Джеффри Пайетт: Хотел бы вернуться в украинский Крым [ Редагувати ]

Человек, возглавлявший американское посольство все это время, Джеффри Пайетт, образно говоря - пакует чемоданы. Три года назад - так сложилось - я был в Американском сенате, на заседании Комитета по международным делам.

В тот самый момент когда мистера Пайетта утверждали в должности, спрашивали о том, как он видит будущую миссию. Понятно, что и ни он сам, и никто из сенаторов, и представить не мог, насколько на самом деле эта миссия окажется сложной. И насколько драматичными будут события в стране.

Уже здесь, в Киеве, Джефф Пайетт дал мне свое первое интервью в качество посла США. Был и в этой студии. А на днях эксклюзивно встретился с нашей съемочной группой - чтобы подвести итоги.

За эти три года здесь - а прошло как раз ровно три года, вы почувствовали, что Киев, стал для вас родным городом?

- Думаю, невозможно прожить три года, как я прожил здесь, в Украине, без чувства глубокой привязанности к этому городу, к украинцам, и особенно к этому месту - Майдану, и к необычайным историческим событиям, которые происходили здесь.

А что вы почувствовали, когда поняли, что покидаете Украину?

- Это похоже на чувство, когда выходишь из кинотеатра, посмотрев лишь половину фильма, и не знаешь, чем он закончится.

А разочарования были?

- На самом деле - нет. Но, конечно, очень хотелось бы избежать человеческих страданий, которые украинцы пережили за последние три года. Невозможно описать то чувство боли, которое я и все мои коллеги-дипломаты испытали ужасным утром 20 февраля, когда произошли убийства на Майдане.

Я навсегда запомню это ощущение беспомощности, ужаса, тревоги. Всего в нескольких метрах отсюда, в европейской столице, были хладнокровно убиты люди. Это то, что я никогда не забуду.

События Майдана разворачивались просто у него на глазах. Был период, когда он практически не спал. Ночью мейлы с пометкой "urgent" "срочно" и бесконечные звонки из Вашингтона: из-за разницы во времени в Госдепе работа только в разгаре. Днем просьбы о встречах, чтобы в США получили информацию из первых рук.

- Я помню все встречи в Доме профсоюзов с Яценюком, Порошенко, Кличко. Задача США была в том, чтобы вместе с европейцами попытаться обеспечить ненасильственное разрешение кризиса. Когда я думаю об этом, вспоминаю невероятно драматические моменты.

Ту ночь в декабре, когда шел бой просто здесь, под этим мостом. Когда "Беркут" в первый раз бросили на разгон Майдана. В ночь, когда пел "Океан Эльзы", я был в Доме профсоюзов с сенатором Маккейном. Сотни тысяч человек были тогда на Майдане.

Вы были здесь, на Майдане, с Викторией Нуланд - все помнят тот знаменитый момент, когда она раздавала хлеб и печенье протестующим и даже солдатам. Мне рассказывали, что этот ее шаг не был согласован с Госдепом, что это было ее личное решение - пойти на Майдан.

- Дмитрий, просто вспомните, что случилось в ночь перед ее визитом. Было огромное противостояние, прямо возле этого моста - битва между протестующими и "Беркутом"; первая попытка зачистить Майдан, первые тяжелораненые; многие палатки подожгли.

Помощник госсекретаря Нуланд решила прийти сюда, чтобы продемонстрировать человечный жест и по отношению к "Беркуту"- силовикам, которые выполняли приказы, и к демонстрантам. В этом было ее послание.

Его номер мобильного был тогда у многих. В самые острые моменты Революции достоинства организаторы палаточного городка в американское посольство звонили как в "скорую помощь" - просили сделать все что можно - лишь бы не было крови.

Сегодня Джефф Пайетт говорит мне: у него было очень много встреч, много раз был на Банковой, встречался в том числе и с Сергеем Левочкиным, который после зверского избиения студентов, тогда, в декабре, подал в отставку.

- Помню  разговор с Сергеем Левочкиным, возглавлявшим президентскую администрацию. Я говорил ему о своих впечатлениях о Майдане, о разговорах с людьми. Сказал ему тогда: "Сергей, все, что происходит, - очень масштабно. Будет ли Майдан таким же масштабным, как Оранжевая революция?" А он ответил: "Джефф, это уже куда масштабнее". 

Думаю, эти слова - отражали суть того, что я слышал и от других политических лидеров, с которыми тогда говорил. Майдан - народный протест против того, какими методами Янукович управлял страной, против его решения, принятого под давлением Путина - изменить политику Украины, прекратить движение к Европе.

После того, как подожгли Дом профсоюзов, помню я утром проснулся с ощущением страха - неужели протестующих разогнали. Ведь когда я засыпал, все было в огне, так много силовиков бросили против Майдана. И никто не знал, чем все закончится.

А Янукович пытался пойти на контакт с западными дипломатами, заключить сделку, провести переговоры. Или он был полностью закрыт для таких контактов?

- Во время встреч с президентом Януковичем - когда здесь была Виктория Нуланд, когда был сенатор Маккейн и другие, у меня часто возникало ощущение, что у Януковича нет четкой картины того, что было на Майдане. Многие влиятельные украинцы и даже олигархи понимали, что происходит.

Они говорили Януковичу - надень темные очки и инкогнито пройдись по Майдану. Но у меня не было ощущения, что Янукович понимал, какова ситуация на самом деле. И что именно его действия, его решение не подписывать Соглашение об ассоциации, и породили эту волну сопротивления.

Правда ли, что без поддержки США и Запада в целом - Майдан не состоялся бы?

- Я так не думаю. Мы были лишь наблюдателями. Этот протест никем не управлялся извне. Майдан стал возможным лишь благодаря украинцам, миллионам украинцев.

А какой момент был тогда самым эмоциональным, потряс вас больше всего?

- Я редко плачу, но до сих слезы наворачиваются на глаза, когда думаю о 20 февраля и о расстрелах. Это был самый жуткий момент за всю мою дипломатическую карьеру. Никто не мог представить, что такое насилие возможно на улицах Киева.

Помните - за всю Оранжевую революцию не было ни одного раненого. Но все кардинально изменилось именно в ту февральскую неделю. И этот момент навсегда останется в моей памяти. Вспоминается много всего, но это останется навсегда.

Один только факт, что Джеффри Пайетт - американский посол времен Майдана, этого уже достаточно, чтобы его запомнили. Но он запомниться и другим. Тем, что пережив все вместе с Украиной, уже просто не мог оставаться отстраненным - даже вопреки статусу, который обязывает быть дипломатичным. И откровенно говорил о коррупции. О просчетах, и о промедлении с реформами.

Говоря о реформах, Вы когда-то сказали, что коррупция не менее опасна, чем российские танки. Вы до сих пор так думаете?

- Абсолютно! Успех украинской демократической революции будет зависеть от способности правительство обеспечить верховенство права. То, что больше всего давало надежду после Майдана - это чувство, что украинцы добились обновления власти, что у них есть шанс построить будущее, которое они реально хотят.

Что мешает этому - коррупция! Ведь она порождает цинизм, заставляет людей чувствовать, что все - фейк, и как бы они тяжело не работали, они никогда не смогут добиться, чтобы государством управляли так, как они заслуживают.

Каков ваш ответ? Вы говорили с политиками, с лидерами страны. Почему Украина до сих пор борется с коррупцией, почему у нас нет эффективных реформ?

- Думаю, вы должны спросить об этом у лидеров страны. Частично ответ состоит в том, что коррупция глубоко укоренилась в украинской политике. Один бизнесмен, один олигарх сформулировал мне это так. "Знаете, если Вы не ходите к доктору 23 года, а потом пойдете на обследование, то он точно что-то найдет".

Также и эти проблемы. За вопросы, которыми никто раньше не занимался - теперь взялись. Это очень хороший знак, что замминистра здравоохранения был задержан на прошлой неделе по обвинению в коррупции. Но очень плохо, что это не случилось два года назад. Сейчас "процесс пошел".

То есть, у вас нет ощущения, что мы упускаем шанс - так, как мы его упустили после Оранжевой революции?

- Нет, ни в коем случае! Я вижу очень много решительности, очень много прогресса, много политических лидеров нового поколения, которые приходят в систему, чтобы ее переделать.

Вы покинете страну, но история этих лет - она ведь будет теперь и вашей личной историей.

- Конечно. Я надеюсь вернуться в Украину, вернуться в Крым, который я смог посетить только дважды; вернуться в украинский Крым, может взять свой велосипед и прокатиться там. Я ездил на велосипеде во многих украинских городах. Брал свой велосипед во Львов, в Одессу - 2 года назад, но я никогда не катался в Крыму.

Это точно будет в моем списке. Можете быть уверены, что как все мои коллеги-дипломаты, которые пережили этот исторический период, мы будем продолжать уделять особое внимание тому, что происходит.

Спасибо Вам огромное! И давайте сделаем так - назначим следующее интервью в украинском Крыму, где все мы будем кататься на велосипедах - тогда и поговорим о будущем.

Договорились! Было приятно поговорить с вами.