Очищение "Белым" [ Редагувати ]

Юлия Ткаченко, "Зеркало Недели"

Тенденция к накоплению зрелищно-гастрольных вариантов всемирно известных шедевров в постановке украинских хореографов уже льется через край, и словно глоток свежего воздуха появились этой весной две неоклассические - "белые" постановки. В этом сезоне в Национальном оперном театре состоялась премьера балета Сержа Лифаря "Сюита в белом" (постановка Кристиан Власси, Жильбера Майера), а в Детском музыкальном театре - премьера "Сомнамбулы" (постановка Валерия Ковтуна).

По-видимому, так косвенно у нас прошло празднование 100-летнего юбилея Джорджа Баланчина, отразившись в стилистике этих двух балетов. Неоклассическое направление в балете, которое он развил в Нью-Йорке, находило параллели во Франции в творчестве Лифаря и в России в творчестве Гзовского. И Украина сейчас наконец-то начала приобщаться к процессу реабилитации шедевров хореографа Сержа Лифаря. "Сюита в белом" - второй его спектакль после "Ромео и Джульетты" на сцене Национальной оперы Украины - прошла с участием всех ведущих артистов под пристальным вниманием творческой элиты Киева. Успех был заслуженным и вполне прогнозируемым, особенно учитывая репертуарный контекст.

Премьера неоромантической сюиты "Сомнамбула" в Детском музыкальном театре также вписалась в тенденцию отхода от подробного сюжета. Взяв за основу романтическую канву обручения девушки-сомнамбулы (Яна Саленко) и юноши (Томонори Очи), Валерий Ковтун отбросил сюжетные детали и сделал акцент на двух солистах и кордебалете, одетых во все белое. Классические па "от Петипа" и стремление к баланчиновскому линейному рисунку танца в результате привели к тому самому, не столь шумному, но успеху в околобалетной среде.

И "Сюита", и "Сомнамбула" никогда ранее не шли в Украине (исключением являются только гастроли театра Бордо с "Сюитой в белом" в 2002 году). "Белыми" эти спектакли можно назвать и по лаконичным костюмам белого цвета, и по отсутствию "сказочно-развлекательных" нагромождений.

Нас - зрителей - подразнили под конец театрального сезона "чистой" балетной поэтикой. Хочется верить, что эти балеты не станут "белыми воронами" среди сюжетно-повествовательных репертуарных реконструкций. Но насколько часто теперь они будут появляться - покажет только всесильное время...

Виктор Яременко, главный балетмейстер Национального театра оперы и балета им. Т.Шевченко

- Виктор Анатолиевич, скажите пару слов о "возвращении" наследия Лифаря на нашу киевскую сцену. У нас уже есть "Ромео и Джульетта"...

- Это был первый шаг. Давно обсуждался вариант постановки одного из многочисленных балетов Лифаря. Велись долгие дискуссии, в конце концов решили, что для нашей труппы самым интересным в плане классического наследия будет постановка балета "Сюита в белом" Лало. Это было сопряжено с определенными сложностями, потому что существуют ограничения в правах на музыку Лало... На хореографию госпожа Лилиан Алифельд дала свое добро и всячески поддерживает. Но наследники композитора требуют, по нашим меркам, баснословные суммы с каждого выступления.

- Как удалось с ними договориться?

- Через Французский культурный центр.

- А как насчет постановщиков "Ромео и Джульетты" и "Сюиты в белом"? Есть фонд Лифаря, который официально присылает своих представителей?

- Фонда, как у Баланчина, нет. Но есть люди, которые работали с Лифарем в Гранд-опера, и помнят его хореографию. Поэтому пригласили Кристиану Власси - она участвовала, кстати, в проекте "Ромео и Джульетта", а сейчас приехал Жильбер Майер - очень динамичный человек. Никогда не сказал бы, что ему 70 лет.

Кристиан Власси танцевала этот спектакль, она является репетитором в Гранд-опера и работает в Академии танца, так же, как Жильбер Майер...

- В Большом театре Баланчина ставили первый раз две недели, второй раз - два месяца. Форсайт ставил в Мариинке три дня, но до этого его ассистенты работали с труппой также два месяца. Сколько времени отведено было на постановку "Сюиты"?

- Сначала нам передали кассету с "Сюитой в белом". И в общем-то все кордебалетные сцены, исключая четыре сольных эпизода, уже были нами подготовлены - вместе с нашим репетитором Людмилой Ивановной Сморгачевой. Постановщики приехали на готовое, для того чтобы подчеркнуть какие-то нюансы, которые хотел Лифарь показать в своей хореографии. Что интересно, они говорят, что даже на кассете Гранд-опера его стиль уже теряется. Так что, как я уже сказал, после того, как они подкорректировали у нас то, что хотел Лифарь, мы будем как бы носителями главной идеи Сержа Лифаря.

По видео было очень трудно догадаться, кто что танцует, и поэтому только по приезде постановщиков выяснилось, что шесть сольных эпизодов танцуют шесть разных балерин. То же самое - мужские партии. Один солист танцует мазурку, второй - адажио, два других - па-де-труа. Т.е. очень много артистов задействовано. И в премьере участвовали народные артисты Татьяна Боровик, Елена Филипьева, Анна Дорош, заслуженная артистка Татьяна Голякова, наши молодые лауреаты - Яна Саленко и Наталия Домрачева, Леся Макаренко и Наталья Мацак.

- В каком направлении вы предполагаете расширять репертуар?

- В классическом. Т.е. мы делали такие эксперименты, как постановка Раду Поклитару - в стиле "модерн", это ново. Но все равно, я считаю, преимущество Кировского театра, Большого театра и нашего киевского в том, что мы опираемся на классику, т.е. на репертуар, который, как показывает практика, в западных странах теряется... Почему? Потому что в одном спектакле занять 55-60 человек - это большая роскошь. Сейчас в моде одноактный балет. Две недели назад была премьера Ежи Килиана в Гранд-опера. Танцевали Николя ля Риш, Мануэль Легри и другие суперзвезды, но труппа Гранд-опера 180 человек, а это три одноактных балета - в среднем каждый идет 22 минуты. В первом балете было задействовано две пары, во втором - одна пара и в третьем балете - две пары и четыре артиста хора. Такие эксперименты нужны, и они возможны при наличии одного балетмейстера в маленьком коллективе, когда он может придумывать то, что он хочет.

- Как сейчас Форсайт в Штутгарте?

- Да.

- А что вы относите к классике? Это Петипа? Ведь Баланчина, того же Форсайта и Килиана многие тоже относят к классике?

- Да, Баланчин, Петипа, Григорович - это классика. И я приверженец этих традиций. Если вы смотрели "Раймонду", то могли заметить, что, кроме женских вариаций и гран па, поставленных мною под Петипа, все остальное я переделал, но все равно в классическом стиле.

- Какие постановки вы планируете осуществить в следующем сезоне?

- Планов у нас много: "Прометей", возможно, будем переделывать "Щелкунчика", делать его более сказочным. Даст бог, поставим в следующем сезоне Баланчина.

Валерий Ковтун, главный балетмейстер Детского музыкального театра

- Почему вы обратились именно к "Сомнамбуле"?

- Получилось так, что когда я работал в Японии, мне заказали новый балет. И не больше, чем на 30-40 минут. Прокофьева я уже ставил, До-мажорную симфонию Бизе ставил, "Фауста", Штрауса. Думаю, что же поставить?

И когда у меня бывает такой тупик, я историю балета просматриваю. Или энциклопедии. У меня давно мелькала мысль поставить "Сомнамбулу" - предромантический балет, нигде не идет, забыто, заброшено. А ведь это был этап в истории балета.

- Но вы дали иную интерпретацию...

- Да, я взял только фабулу драматурга.

- Наблюдается некая тенденция освобождения балета от сюжета. Это объясняется отсутствием интересных литературных текстов?

- Ни в коем случае. Сюжетные постановки мне тоже нравятся. "Золушку" ставил, "Ромео и Джульетту" - это все сюжетные балеты. Вы понимаете, все дело в музыкальном материале. Музыка Гертеля к "Сомнамбуле" не сохранилась. Может быть, она где-то есть, но на протяжении 150 лет никто не обращался к Гертелю, и по истории, и по прессе я не знаю, чтобы кто-то ставил "Сомнамбулу" Гертеля. По критике знаю, что музыка была прекрасна. Сюжет там потрясающий. Публика ждала того момента, когда героиня выйдет на крышу. И приходили многие в Гранд-опера на спектакль, чтобы посмотреть, как она ходит по крыше. В двух эпизодах она появлялась на крыше, и на эти два эпизода все и приходили. Даже балетоманы. Вот потому я к этой теме и обратился, что никто не обращался. Я взял "Серенаду" Чайковского. Четвертую с третьей части поменял - обычно я этого не делаю, но т.к. это не программное произведение, я позволил себе поменять эти части под фабулу своего сюжета.

- Ваш метод работы идет все-таки от музыки или от сюжета?

- Если мой сюжет не соответствует музыке, а музыка сюжету - грош мне цена. Я очень долго готовлюсь и быстро ставлю. Я не люблю экспериментировать на артистах. Я сначала сам выверяю в мыслях, на бумаге, в музыке. И прихожу в зал готовым.

- Вы сразу ставите с музыкой?

- Да, ставлю с музыкой. Потом бывают правки. Когда я слышу хорошую музыку, я безоружен. Я думаю, как у человека могли родиться такие гаммы и сочетания звуков? Как же хоть чуть-чуть показать, что он хотел этим выразить? Очень хорошей музыки море. Вот, например, До-мажорная симфония Бизе, которую я поставил в неоклассическом стиле. И еще я зависим от того, с кем работаю. В "Золушке" я долго метался: может, мачеху сделать интеллигентной, а гротесковыми сестер? Но, с такими актерами, как Вдовиченко и Гордийчук, я уверен, мы сможем "вылепить" мачеху.

- А какая подготовка в японском театре "Павлова-Нижинский мемориал балет", где вы тоже работаете?

- В Японии, в основном, как и в Америке, частные компании. Этот центр Очи основал 55 лет назад. Он приверженец русской школы, русского балета, пропагандирует русский балет и считает, что эта балетная школа лучшая. И он не ошибается. Есть в Японии и американское направление балета, но оно не приживается. Все-таки русское больше нравится.

- Как вам работается с японцами, они понимают вас?

- Не всегда. Это редкость, когда понимают с полуслова. Вот прима-балерина, с которой я работал - Кумико Очи, - от Бога одарена интуицией к балету. Она с Томонори Очи танцевала премьеру "Сомнамбулы" в Японии, а потом премьера состоялась здесь с участием Яны Саленко и Томонори Очи, которых я сейчас буду готовить на конкурс в Варну.

- А как вы думаете, в каком направлении будет идти дальнейшее развитие нашего балета?

- Будет развиваться. И романтика будет, но неоклассика, классика будет жить вечно. Модерн будет преобразовываться. Вот в Германии, наверное, 50 трупп и все - модерн. Почему модерн? Можно скрыть недостатки труппы. Т.е. когда классику не могут танцевать - ставят модерн. И этот стиль будет развиваться. А откуда он? От Петипа. Все это у Петипа было. Просто Килиан сообразил, что симфонизм можно показать таким вот музыкальным силуэтом. А мы будем сильны, если будем держаться на классическом репертуаре. Как Петербург, как Москва. Будут ответвления в неоклассику, в модерн, но основное будет классическое. Потому что в любом случае публика будет возвращаться к этому.