Бывает ли две правды? ОУН-УПА и советские партизаны [ Редагувати ]

В истории иногда еще и до сих пор встречаются белые пятна. Не белые пятна неисследованности или объективного незнания, но белые пятна неопределенности при оценке тех или иных исторических событий. Достаточно прочитать лишь 3-4 газетные публикации, чтобы убедиться в том, насколько противоречивые точки зрения высказываются сейчас про события более чем 50-летней давности в Украине.

Разные исторические школы да и, чего таить, политические силы - стараются изобразить деятельность подполья на украинских территориях в годы Великой отечественной войны по-разному. Простому человеку очень тяжело выработать какую-то собственную точку зрения, прежде всего, объективную, ознакомившись с публикациями и трудами о том времени.

Для каждого уважающего себя историка единственной несомненной вещью остаются лишь факты, а не политические или другие оценки и взгляды. Именно на факты нужно опираться и в данном случае. Однако, современная историческая наука, развивается не только на основе голых фактов, а и на определенных оценках, избежать чего нереально. И, тем не менее, стоит посмотреть, что же происходило в те далекие для современников годы.

Формирование движения сопротивления

Как мы знаем, с 1921 года восточно-украинские земли оказались полностью подконтрольными московскому коммунистическому правительству. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не возникает сомнений в том, что любое инакомыслие на протяжении двадцати лет тоталитаризма с помощью НКВД было полностью искоренено. Единственным путем сделать карьеру для простого гражданина было вступление в ряды Коммунистической партии, которой принадлежала ведущая роль в обществе. Зверства НКВД породили у населения общее недоверие и замкнутость, и хотя неудовлетворенность режимом временами и возникала, но каждый старался скрывать ее или держать в себе за семью замками. Основную массу украинцев того времени составляло малообразованное крестьянство, которым довольно легко манипулировали, а украинскую интеллигенцию почти поголовно истребили во времена Ежовщины - репрессий в 1937 - 1939 годах.

Несколько другое положение было на западно-украинских землях, которые оказались в составе Польши и частично Чехословакии и Румынии. Украинцам на этих территориях было нелегко, но свободней, чем на востоке. На фоне социально-экономического упадка украинцы в Польше, Румынии и Чехословакии не испытывали каких-то политических притеснений, в частности, в умы населения не вгоняли "виртуальным асфальтоукладчиком" некую господствующую "религию", такую как коммунистическая идеология в Советской Украине. Свидетельство тому - легальная деятельность в Галичине многих политических партий: Социал-демократической, Коммунистической Восточной Галичины (далее - КПЗУ), Социалистического объединения, Национал-демократического объединения, УВО-ОУН и целого ряда других. Это дает возможность утверждать, что политическую жизнь довоенной Галичины можно назвать полностью здоровой, в отличие от Советской Украины. Со временем традиции демократии дали о себе знать при формировании движения сопротивления на оккупированных территориях.

Первый этап Второй мировой войны начался 1 сентября 1939 года и имел большое значение для всей Украины, поскольку большинство украинских земель с того времени оказалось под властью Советов. 21 месяц советского господства на западно-украинских землях не прошел бесследно: депортированы целые села, репрессирована интеллигенция, проведена коллективизация, имплементирована новая политическая система. И если до 1939 года пророссийская ориентация Галичины была очевидной, то с того времени большинство слоев населения не признавали советскую модель общества за наилучшую. Для свободолюбивых западных земель не было другого выбора как разнообразными средствами начать борьбу против оккупанта.

Общепризнанно, что советская военная машина к войне оказалась неготовой. Дезорганизация в действиях и их координации со стороны руководства СССР просто шокировала народные массы. В первые месяцы войны приходилось говорить лишь об оборонительных боях и о том, как бы не попасть в плен и сдержать натиск гитлеровских орд. Правда, со временем советское руководство вышло из коматозного состояния, и начались первые попытки вызвать к жизни народное движение на оккупированных нацистами территориях.

В первые месяцы войны немецкая оккупационная политика по отношению к простым гражданам была чрезвычайно осторожной и взвешенной. Это делалось ради того, чтобы обратить широкие массы населения к сотрудничеству с новым режимом. Такая ситуация была явным образом не на руку советскому руководству. Но со временем немецкая администрация раскрыла свое "истинное лицо", употребляя непопулярные меры, как-то: насильническую реквизицию продовольствия, массовые расстрелы, запугивание и т.д. Недовольство населения значительно возросло.

По статистическим данным на сентябрь 1941-го года в Украине действовали 883 партизанских отряда и подпольных ячейки. Именно с целью их создания и оставались на местах по указаниям военкоматов партийные активисты, ответственные работники предприятий, комсомольцы. В Украине специально были оставлены, или со временем переброшены в тыл немцев около 26 тысяч коммунистов и 30 тысяч комсомольцев. Такие данные имеем на декабрь 1941-го года.

Значительное место при формировании подполья играл географический фактор. Так, партизанские отряды было возможным создавать лишь в лесных районах, а вот подпольные организации тяготели преимущественно к городам и большим стратегическим объектам. Партизанское движение начало развиваться ускоренными темпами на Полесье и Волыни. Отдельные отряды образовывались в подольских и приднепровских лесостепях, но известны и единичные случаи существования партизанских отрядов в степных регионах.

В 1941 году процесс образования подполья так и не стал массовым. Оформление подполья коммунистического имело место исключительно при наличии лидера-коммуниста, который приобщал к своей работе проверенных людей, создавая, таким образом, ячейку. Такое состояние вещей не удовлетворяло руководство СССР, поэтому и  началась практика формирования партизанских и подпольных ячеек в советском тылу с дальнейшей их переброской на оккупированные территории.

Иным средством активизации сопротивления немецким захватчикам служили речи кремлевских лидеров, изданные в печати и обращенные к воинам, попавшим в окружение/плен, крестьянам, рабочим. В определенной мере это принесло свои плоды. В 1942 году партизанское движение значительно возрастает. Если вначале войны существовали лишь плохо вооруженные, неорганизованные, мелкие партизанские группировки, которые никакой силы с себя не представляли, то на 1942 год наблюдаем кардинально другую картину.

Партизанские отряды постоянно имели тенденцию к слиянию и образованию более дееспособных единиц. Это уже были не маленькие рейдовые группы, которые лишь маневрируя избегали немцев, нанося им иголочные удары, это были уже довольно большие соединения, которые могли себе позволить сражаться на равных с неприятелем. Эти отряды имели прямую радиосвязь с Москвой, и иногда даже принимали самолеты, получая оружие, взрывчатку, медикаменты. Широкий размах движения сопротивления привел к необходимости координации действий. Начинают созываться областные партизанские конференции и совещания; а в июне 1942 года в Москве создается Украинский штаб партизанского движения (УШПД).

Именно на 1942 год приходится и формирование подпольных партийных ячеек, которые были призваны стать центрами борьбы с оккупантом. Создаются подпольные обкомы КПУ, районные комитеты партии, комсомольские организации. Если на широких лесных пространствах действовать было значительно легче, то куда сложнее было существовать подпольям больших городов, где действовал огромный полицейский аппарат и Гестапо. Но, вопреки всем этим условиям, подполья больших городов возникали и работали. Нередко подпольные организации переживали значительные погромы, но никогда до конца так и не уничтожались.

Необходимо сказать, что городское подполье возникало и действовало не всегда с большой пользой: лишь некоторые городские подполья наносили значительный ущерб гитлеровцам. Следует отметить несколько организаций: Житомирскую (руководитель - Шелушков Г.И.), Одесскую (Петровский О.П.), Ровенскую (Мирющенко П.М., Остафов М.М., Новак Т.Ф.). В городе Ровно - гитлеровской столице Украины - действовали три (!) отдельных подпольных организации. И хотя все они были расконспирированы и разгромлены, но недооценить их деятельность очень тяжело. Кстати, подпольные организации в Украине действовали лишь в 13 областных центрах, что свидетельствует о большой опасности образования подпольных организаций именно в городах.

Можно разделить партизанские отряды и подпольные организации по двум типам: по цели их деятельности. Первые занимались исключительно розыском и сбором ценной информации с последующей передачей их руководству; вторые - массовым саботажем, срывом экономических мероприятий нацистов, вооруженной борьбой с оккупантами, уничтожением материальных ценностей и тому подобное. По словам одного известного западного историка, партизанские действия - это лишь 20% военного дела и 80% политики. То есть не последней целью подполья было распространение пропаганды, и антиагитация, которая требовала наличия развитого печатного дела.

Территориальная деятельность партизанских отрядов также различалась - в зависимости от требований УШПД это могло быть как создание локальных "партизанских республик", так и рейдование на определенных территориях. До конца 1943 года подпольное и партизанское движение стало относительно массовым, охватывало целые районы, и превратило украинскую землю на настоящий ад для фашистов. Но такому состоянию вещей оказало содействие и другое подполье - националистическое.

Украинские националистические организации, которые существовали на протяжении Великой отечественной войны, не были новосозданными структурами: они уже имели довольно солидный идеологический и исторический послужной список. Самая влиятельная организация УВО-ОУН выводит свою историю еще со времен Украинской национальной революции 1917-1921 годов.

Процесс становления ОУН в довоенный период был довольно нелегким. ОУН, которая имела идеологической основой теорию интегрального национализма Дмитрия Донцова, ставила себе целью добиться создания Украинского государства любыми средствами, не считаясь с жертвами, террором, репрессиями, расстрелами и т.п.
 
Доподлинно известно о сотрудничестве этой организации с нацистской Германией. Но Третий рейх никогда не контактировал с ОУН как с силой политической. Абвер и Вермахт рассматривали украинские организации исключительно как своих пособников, которые должны "по первому щелчку пальцев" выполнять все поручения.

ОУН не была в стороне от военного дела, - начиная с 1930 года государственный терроризм тесно входит в круг обязанностей членов этой организации. Свидетельством тому - многочисленные судебные процессы над руководителями ОУН по поводу убийств, вооруженных нападений, ограблений. Вдобавок, ПУН (Провод украинских националистов) при содействии Германии устраивает курсы обучения военному делу Гданьске, Вене, Берлине. В сентябре 1939 года члены ОУН "проходили практику" в составе одной из немецких дивизий, которая атаковала Польшу. Летом 1940 года между ОУН и Вермахтом была заключена договоренность о создании дружин украинских националистов (ДУН) "Роланд" и "Нахтигаль".

Членами этих батальонов были именно приверженцы ОУН. Чтобы стало более понятным, какую организацию представляла собой ОУН в то время, процитирую слова члена ее провода Степана Бандеры, обращенные к украинцам после вступления немецких войск на украинские земли: "Народе! Знай! Москва, Польща, Мадяри, Жидва - твої вороги! Нищ їх!". Комментарии, как говорят, излишни...

Политика заигрывания с национал-патриотическими силами руководства фашистской Германии имела следствием определенные "вольности", предоставленные ДУН и ОУН, но тяжело реально понять, каким образом совпадали интересы ПУН и Гитлера. Адольф Гитлер в "Mein Kampf" четко изложил свою стратегию - построение великой Германии от Урала до Атлантики, в которой "лишнего места" для Украины в Восточной Европе не было.

К тому времени ОУН возглавлял полковник Андрей Мельник, который занимал умеренные позиции относительно видения украинского государства. Преобладающее же большинство в организации к тому времени составляла радикальная молодежь, которая стремилась к экстремистическому социал-национализму. Выразителем ее идей и стремлений стал Степан Бандера, который начал раскол в организации, получив поддержку значительной части провода. Итак, в Великую отечественную войну ОУН вошла в виде двух фракций - ОУН-М и ОУН-Б, что не мешало каждой из них проводить свою политику и продолжать братоубийственную войну между собой.  С началом Великой отечественной войны ОУН-М и ОУН-Б начинают активную деятельность на оккупированных немецкими войсками территориях. Сразу же за войсками Вермахта вглубь Украины продвигались походные группы, в обязанности которых входила организация местного самоуправления. Летом 1941-го года на Волыни и Полесье наблюдается деятельность эмиссаров ОУН - политически сознательных лиц, которые должны были организовать на местах ячейки самообороны, самоуправления и т.д.

Не без влияния ОУН в первые же дни войны преимущественно по селам создаются отделы так называемой "вспомогательной" полиции, которое, иногда, выполняли вместо немцев функции местной власти, поскольку немцы останавливались гарнизонами в больших городах или районных центрах, распространяя свою власть на села лишь номинально. Такой фактор оказывал содействие распространению идей национализма именно в сельских местностях, и, соответственно, образованию вооруженных формирований именно там. Проблематическим для ОУН выглядело построение ячеек в городах, что и было существенным отличием в формах борьбы и организации подполья националистического и подполья коммунистического.

Уже 30 июня 1941 года ОУН-Б, не посоветовавшись с нацистами, провозглашает во Львове "Акт о восстановлении украинского государства", что, как соглашается большинство историков, было не более чем политическим фарсом. Вполне справедливо, что без имеющейся военной поддержки, политической зрелости и взвешенности такие документы провозглашать, а тем более придерживаться их, - занятие сомнительное. Бесспорно, что такой "произвол" привлек к себе внимание руководства Рейха: начались аресты руководителей ОУН-Б, а львовское "правительство" Ярослава Стецько было разогнано за пару часов. Можно считать, что именно с июля 1941-го года ОУН-Б переходит в подполье. В отличие от оппонентов, ОУН-М продолжала сохранять "дружеские" связи с оккупационными властями, но осенью 1941-го ее постигла такая же участь, что и ОУН-Б. Имеем следующую картину: с самого начала войны ОУН подпольной организацией по отношению к власти считать некорректно. Очевидно, что ОУН занимала нейтральную, а иногда, даже, и позитивистскую позицию, помогая время от времени немецкой администрации. О националистическом подполье можно начинать говорить приблизительно с осени 1941 года, когда на Полесье возникает возглавляемая Тарасом Бульбой-Боровцем "Полесская Сечь" - вооруженная организация, составленная из расформированной к тому времени украинской полиции. Основной задачей ее было уничтожение советских партизан, остатков частей отступающей Красной армии и контроль определенной территории.

"Полесская Сечь" ничего общего с ОУН не имела, хотя не исключено, что члены ОУН в ее состав входили. Но и ОУН-Б, и ОУН-М времени также даром не теряли. Деятельность эмиссаров приводила, в основном, к возникновению в селах и поселках самооборонных кустовых отделов (СКО). Это не были профессиональные воинские формирования, поскольку их членами были простые крестьяне, которые лишь в случае опасности брались за оружие. Националистические организации понимали, что лишь на слабых СКО построить вооруженные силы невозможно, - поэтому необходимым было создать партизанские "боївки", наподобие советских партизанских отрядов. Именно Этим они активно и занялись с лета 1942 года. И если бы коммунистическое партизанское движение не вступило на новую ступень своего развития в начале 1942-го, то не увидели бы мы и возникновения широкой сети территориальных отрядов националистов по состоянию на конец этого же года.

Итак, летом 1942 года на западно-украинских землях отдельно вели свою деятельность три националистических организации, что явным образом свидетельствовало о кардинальном разломе в самых недрах украинской национальной идеи, и, соответственно, о низкой рациональности подпольной и партизанской деятельности как таковой. Подобное состояние вещей возмущало всех патриотов Украины, поэтому неудивительно, что определенные попытки объединения национал-патриотических сил имели место. Но программы и методы деятельности ОУН-Б, ОУН-М и "Полесской Сечи" были чересчур различны, поэтому говорить об их объединении мирным путем не приходилось. В такой ситуации ОУН-Б пошла на бессмысленный шаг, развязывая братоубийственную войну в попытке подчинить своей власти или расформировать отряды ОУН-М и Тараса Бульбы-Боровца.

"Бандеровцам" удалось почти полностью ликвидировать мельниковские и бульбовские отряды в 1943 году, но отдельные небольшие группировки ОУН-М и "Полесской Сечи" местами продолжали действовать и позже. Именно с 1943 года принято говорить про УПА как единое проявление националистического движения. Поскольку военизированные отряды националистов действовали на больших территориях, то управление ими усложнялось, что служило причиной иногда значительного несогласования в действиях между разными группировками.

Бесспорно, что подпольные и партизанские организации для обеспечения успешной их деятельности изначально требуют строгой если не совершенной внутренней организационной структуры. Обращаясь к уже сказанному, видим, что ведущей, управляющей и направляющей силой в советском подполье и партизанском движении были коммунисты. Именно на коммунистической идеологии и зиждилось советское подполье и партизанское движение.

Центральным органом координации деятельности советских организаций в немецком тылу выступал УШПД, которому непосредственно подчинялись партизанские отряды и городские подполья. Еще одним руководящим звеном были местные подпольные обкомы и райкомы Коммунистической партии, по указке которых и осуществлялось развитие движения сопротивления фашистам.

Как для городских советских подполий, так и для партизанских отрядов была характерной организация высокой безопасности деятельности, то есть во всем прослеживалось соблюдение надлежащего уровня конспирации.

Отряды, которые действовали в тылу фашистов можно разделить на два направления. Первое представляли преимущественно "боевые" партизанские отряды, в обязанности которых входили саботаж, открытая вооруженная борьба и срыв экономических мероприятий; второе направление представляли разведывательные единицы, целью которых был сбор и передача важной информации в Москву.

Если в начале войны партизанские отряды были небольшими, то где-то на конец 1942 года это уже большие соединения с четко организованной структурой и точным подобием военно-ранговой организации Советской армии. Никого в конце 1942-го уже  не удивляло наличие в партизанских отрядах больших госпиталей, хозяйственных частей, автомобилей и миниэлектростанций.

Итак, организационная структура советского движения сопротивления была выкристаллизована на армейский манер и ведущая роль в ней выделялась политработникам, пропаганде, строжайшей дисциплине и конспирации. Небольшими были отличия и в организационной структуре националистического движения сопротивления, поскольку возглавлялось оно также силой политической - Организацией украинских националистов. Соответственно, что основным руководством становился ПУН, хотя отдельные историки склонны усматривать деятельность УПА как независимого субъекта освободительной борьбы. Структуризация УПА была территориальной, то есть за четко определенной территорией закреплялась определенная воинская единица. УПА действовала в округах, которые в свою очередь делились на надраены, районы, кусты (4-7 сел), станицы (1-2 села).

Несколько позже более широкое распространение приобретает структуризация армейская: УПА делится на тактические участки, шалаши, сотни, чоты и рои. Отряды повстанцев также старались быть организованными на армейский манер, однако нехватка кадровых военных в УПА сказывалась на дисциплине, порядке и внутренней организации. Констатируем тот факт, что в отрядах УПА часто имели место случаи, свидетельствующие о недисциплинированности, сне на посту, безответственности, кражах, и т.п. К каждой сотне прикреплялся политработник, слово которого весило куда большее слова командира, даже если он был старшим по званию.

Еще одним доказательством политической акцентированности в УПА служит существование Службы безопасности (СБ) наподобие гитлеровского Гестапо или советского НКВД. СБ хотя и была органом лишь ОУН, но влияние ее на деятельность УПА недооценивать нельзя. Эта организация занималась политическим "порядком" не только в партизанских отрядах националистического толка, но и среди населения.

Кроме того, подполье националистическое имело куда более широкую сеть связных, чем подполье советское, но слабым местом стоит назвать разведку, которая была почти бездейственной. Становится понятным, что организационная структура движений сопротивления советского и националистического имеет много общего, а именно: разветвленную систему организаций и отрядов, единый центр управления, крепкую политическую и идеологическую основу. Однако, УПА значительно проигрывала в плане дисциплинированности бойцов, внутренней организации отрядов, вооружении, обеспеченности развединформацией.

Формы и методы деятельности движения сопротивления на оккупированной территории

Кто был врагом советского движения сопротивления? Однозначный ответ напрашивается, как бы, сам собой. В сущности, так оно и есть. С самого начала советское подполье и партизанские отряды создавались с одной целью - бороться против оккупанта. Как уже было сказано, форм борьбы было очень много, начиная от открытой вооруженной деятельности партизанских отрядов и заканчивая разведывательной деятельностью, которая не наносила ущерба "здесь и сейчас", но была очень полезной в глобальном масштабе.

Идейной основой борьбы была коммунистическая пропаганда, которой отводилось самое почетное место. "Наука" коммунистов также была довольно "националистической": в ориентации на Советский Союз и братство народов, его населяющих. Умело оперируя патриотическими чувствами и неуправляемым стремлением мести, коммунистические организации смогли привлечь в свои ряды широкие слои населения. В особенности четко это прослеживается в последние месяцы деятельности движения сопротивления, когда стало понятно, что дальнейшее установление коммунистического режима выглядит однозначным и неизбежным. Именно тогда много крестьян и горожан вступили в подполье или партизанские отряды, чтобы на них не упала тень подозрения в коллаборационизме с фашистами.

Итак, формы борьбы не были массовыми на протяжении 1941-1943 годов, лишь говоря про 1944 год можно сделать предположение о тотальной борьбе против нацистского оккупационного режима. Советская историография указывает нам численность движения сопротивления в Украине как 120 - 150 тысяч человек, но западные историки подают цифру в 40-50 тысяч; и вторая - более вероятна. Для Украины с ее 30-ти миллионным населением в то время соотношение выглядит следующим образом: 600 человек/1 партизан-подпольщик. О какой массовости вообще речь?

Вот точка зрения простого крестьянина обывателя того времени: "Немцы не дают спокойно жить, забирают продовольствие, ввели "новый порядок", людей принудительно вывозят в Германию на работы; Советы уже показали себя, разве так уже хорошо было жить при СССР - хлеб реквизировали, в колхозах работать заставляли на голом энтузиазме, "за идею"; людей ни за что расстреливали. Не все ли равно, при какой власти жить?" Крестьяне хотели мира, им, по большому счету с маргинальной точки зрения было все равно, при какой политической системе работать. Значит, еще одним "врагом" как советского так и националистического движения сопротивления была политическая необразованность населения, нежелание его сотрудничать ни с советскими партизанами, ни с УПА. Хотя, в конце концов, обстоятельства заставили миллионы украинцев подняться на борьбу с немецкой администрацией на местах, против оккупационных войск.

Можно говорить и об отождествлении советским движением сопротивления себя с фронтом. Коммунисты отваживались даже говорить о себе, как о "втором фронте". "Рельсовая война", объявленная партизанами, решительное это доказала. Именно в диверсиях на железных дорогах усматривается один из важнейших методов борьбы советского движения сопротивления. Подытоживая, можно сказать, что врагом коммунистов были все "несоветские" элементы общества. Работал принцип "Кто не за нас - тот против нас", но того требовали законы военного времени.

Одним из важных методов деятельности советского движения сопротивления историки склонны усматривать также ликвидацию отдельных гитлеровцев высшего клира. Многочисленные убийства лидеров Гестапо, тайной полиции и местной администрации оказывали содействие увеличению авторитета коммунистов среди обывателей. Врагом советского подполья "де юре", признавалась и УПА, хотя изображать эту организацию однозначным врагом советских партизан - неоправданное преувеличение.
 
С самого начала деятельности ОУН в Украине члены ее провода не ставили себе за цель развертывание массового партизанского движения, но ситуация потребовала этого. Немецкий террор, конкуренция между фракциями, политические настроение масс - все это требовало увеличения количества отделов и большего внимания к ним от политического руководства националистов.

Большой ошибкой при разоружении украинской вспомогательной полиции, "Полесской Сечи" и группировок ОУН-М бандеровцами было то, что вышеупомянутые единицы не приобщались к ОУН-УПА, а полностью расформировывались и распускались что называется "на все четыре стороны". Большое количество патриотически настроенного элемента оказалось по сути "за бортом" повстанческой борьбы, и это был не просто просчет ПУН, но и грубая ошибка, которая подорвала веру населения в УПА вообще и ОУН-Б в частности.

Как и в советском движении сопротивления, ведущую роль в УПА играла пропаганда. Выдавались журналы "У боротьбі за волю", "Гомін волі" и целый ряд других. В определенной мере крестьянство симпатизировало УПА, но массовые "зачистки" населения от "колеблющегося идеологически" элемента под эгидой СБ, которая лишь наполняла трупами колодцы, не позволяют говорить однозначно о поддержке или осуждении националистического движения сопротивления населением. Часто крестьяне, если не по политическим соображениям то от страха, вынуждены были склоняться в сторону национал-патриотической идеологии.

Даже в годы расцвета деятельности УПА количество бойцов в ее отрядах не превышало сорока тысяч человек. Делаем вывод: о массовых формах сопротивления говорить не приходится и здесь. Согласно теории интегрального национализма, культивированной в УПА, врагом всех украинцев выступает любая сила, являющаяся  препятствием к построению Украинского государства. Это в теории. На практике же ситуация выглядела куда прозаичнее. Методы деятельности УПА сводились исключительно к контролю над определенными территориями, то есть отряды УПА старались лишь закрепиться на местах и очистить подконтрольные им районы от несимпатизующих элементов. Это значит, что целью УПА становилась не "Великая Украина", а создание небольших локальных партизанских республик. Давайте посмотрим на эту проблему с точки зрения здравого смысла. На одного воина ОУН-УПА во время войны приходится 267 солдат Вермахта и Советской армии. О какой равной борьбе можно говорить в этом случае? Кажется, члены ПУН этот факт также осознавали, поэтому понимали, что идеология УПА не совпадает с действительностью.

Неспособность широко бороться с советским подпольем и немцами требовала поисков другого врага, более слабого и неорганизованного; и такого врага УПА нашла - ним стало польское население. Поляков на Волыни в 1939 году проживало 8% от общего количества населения. Ясно, что большой военной или политической силы они из себя не представляли. Поляки были в своей массе людьми обеспеченными и даже зажиточными, владеющими землей и недвижимостью. Призвав на помощь логику, видим, что наиболее приемлемым объяснением геноцида поляков была реквизиция их движимого и недвижимого имущества в пользу украинцев. "Благодаря" "войне между поляками и украинцами", которая развернулась между УПА и АК (Армия Крайова - польская вооруженная группировка на Волыни), погибли более 3000 человек и исчезли с лица земли более 20 сел. Это было на руку лишь фашистам, но никак не национал-патриотическим силам.

Назвать ориентацию УПА пронемецкой или просоветской было бы в корне неверно, поскольку, согласно идеологии ОУН-Б, нанося ущерб фашистам, УПА оказывала бы содействие большевикам, а воюя с советскими партизанами, - приближала бы победу нацистов, что, начиная с 1943 года, считалось также недопустимым.

Идеологически УПА подавала фашистов в роли врага лишь для того, чтобы получить поддержку населения. В сущности, ни полицаи, ни солдаты УПА не интересовали - их разоружали и отпускали с миром. Расстреливались лишь члены Гестапо, СД и Национал-социалистической партии, но подобных случаев было немного. С советскими партизанами чаще всего заключались соглашения о нейтралитете. Если даже и имели место стычки с партизанами, то из захваченных в плен расстреливали лишь коммунистов. И лишь весной 1944 года, перед угрозой советской оккупации, УПА берет четкий курс на Третий рейх, вместе с тем, целиком и полностью рассчитывая исключительно на собственные силы. Именно тогда, по многочисленным соглашениям, фашисты начали поставлять УПА оружие, амуницию, провизию и прочее снаряжение.

На протяжении всей войны ОУН-УПА сохраняла нейтралитет с венграми, национальные подразделения которых были частью Вермахма. Венгерские патрули и гарнизоны без всяких препятствий давали дорогу украинским повстанцам. Итак, бесспорно можем сказать, что ориентация УПА была откровенно антипольской, частично антинемецкой и фрагментарно антисоветской. Недаром финальная цель ОУН-Б формулировалась в таких в четырех пунктах: построить независимую и соборную Украину, установить в ней порядок, обеспечить ее оборону и начать внешнюю экспансию. Особенно заслуживает снимания четвертый пункт. Таким образом, УПА идеологически декларировала тоталитаризм и антидемократичность. Можно даже сделать вывод, что УПА была проявлением правого, а советское движение сопротивления - левого экстремизма. То есть, во время войны мы можем говорить о двух движениях сопротивления, которые были противоположностями друг друга, но, как известно, противоположности очень часто встречаются. Поэтому формы и методы деятельности организаций преимущественно совпадали.

Но хотя ОУН-УПА и изобличает себя как структура локального измерения, но попытки  глобализировать процесс все-таки имели место. Если в 1941 - 1942 годах УПА действует исключительно на Волыни и Полесье, то в 1943 году начинает набирать обороты борьба и в Прикарпатье. В начале войны были попытки создать городские националистические подпольные ячейки в Восточной Украине - в Киеве, Луганске, Полтаве. Но вышеупомянутые старания завершились полным фиаско. В Киеве подпольную организацию ОУН-М в 1941 году разгромили немцы, расстреляв ее членов в Бабьем яру (в том числе Олега Ольжича-Кандыбу и Олену Телигу). В Полтаве, Екатеринославе и Луганске организации не получили поддержки в русифицированной среде и вынужденные были со временем "самораспуститься".

Хотя УПА и была организацией националистической, но это не мешало ей иметь в своих рядах представителей других этносов. Доподлинно известно об офицерах-россиянах, которые занимались военной подготовкой молодежи на курсах старшин в УПА. В особенности много их было в 1942 году, но когда СБ начала свои "политические мероприятия", большинство из них переметнулись к советским партизанам. Много известно о роях (взводах) грузин и узбеков в сотнях "группы Энея" на Волыни. В 1944 году УПА даже провела конференцию и образовала "Союз освобождения порабощенных народов", в состав которого входили представители национальных меньшинств СССР. Ясно, что планы деятельности, выработанные на конференции, остались лишь на бумаге.

Проблемой в УПА было и вопрос так называемых "східняків" (уроженцев Восточной Украины), которые входили в ее состав. Галичане и уроженцы Западной Украины их считали морально и политически нестойкими, "людьми второго сорта". Такая позиция хотя и вызвала некоторое негодование простых бойцов-"западенцев", но так и оставалась реальностью для провода УПА. Частичные "зачистки" офицерами СБ УПА надднепрянцев породили глубокую вражду и недоверие между "западенцами" и "східняками". Это стало очередным шагом назад и даже идеологическим поражением при формировании националистического движения сопротивления как такового.

О взаимодействиях коммунистического и националистического движений сопротивления в Украине можно говорить лишь касательно Волыни и Ровенщины, поскольку в центральных и восточных областях бездействовала ОУН-УПА, а в Галичине практически не было советских отрядов. Как уже отмечалось, организация советских и националистических партизанских отрядов происходила по территориальному принципу. Поэтому не удивительно, что на Волыни существовало две четких зоны контроля, граница между которыми проходила по реке Случь. Это была своеобразная "Линия Мажино", которая разграничивала сферы влияния коммунистов и националистов. Но часто густо в определенных районах зоны влияний накладывались и пересекались, поэтому контактов между двумя силами избегнуть полностью не представлялось возможным.

Как правило, в 1942 году контакты происходили очень часто, поскольку деятельность небольших и маневренных отрядов требовала быстрого перемещения по большим территориям. Как националисты так и коммунисты понимали, что конкурентов можно использовать на пользу своему делу. Именно поэтому советские патриоты делали акцент на общей борьбе против немцев, агитируя "коллег" за общие акции объединенными силами. Националисты, в свою очередь, также хотели ослабить немецкую администрацию руками советских партизан.

Получалась ситуация при которой цель будто бы была общей: бороться с нацистами. Но средства к ее достижению оказывались различными. В подавляющем большинстве случаев контакты не заводили далее договоренностей о взаимном нейтралитете на определенный период. Часто устанавливались пароли, оперируя которыми было удобно осуществлять разведку и агитацию даже в "зонах влияния" конкурентов.

В начале войны подобные соглашения были удобны как для советских партизан, так и для отрядов националистов. Препятствием для общетерриториальных договоренностей служила раздробленность партизанских отрядов и отсутствие скоординированности в действиях. Выходило так, что договоренности действовали лишь между какими-то двумя мелкими (небольшими) воинскими единицами, из чего пользы было немного. Но ситуация меняется начиная с 1943 года, когда как националистическое так и советское движения сопротивления растут территориально и по массовости.

С того времени контакты, в основном, перерываются, - это было предопределено как внутренней борьбой в украинской национальной среде, так и целой вереницей других факторов. В частности, УШПД строго запретил заключать советским партизанским отрядам какие бы то ни было договоренности с УПА, чтобы "не дискредитировать себя в глазах местного населения". Аналогичное решение было принято вскоре и ПУН во главе со Степаном Бандерой. Националистами декларировалось, что коммунисты и советская власть "являются наибольшими врагами УПА, и нужно уничтожать".

Вдобавок, ПУН нужен был четкий и определенный "враг", а немцы, как правило, располагались большими гарнизонами по райцентрам, а нападать на них в открытую при явном недостатке техники и живой силы, мягко говоря, было просто самоубийством. Поэтому и вспыхивают с невиданной силой и жестокостью бои между националистами и коммунистами в 1943 - 1944 годах. Еще одним проявлением этой вражды стало изобличение националистами фашистам мест дислокации лагерей советских партизан. Городские же подпольные организации советской ориентации начали в ответ "отстрел" руководителей национального движения, которые жили преимущественно в городах. Многие из националистов вынуждены были в это время либо переехать в села, либо отправиться в эмиграцию.

Такой была эволюция советско-националистических отношений движения сопротивления на протяжении немецкой оккупации Западной Украины. Перечитав гору литературы и публикаций современности о вопросах деятельности советских партизан и ОУН-УПА, невольно приходишь к выводу, что ни один из способов оценки событий на западно-украинских территориях более чем 50-летней давности не является адекватно объективным и правдивым. Историки - современные украинские, западные и советские, - преимущественно имеют определенные политические вкусы и изначальную заангажированность, что сразу же переводит их работы из разряда научных в разряду публицистических, идеологических или мемуарных. Если же история пишется лицами с четкой "генеральной линией", то она, в конце концов, становится пропагандой.

Советские историки утверждают, что единственно "правильным" и патриотическим было коммунистическо-советское движение сопротивления, а националистическое - исключительно орудием в руках Гестапо и СД. Националисты так и назывались: "немецко-украинские", "украино-немецкие". Писатель Дмитрий Медведев прямо утверждает, что это были "просто бандиты", которые терроризировали местное население: убивали, насиловали, издевались: "этими бандитами было кулаческое отребье, петлюровские ублюдки, злейшие враги Советской власти, которые были способны на любые преступления, криминальные элементы".

Да, преступления УПА имели место, но то же случалось и в советских партизанских отрядах. Под определение "криминальные элементы" подпадали почти все руководители КПЗУ, которые отбывали сроки заключения в польских тюрьмах до 1939 года. В пронемецкой же ориентации националистическое движение сопротивления можно упрекнуть лишь в 1941 году. В конце концов, тяжело понять, где взялось аж 40000 "петлюровских ублюдков", если "честных" советских партизан всего лишь столько же. Еще один советский партизан Лука Егорович Кизя пишет, что советское партизанское движение и предательская политика националистов разграничились с самого начала своего существования. А как же тогда контакты и договоренности 1942 года? Один и тот же автор в одной из своих мемуарных работ пишет: "...вся, от начала и до конца, деятельность ОУН-УПА была подчинена Гестапо". Значит вымыслом тогда являются широкомасштабные акции УПА против немцев в Черном лесу на Прикарпатье, нападения на небольшие, но до зубов вооруженные гарнизоны фашистских оккупантов на Волыни...

Западные историки (преимущественно из украинский диаспоры) склонны расценивать деятельность советских партизан как преступную и антинародную, акцентируя внимание на кражах и "добровольных" реквизициях продовольствия. Националисты диаспоры пишут об уничтожении польского населения отрядами УПА, как об ответной акции за деятельность Армии Краевой против украинцев в частности на Холмщине, но, просмотрев содержимое журнала "Самостийнык" за 1942 год, который выдавался в Дубне, невольно приходишь к выводу, что "война" УПА против поляков была организована именно этой организацией. ПУН у западных историков подается в роли выразителя стремлений всех украинцев и носителя "верховной" власти, которая, будто-бы, была вверена ему всем украинским народом. Это в то время, когда 50% населения Украины, а то и более, вообще не знали, что такое Провод Украинских Националистов...

Приведенные факты свидетельствуют об одном: нескрываемой идеологической враждебности националистов по отношению к коммунистам и наоборот. Само собой, грубая фальсификация фактов и утверждений имела место как с одной, так и с другой стороны.

Как бы не грешили выводы субъективизмом, но стоит осознать одно: советское и националистическое движения сопротивления в основном ставили себе за цель борьбу с фашистскими оккупантами и построение (восстановление) государства тоталитарного и имперского типа. Как советское, так и националистическое движения сопротивления не было выразителями интересов всех народных масс украинских территорий, поэтому говорить о массовости движения сопротивления "в едином порыве" неуместно. Очевидно, ОУН-УПА и коммунисты имели одну и ту же базу для вооруженной борьбы: широкую идеологическую платформу. Однозначно, организации националистического и коммунистического типа имеют разный генезис, поэтому наблюдаем и разные направления в ориентации деятельности м методов борьбы, политического маневрирования. Историография дает нам примеры преступной деятельности как националистов, так и коммунистов.

Нужно признать, что отношения между ОУН-УПА и советскими партизанами не были исключительно вражескими, - имело место и сотрудничество. Для подпольных организаций обоих направлений определяем территориальную систему построения и деятельности, базирующуюся на вооруженной борьбе (в основном), конспирации и дисциплине (преимущественно). Определяем построение движения сопротивления на армейский манер и с имеющимся единым центром управления, который просто не позволяет говорить о националистических организациях как о бандитских формированиях. Но нельзя и однозначно определять ориентацию УПА как пронемецкую, - это, по меньшей мере, сомнительно.

Ясным выглядит и то, что роль как советского, так и коммунистического движения сопротивления во времена Великой отечественной войны - огромна, не смотря на все попытки дискредитации и заангажированного изображения процессов борьбы на оккупированных территориях в ходе войны.

И пусть потомки рассудят, на чьей же стороне была правда - на стороне коммунистического или националистического движения сопротивления. И они вполне способны доказать, что правды в данном случае могло быть две. Нашим же уделом является лишь констатировать тот факт, что данное движение сыграло свою - большую и значительную - роль в становлении современного независимого украинского государства, а также сделало свой посильный взнос в дело разгрома Третьего рейха.