Севастополь готовится поминать павших в Крымской войне [ Редагувати ]

По дороге в Севастополь грязные рабочие латают выбоины, приводят в порядок бордюры и покрывают щербатый камень дешевой краской. В самом городе военный музей наполнен звуками дрели, в выставочных залах ремонт идет по 11 часов в сутки.

В изгибистой бухте Балаклава аккуратно выкладывают новую пешеходную улицу. Энтузиасты уже говорят с трепетом в голосе о воспроизведении кровавой Битвы на Альме 20 сентября (1854 год. - Прим. ред.).

Ничто так не нравится русским, как помпезность и великолепие, и чтобы отпраздновать 150-летнюю годовщину Крымской войны, власти отодвинули в сторону все свои мелкие пререкания и выкладываются до последней капли.

Подравниваются могилы, приводятся в порядок кладбищенские лужайки, делаются призывы к обществу и частным спонсорам о пожертвованиях на празднование мероприятия - его стоимость оценивается в 2 миллиона фунтов.

Александр Ермачков, глава Московско-Крымского фонда, утверждает, что со стороны властей наблюдается огромный энтузиазм и сами люди воздают память погибшим так, как должно.

Организаторы говорят, что ожидают приезда в Крым тысяч туристов, в частности энтузиастов из Великобритании, Франции и других европейских стран, которые уже делают соответствующие приготовления.

В Севастополе будет возведен мемориал в память о погибших британских солдатах, который оплачивает украинское правительство, желающее загладить вину за то, что Сталин бульдозерами уничтожил британские кладбища.

До сих пор подобные празднования было сложно себе представить. 100-летняя годовщина, спустя десятилетие после того, как Севастополь был уничтожен во второй раз вторгнувшейся немецкой армией, прошло почти незамеченным.

Во время холодной войны город, где базируется Черноморский флот, был закрытым, и даже советские граждане должны были получать специальные разрешения на въезд. Место, где состоялась "атака легкой кавалерии" - The Charge of the Light Brigade, увековеченная в стихотворении Теннисона, находилось в военной зоне, и вход туда был запрещен.

Сегодня иностранцы снова могут взглянуть на место битвы с холма, который нависает над долиной.

Потрепанные машины, в основном советского производства, сворачивают на юг, к Балаклаве и Ялте. Небольшой товарный поезд едет вдоль пути, по которому шла британская кавалерия, еще до того как повернуть назад в полном беспорядке.

Недалеко отсюда находится увитый виноградом белый обелиск. На нем написано: "В память о тех, кто пал в Битве под Балаклавой 25 октября 1854 года. Возведено британской армией в 1856".

Зоя Дудникова, местный гид, говорит, что единственным британцем, которому разрешили посетить мемориал в эру холодной войны, был Уинстон Черчилль. Его привел сюда сам Сталин во время перерыва в ялтинских переговорах - Ялта в 40 милях отсюда.

Для некоторых россиян (автор называет жителей Крыма "россиянами" - Прим. ред.) потери в Крымской войне - более 600 тысяч человек - меркнут по сравнению с мясорубкой Второй мировой войны, которую они называют Великой Отечественной, и сталинских репрессий.

Кто-то из жителей слишком захвачен современными заботами: этот регион погряз в нищете, наступившей после краха военно-промышленного советского комплекса и сокращения Черноморского флота.

Саша, 35-летний житель Симферополя, говорит: "Конечно, мы проходили это в школе - что русские были хорошими, а британцы плохими. Но, мне кажется, это все было политикой, а дорогую цену заплатили, как всегда, простые люди".