. Там укрыться негде даже во сне, там лютый мороз, там все кашляют и чихают, там нечем согреться.

Они согреваются только горячим чаем, водки там нет. Кстати, там и матом не ругаются почему-то, но говорят на оперативном русском языке.

Я посмотрел как фотограф в глаза этим ребятам и понял, что должен сделать галерею этих лиц, галерею этих глаз, что б они вам заглянули в глаза, что б вы голосуя, или покупая пиво, или встречаясь с девчонкой, или прогуливаясь с ребенком, помнили эти глаза, помнили то, что делают эти ребята там сейчас.

Многие могут сказать, что бессмысленно защищать то, что нельзя защитить. Подъедут два танка, они сметут это все с лица земли. Но они там пятый месяц, каждый день раненные, каждую неделю погибшие.

То, что я там увидел, меня тут же отнесло в 41-ый год из литературы, такой живой литературы, написанной свидетелями того, что происходило тогда.

Вот Рома Бочкала, мой хороший приятель, которому я бы посоветовал шлем надевать на себя, он сказал, что сейчас интенсивность спала. Ребята, вот последние три недели. Если спала интенсивность, то какая там была интенсивность до этого. Я не знаю, это наверное было вообще адский ад.

То, что я увидел, называется "интенсивность", каждая буква большая. Ребята, которые там находятся, десантники, связисты, артиллеристы, спецназовцы - абсолютные герои. И все они добровольцы. Каждый из них приехал туда не по приказу, а спросили: "Кто хочет поехать в аэропорт?" Они встали и поехали.

Я находился в Песках несколько раз, провел там очень много времени, и мой первый круг ада вашей войны, второй, третий и четвертый был в Песках. Вот там очень много украинских солдат, тысячи украинских солдат, и большинство из них ждут не дождутся, когда они приедут в этот аэропорт.

У меня это 25-ая командировка на войну. Ирак, Чечня, Афганистан, долго перечислять. Это самая дурная война по причинам. Я не видел другой войны, для которой не было абсолютно никаких причин. Все было высосано из пальца.

Ребята, там происходят убийства, происходит война, которая не должна была быть, которую невозможно было начать. Это абсолютная глупая волна, построенная на лжи. И сейчас вот эта вот глупая бездумная война превратилась в великую вашу войну, и эверест этой великой войны проходит в аэропорте.

Романтика этой войны в глазах каждого из этих ребят. Там все перекликается с Великой Отечественной войной. У вас был свой собственный Брест - это Саур-Могила. У вас были свои котлы, свои окружения, свои жертвы бессмысленные, свои пленные, тысячи пленных, - это был Илловайск. И теперь у вас свой мини Сталинград - это аэропорт.