"Никто не узнает" - японский призер кинофестиваля в Каннах [ Редагувати ]

В прокат вышла получившая приз в Каннах японская картина "Никто не узнает", основанная на реальной истории брошенных матерью детей.

По сравнению с веселым искусством сложения сухое искусство вычитания требует куда большей сосредоточенности. Один минус один равняется нулю, плюс тот, кто считает, - очень важно, но невыносимо трудно не запутаться в такой арифметике. Некоторым удается.

Фильм "Никто не узнает" (Dare mo shiranai) японца Хирокадзу Корэ-Эда складывает и вычитает детей, оставшихся без присмотра. Оставшись без матери, отправившейся в продолжительный вояж за личным счастьем, трое не записанных ни в один официальный реестр детей остались на попечении четвертого - двенадцатилетнего подростка Акиры. Нечто подобное и в самом деле случилось в 1988 году, очень огорчив воспитанных японцев, тем более что история тогда закончилась смертью. Пятнадцать лет газетные вырезки и заголовки медленно плавились в архиве, превращаясь в фильм, который получил приз Каннского фестиваля за главную мужскую роль для Юя Ягиры - исполнителя роли Акиры.

Формальный взгляд превращает ленту в нечто вроде епитимьи, морального долга для каждого порядочного человека, просмотром "Никто не узнает" как бы голосующего за жизнь, спасение детей и искупление позора благополучного общества, позволившего свершиться трагедии. Все-таки драма продолжительностью в два с половиной часа, посвященная брошенным детям, - это звучит невыносимо.

Лента Хирокадзу Корэ-Эда требует такого редкого зрительского качества, как доверие, без которого рассказанная история превратится в подробную хронику социального преступления.

Мастер вычитания, скромный японец острыми маникюрными ножницами лукаво удалил из своего повествования все верхние октавы - слезы, драматические крупные планы, отчетливый социальный пафос. Все это оказалось лишним, когда есть, к примеру, такая вещь, как чемодан.

В чемоданах в свежеснятую квартиру попадут двое самых маленьких детей - домовладельцам не нравится, когда в квартирах много малышни. В чемодане сидеть весело, хотя и немного душно. Вылезая из чемодана, дети попадают в чемодан побольше - квартиру, из которой им нельзя выходить. То есть двум малышам нельзя совсем, девочке постарше можно на балкон, где стоит стиральная машина, а старшему Акире можно куда угодно - человек растет, вместе с ним растет и его чемодан. Мать, нарожавшая детей от разных отцов-молодцов, сидит в самом большом чемодане, где пытается устроить свою жизнь. Удивительно, как мягко настаивает режиссер на том, что она не крокодилица, которую службам соцобеспечения следовало бы пристрелить, а точно такой же ребенок, как и ее дети, смешливый, ласковый, только более бестолковый.

Аскетично оставшись наедине с самыми простыми предметами, Хирокадзу Корэ-Эда получил возможность неотрывно вглядываться в детей.

И замечать удивительные вещи - как железный порядок режима изоляции, заставлявший их стирать, убираться, готовить еду, сменяется хаосом при контакте с внешним миром. Какая странная, почти сакральная вещь деньги, если ты даже представления не имеешь, откуда они берутся. Что разница между ребенком и взрослым не в силе, ответственности или понимании самых значительных обстоятельств жизни - здесь, возможно, преимущество на стороне детей. Может быть, главная разница - во времени.

Дети проживают год, предоставленные самим себе. На протяжении более двух часов камера следит за ними, дружелюбно, но отстраненно фиксируя их игры, отчаяние, попытки найти деньги, завязать новые отношения. Время работает на режиссера - постепенно неспешность вечности, в которой пребывают дети, то необъятное "сейчас", которое является внутренним временем их жизни, затопляет экран. И каким-то образом, не отменяя трагедии и боли, это "сейчас" является источником такого счастья, что "Никто не узнает", заканчивающийся смертью одного из детей, оказывается не только одним из самых чутких, бережных и светлых фильмов о детстве. Границы мира, которые исследует фильм, интересуют не только детей.

Пресса о фильме

Корэ-Эда делает ставку на семью

Четвертый фильм Хирокадзу Корэ-Эды "Никто не узнает" - это также и его второй вслед за "Расстоянием" (2001) фильм, участвующий в конкурсе Каннского фестиваля. Основанный на реальном случае, произошедшем в 1988 году, фильм рассказывает историю матери-одиночки, которая переезжает со своими четырьмя детьми в новую квартиру. Отцы у всех детей разные, ни один ребенок никогда не ходил в школу.

Мать получает работу в универмаге, оставив старшего - 12-летнего Акиру - присматривать за остальными. Их жизнь более или менее счастлива до тех пор, пока мать не встречает нового мужчину - и сбегает с ним, оставив только записку и 1770 долларов наличными. Для детей начинается новая жизнь - "беженцев", брошенных на произвол судьбы в мире незнакомых людей.

Корэ-Эда снимал фильм "Никто не узнает" с осени 2002 по лето 2003 года, чтобы показать все четыре времени года в Японии. И вместо того, чтобы заставлять своих юных исполнителей запоминать диалоги, Корэ-Эда предлагал им представить разные ситуации и импровизировать.

Этот метод в творчестве Корэ-Эды не является новацией. Готовясь к съемкам своего самого известного фильма "После жизни" Корэ-Эда и его группа вышли на улицы Токио, чтобы задать сотням людей вопрос, какое у них самое дорогое воспоминание. Затем Корэ-Эда пригласил некоторых респондентов сняться в фильме.

Корэ-Эда поступил на работу в TV Man Union - ведущую компанию по производству теле-продукции - сразу после университета.

Сначала он работал в документальном кино, но в 1995 году поставил фильм "Свет иллюзий", который был приглашен в конкурсную программу в Венецию и стал хитом артхаусного проката в Японии.

Его следующие три фильма - "После жизни", "Расстояние" и "Никто не узнает" - были посвящены темам утраты, памяти и обновления.

Марк Шиллинг, "Screen International", Канны-2004, 13.05.2004

Четверо потрясающих детей-актеров - вот что главное в фильме Корэ-Эды Хирокадзу "Никто не узнает" - порой смешной, но в целом печальной истории о лишениях и мужестве в современных, ничего не прощающих городских джунглях.

Фильм завоюет зрителей, которые готовы простить его продолжительность в 138 минут и смириться с его последовательно пессимистическим сюжетом.

Фильм начинается с того, как симпатичная мать-одиночка по имени Кейко вселяется в новую квартиру со своим 12-летним сыном Акирой (Юя Ягира). Но как только их пожитки оказываются в квартире, чемоданы открываются и из них появляются двое милых детишек - Сигеру и Юки. Через некоторое время в квартиру прокрадывается и четвертый ребенок - Киоко.

Используя импровизации на заданную тему и снимая фильм больше года, чтобы дать возможность молодым исполнителям ролей вырасти, Корэ-Эда воссоздает теплую и доверительную семейную атмосферу, в которую только ветреность матери вносит нехорошие предчувствия.

Нам становится ясно, что все четверо детей - от разных отцов и что Кейко зарабатывает деньги более чем сомнительным способом. К тому же этот способ связан с тем, что она надолго оставляет детей одних. Братья и сестры сталкиваются с суровыми ограничениями, поскольку управляющий домом знает о существовании только Акиры. Строгие правила запрещают шуметь и выходить на улицу, и, разумеется, дети не ходят в школу.

В эпизодах, изображающих детей дома одних, Корэ-Эда творит чудеса с юными актерами. Юя Ягира демонстрирует все признаки того, что станет прекрасным актером, естественно ведущим себя перед камерой, будь он совершенно неподвижен или приятно оживлен. Трое младших тоже ведут себя как реальные дети, хотя поначалу они весьма манерны. Акира правит железной рукой - распоряжается деньгами, которые оставила мать, убирает квартиру, ходит за покупками, готовит еду и следит за тем, чтобы все были мытые и чистые.

Отлучки матери становятся все более продолжительными, и в скором времени она заводит любовника, вместе с которым может найти спасение от своих демонов. Однако Корэ-Эда отказывается порицать героиню фильма, в один прекрасный день она просто исчезает и лишь время от времени присылает деньги.

Акира борется за то, чтобы удержать семью на плаву, безуспешно взывая к никудышным отцам детей о помощи. Отсутствие денег неизбежно приводит к беде: электричество и воду отключают, и детям приходится умываться в фонтане в парке.

Корэ-Эда показывает их деградацию медленно, и временами ритм фильма приводит в бешенство, но его мастерство в режиссерской работе с детьми видно все время. Возможно, фильм на полчаса дольше, чем следовало бы, но эти неспешные моменты, в которые происходит трагедия, передают мощный дух выживания.

Рей Беннетт, "The Hollywood Reporter", Канны-2004, 14.05.2004

Брошенные непутевой матерью в крошечной квартирке четверо детей проходят преждевременный курс взросления в картине "Никто не узнает", которой сценарист-режиссер Хирокадзу Корэ-Эда ("После жизни") в значительной степени реабилитировал себя после неудачного фильма "Расстояние". Картина не вызовет интереса у западной публики, но может найти маленькую артхаусную нишу среди любителей азиатского кино и получить дополнительных зрителей после того, как совершит путешествие по кинофестивалям.

Отвергнув социально-реалистический подход, к которому прибегло бы большинство западных режиссеров в работе над подобным материалом, Корэ-Эда рисует внутреннюю - духовную и эмоциональную - жизнь детей с тонкостью и чуткостью и берет быка за рога лишь после того, как первая половина фильма развивалась в неопределенном направлении.

Хотя сценарий основан на подлинных событиях (...) в фильме взяты только основные факты и сюжет раскручен так, чтобы, как и в трех предыдущих картинах Корэ-Эды, показать мир воображения и параллельного существования, обособленный от повседневной реальности.

Как и положено в фильме, где зрителю дается информации не больше, чем это абсолютно необходимо, ничего не сказано о работе матери. Как она в итоге оказалась с четырьмя незарегистрированными детьми на руках, также не объясняется, хотя из ее поведения и отрывков диалога можно предположить, что она - гордый, неизлечимый романтик. Вскоре после переселения в квартиру она заявляет, что "снова влюбилась".

Семейная жизнь выглядит удовлетворительной и хорошо организованной: дочь номер 1 десятилетняя Киоко ведет домашнее хозяйство, Акира занимается самообразованием, а семилетний Сигеру играет с четырехлетней Юки. Снятые в основном ручной камерой первые полчаса фильма станут испытанием для терпения многих зрителей, поскольку здесь детально показаны все до последней подробности жизни в этой крошечной квартирке. (...)

Хотя фильм связан с реальным миром многими практическими деталями повседневной жизни (пища, деньги, одежда) и первая его половина снята в реалистической манере, Корэ-Эда незаметно создает мир, границы которого все больше определяются только эмоциональными горизонтами детей.

Порядок и чистота в квартире начинают исчезать, и стиль картины становится более строгим, а весь фильм, который, казалось, движется в никуда, постепенно приобретает смысл и цель.

Источник магии фильма - и того, чему он во многом обязан почти трансцендентальной атмосферой в завершающей своей части, - заключается в равнодушном отношении к деталям, которые в руках других режиссеров заняли бы центральное место. В фильме не показываются сильные чувства, крупные столкновения или кризисы, нет смакования грязи. Детей поддерживает надежда, что мать рано или поздно вернется, и когда Акира осознает, что этого может и не произойти, он спокойно принимает на себя роль главы семьи, продолжая при этом преодолевать свои болезни роста.

Юя Ягира, который везет на себе большую часть фильма, производит очень сильное впечатление в роли Акиры, познающего законы жизни и самостоятельно исправляющего свои ошибки. Он не может ходить в школу как другие дети и пытается найти друзей. В конце концов, он находит, как ему кажется, родственную душу в лице загадочной юной красавицы Саки - девочки из благополучной семьи, которая прогуливает школу. То, что Акире очень не достает отца, столь же красиво обрисовано в коротком эпизоде, где тренер школьной бейсбольной команды приглашает его принять участие в игре.

Большая часть фильма показана глазами Акиры, остальные дети почти всегда на вторых ролях. Что касается Сигеру и Юки, это не составляет проблемы, но хотелось бы видеть больше подробностей о Киоко, которая начинает как главная опора семьи, но позднее уступает это место Акире.

Хотя фильм снят в формате 1:1,66 и не меньше 50% действия происходит внутри квартиры, в нем нет ощущения физической клаустрофобии. На самом деле, чем больше дети оказываются предоставлены самим себе, тем шире становятся границы их Вселенной - благодаря смелым вылазкам во внешний мир и их растущему воображению. И чем строже становится картина в изобразительном плане, тем большее значение приобретает привычка Корэ-Эды вставлять мелкие детали (крупные планы ног, мелких предметов и т.п.).

Музыка поп-дуэта "Гонтити" подчеркивает присущий детям внутренний оптимизм полной жизни мелодией, исполняемой на гитаре и укулеле. Песня, сопровождающая самый мрачный и самый магический эпизод фильма, западным зрителям может показаться слишком сентиментальной, но она подлинно азиатская по своему настроению.

Оператор Ютаки Ямадзаки, снимавший юных героев в течение года, тонко показывает смену времен года, а монтаж, осуществленный самим Корэ-Эдой, на протяжении всего фильма очень органичен.

Дерек Элли, "Variety", 17-23 мая 2004

В этом долго вынашивавшемся проекте Хирокадзу Корэ-Эды страшный сценарий превращен в печальную неореалистическую оду детству. Фильм предлагает нам написанный внимательной кистью портрет четверых детей, пытающихся обрести некое подобие нормальной жизни после того, как их бросила мать.

К числу достоинств картины относится ряд лирических и трогательных моментов, но ее портит слишком большая для такого материала продолжительность и открытый финал, только усиливающий общую зыбко летаргическую атмосферу.

Разумеется, это не фильм для массового зрителя, хотя он будет показан и на других кинофестивалях и будет благожелательно принят немногочисленными артхаусными почитателями Корэ-Эды в тех странах, где произвели впечатление три его предыдущие картины.

Судя по реакции на пресс-показе в Каннах, оценки критики будут скорее сдержанными, нежели бурными.

"Никто не узнает" - это попытка отойти от скоропалительных суждений и сенсационных заголовков, которыми неизбежно сопровождается подобные случаи в жизни. Вместо этого режиссер приглашает зрителей понаблюдать за происходящим изнутри и ощутить, каково было тем, с кем это случилось.

"Никто не узнает" - фильм, построенный скорее на впечатлениях и наблюдениях, чем на захватывающем повествовании. Его сила заключается в точности и правдивости этих наблюдений - ощущение внутреннего смятения мы получаем благодаря отбивающей ритм ноге, стиснутому кулаку, комку в горле или молчаливой слезе. Музыка воздействует на наши сердечные струны, но фильм не становится слишком сентиментальным - здесь есть все, хотя ни о чем не сказано прямым текстом. "Когда ты разрешишь нам пойти в школу?" - спрашивает один из детей, подчеркивая страстную жажду того, что другие принимают как само собой разумеющееся.

В фильме также передано щемящее ощущение города, где люди стали жертвой чувства потерянности - никто не знает, что происходит с их соседом или даже с людьми, которых они видят ежедневно. Взрослые не вмешиваются, дети демонстрируют поразительное отсутствие любопытства по отношению к внешнему миру. Даже когда они остаются без электричества и воды, потому что им нечем платить за квартиру, их не засекает радар чьей-либо заботы. Большая продолжительность фильма, возможно, позволяет слишком долго размышлять над такими приземленными проблемами.

Подобно тому, как его герой берет на себя ответственность за брата и сестер, Ягира Юя везет на себе весь фильм. Его естественность перед камерой - это талант, а его глаза во многом выражают беспокойство, растущее отчаяние и стоицизм его героя. Акира, идущий по улицам Токио, - это такая же трогательная фигура, как Джэки Куган в "Малыше" или Антуан Дуанель в исполнении Жана-Пьера Лео в "400 ударах" Трюффо. Столь же сильное впечатление оставляет Еу в роли матери, всего в нескольких сценах создавая довольно симпатичное существо из женщины, чья потрясающая безответственность подвергает такому риску четыре юные жизни. Остальные дети создают убедительную атмосферу семьи, а импровизационный характер многих сцен в квартире порождает ощущение подсмотренных мгновений, которые вызовут у зрителей сочувственный вздох.

В фильме "Никто не узнает" есть тихие, точные образы красоты и надежды, но он настолько тягуч и хрупок, что злоупотребляет терпением зрителя и перестает восприниматься в тот самый момент, когда должен был бы с особой силой воздействовать на чувства.

Аллан Хантер, "Screen International", Канны-2004, 14.05.2004