Грузинско-осетинский конфликт [ Редагувати ]

Никто не знает, когда минометы снова начнут обстреливать кладбище возле села Приси, и со злым весельем засвистят осколки, срезая мощные ветви старого дуба.

Чем дальше от зоны конфликта, тем яснее понимаешь, что был на войне. Даже если вокруг не рвутся снаряды, это еще не означает, что наступил мир. В Южной Осетии - всего лишь затишье.

На этом кладбище, в селе Приси, похоронено немало жертв первой осетинской войны. Но и вторая война продолжает их доставать, уже мертвых. Осколки мин срывают могильные ограды, разбивают плиты, война не дает покоя ни живым, ни мертвым, ни грузинам, ни осетинам. Взять бы да и привести сюда политиков, однажды начавших войну, да так и забывших закончить ее - навсегда.

Многие надгробия здесь - еще с первой осетинской войны. Она началась в 1989-м, но тогда, за два года до распада СССР, о ней говорили мало. Впрочем, как и о других кровопролитных конфликтах, так и не закончившихся миром - до сей поры.

Раньше, когда Южная Осетия входила в состав Грузинской ССР на особых правах, столицу автономии называли Цхинвали. Теперь жители города величают его жестче, по-осетински, Цхинвал. Война отколола грузинские окончания от осетинских названий.

В ноябре восемьдесят девятого Народный фронт Грузии попытался провести в Цхинвале свои митинги. Но это не удалось. Верховный Совет Грузии отменил статус осетинской автономии, и 20 сентября 1990-го в Цхинвале была провозглашена Республика Южная Осетия. Через полтора месяца председателем Верховного Совета Грузии стал Звиад Гамсахурдиа, провозгласивший лозунг "Грузия для грузин". К единственному южноосетинскому городу были подтянуты милицейские подразделения и вооруженные формирования, тогда еще незаконные. Военная операция грузин против осетин началась в январе девяносто первого года. Вертолетный и саперный полки Советской Армии, дислоцированные в Цхинвали, получили приказ не вмешиваться.

В девяносто втором появилась надежда на мир. Южную Осетию покинули сорок тысяч осетин. Вторая волна беженцев - из Грузии - была не меньше: сто тысяч. Люди отправлялись на север, в Россию. А те, кто не смог выжить в городе, перебирались в горные деревни, поближе к земле.

Виктор Келехсаев со своей женой Ольгой теперь живут здесь, в горах над Цхинвалом. Они граждане России, как и большинство южных осетин. Это единственный способ продержаться на плаву - российская пенсия в несколько раз больше грузинской. Да, и, к тому же, имея российский паспорт в кармане, можно надеяться, что Россия защитит своих граждан.

Раньше Ольга, бывшая продавщица в сельском универмаге, не особенно задумывалась, что пишут в пятой графе стандартных анкет ее покупатели. Теперь же слово "грузин" для нее - почти что синоним слова "враг".

Ольга Хобулова, пенсионерка: "Если бы мне дали оружие, я сама б тоже пошла. Я такое видела - отсюда стреляли, оттуда стреляли, много людей здесь убили, в первой войне. Мы от России ожидали поддержку, но на никто не поддержал".

Ольга говорит, что хочет воевать вместо сына. Он - в ополчении. Каждый день грузовик увозит его на позиции. Виктор считает, что мира не хотят грузины. И никогда не согласятся отпустить Осетию.

Виктор Келехсаев, пенсионер: "Они, как дикие люди, вот так, сейчас себя показывают. Человек не мешает тебе ничего, ты с ними жил, ты с ними кушал, ты с ними пил и время проводил, и вдруг у тебя хаос. Он убьет тебя и голову отрежет. Вот с наших осетин никто этого не сделает, никто такую подлость не сделает".

Во время первой войны погибло около трех тысяч человек - по обе стороны линии фронта. Каждая пыталась уличить противника в особой жестокости. На то были причины. Пытаясь доказать свои права на село Эредви, грузинские экстремисты заварили в трубу, а затем зарыли живьем нескольких захваченных заложников. Осетинские формирования тоже не отличались миролюбием. Но в Цхинвале гораздо быстрее, чем в Тбилиси, удалось превратить полувоенные отряды в подобие армии. И навести военную дисциплину.

Раньше грузинские соседи могли запросто прийти в гости к Виктору, чтобы выпить вина. Или чего-нибудь покрепче. И хозяин поднимал тост за дружбу грузин и осетин. Теперь пьет просто за дружбу. Война корректирует даже тосты, стирая, словно ластиком, лишние слова.

Село Квернети, где живут старики, находится на одной из высот над городом. Возьмешь ее - и Цхинвал как на ладони.

В первую, как и во вторую войну, высоты переходили из рук в руки. Жертвами обстрелов становились мирные жители. Их судьба зависела не столько от Тбилиси, сколько от Москвы и Вашингтона.

В девяносто втором Россия остановила войну, пригрозив нанести удары по территории Грузии. Соединенные Штаты, вложив немалые деньги в смену грузинского режима, привели к власти Эдуарда Шеварднадзе. Москва была не против. Те, кто постарше, надеялись, что бывший советский министр и бывший первый секретарь ЦК компартии Грузии вернет ее в период социалистического благоденствия. Напрасно. Грузия, как корабль, потерявший управление, дрейфовала в сторону Запада. Вероятно, медленно.

При помощи непревзойденного финансового игрока Джорджа Сороса и букета роз история повторилась двенадцать лет спустя. Грузинской оппозиции удалось заставить Шеварднадзе признать выборы недействительными и уступить место Михаилу Саакашвили. Торопиться было куда - за дюжину лет Россия вернула полный контроль над грузинской энергосистемой, которую поделили между собой "Газпром" и "ЕЭС России". Кажется, опусти вниз рубильник и поверни кран - и вернешь себе расположение грузин.

Но не так все просто. Пока в России есть мятежная Чечня, у Грузии будет повод бороться за свое влияние в Осетии. Несмотря на то, что колея Тбилиси-Цхинвал разобрана.

Цхинвальский вокзал. Последний раз поезд прибывал сюда, кажется, в 1989 году. Война вносит свои коррективы в жизнь людей, в их образ мысли, в экономику. Цхинвальцы привыкли к тому, что вокзал служит просто кафе, где можно выпить кофе, заказать обед, но для гостей заросшие рельсы на фоне гор - это самый лучший, нет, пожалуй, самый сильный образ войны.

Михаил Саакашвили хочет вернуть этот город. Потому что для сохранения власти необходимо добиться скорейших результатов. Экономические реформы дадут результаты нескоро - если дадут. Значит, нужны другие победы. Военные. Батуми удалось вернуть в лоно Грузии. Очередь была за Цхинвалом. Заодно можно было бы убить и второго зайца - решить проблему дешевых контрабандных товаров, попадавших в Грузию через мятежный край.

Первые сообщения о том, что Саакашвили готовится воевать в Осетии, появились в январе две тысячи четвертого. Президент Грузии сказал, что проблем с осетинами нет, а есть проблемы с их правительством, которое контролирует только этот город. Будет война, решил южноосетинский президент, и стал готовить своих людей к встрече гостей. Осетинам нужно было удержать высоты.

С высоты над грузинским селом Тамарашени хорошо видно, насколько близко расположены от города грузинские позиции. И можно заметить дороги, наспех проложенные в горах, по которым грузинская армия смогла провести в анклав солдат и технику. Но, несмотря на это, высота осталась за осетинами.

Грузинской армии удалось ввести свои подразделения на территорию анклавов, где проживали, в основном, грузины. По соглашению, подписанному в девяносто втором, эти анклавы оставались под юрисдикцией Тбилиси. Нанося удары из грузинских сел, армия надеялась распространить зону грузинской юрисдикции настолько, насколько это было возможно. В июле грузинские солдаты начали обстреливать осетинские позиции. Солдат было не меньше пяти тысяч, так считает Слава Наниев, приехавший на эту войну из Абхазии.

Слава Наниев, доброволец: "Ну, а если бы в Вас стреляли или бить начали, вы бы тоже до какого-то момента молчали, а потом ответили. Вот так же и они - доводят ситуацию до какого-то момента, в поддержку им работают пулеметы и автоматчики, а потом приходится их давить. Там позиции разделяет четыреста метров, здесь - двести метров, до нас - шестьсот. Они начинают, мы отвечаем, вот так. Вчера ночью был обстрел, из автоматического, в основном, оружия".

Слава - этнический осетин. Оставив свою семью в Абхазии, вступил в батальон добровольцев. Грузинская сторона утверждает, что таких, как он, здесь тысячи. Мы встретили только одного.

Лев Пухаев, начальник штаба батальона ополченцев: "Ни одного случая открытия огня с нашей стороны не было, ни одного. Однозначно, огонь открывали с той стороны, и, чисто, по любым меркам, мы бы и не могли открывать".

Начальник штаба батальона настаивает на том, что во время боевых действий грузинами командовали американские инструкторы. Их в Грузии не меньше сотни. Грузинские солдаты надели американскую форму. Но воевать по-американски так и не научились. Наверное, поэтому инструкторам пришлось выезжать на передовую, чтобы подбодрить своих учеников.

А заодно проверить, как они усвоили уроки обращения с американским вооружением.

Официально на программу "Обучи и оснасти" ушло около сотни миллионов долларов. В руках сапера малая толика от этой суммы - американская мина-растяжка, снятая на подъезде к Цхинвалу. Снявший ее боец не хочет показывать лицо.

"Вот это чешская упаковка".
Абхаз: "Мины ставятся так, чтобы нельзя было подкрасться к окопам, то есть, со стороны линии обстрела к ним подойти невозможно. Снайпера если начнут работать с ночной оптикой, в дневное время к ним не подойдешь. То есть, они ставятся так, чтобы во время атаки нельзя было забежать в ихний окоп".
"Это в случае боевых действий. Но сейчас они не ведутся. Какой смысл минировать свои позиции?"
Абхаз: "А кто сказал, что не ведутся? Если они не стреляют активно, это не значит, что они не готовят свои подразделения. Всем известно, что ихние инструкторы остались ими недовольны, а ихние начальники полетели со своих должностей, потому что потери у них большие".
"То есть, вторая война - это еще не конец?"
Абхаз: "Это уже третья, и это тоже не конец".

Российские миротворцы говорят, что мину могли поставить уже после прекращения огня. Майор Российской Армии Роман Новицкий - не сапер, всего лишь военный наблюдатель. Но каждый раз, проходя по знакомому маршруту, он проверяет окрестности самодельным миноискателем - щупом, сделанным из ветки и проволоки. Словно играет в русскую рулетку.

"Не страшно играть в "русскую рулетку", без бронежилета, без каски?"
Роман Новицкий, военный наблюдатель миротворческих сил: "Страшно, конечно, но это единственный способ определить что-то на местности".

На одной из заброшенных позиций Роман нашел свежий тайник, в котором - консервы.

Кто-то обживает пустые окопы и время от времени обстреливает позиции миротворцев. Значит, еще не прекратилась война. Этого или же этих призраков с оружием неоднократно засекали, но поймать никого из них не удалось.

"Вот это небольшое, малозаметное углубление подготовлено для закладки взрывного устройства, мины. Его обнаружили российские миротворцы, которые пытались обнаружить место, откуда велся огонь в сторону наблюдательного пункта. И, судя по тому, что оно появилось здесь, война в Южной Осетии еще не закончена".

Почти что рядом с позицией - наблюдательный пост Смешанных Сил по Поддержанию Мира. В них входят по пятьсот человек от каждой из сторон конфликта. Плюс миротворческий батальон российской армии. Над селом Приси россияне несут службу вместе с грузинами. В августе две тысячи четвертого Россия, Южная Осетия и Грузия решили, что в зоне конфликта имеют право находиться только миротворцы. Поэтому пока что непонятно, кто же мог открыть огонь по российско-грузинскому блок-посту.

Фаниз Сидиков, военный наблюдатель миротворческих сил: "В районе 22:45 вот с той позиции, там, где видна черная точка, начала работать подсветка, скорее всего, прожектор-"луна", восемь-девять раз она, методом рыскания, просвечивала в нашу сторону, буквально через десять-пятнадцать минут, с дальней позиции, вот она, ее хорошо видно отсюда, по прямой где-то метров двести пятьдесят, в нашу сторону полетели трассеры и простые выстрелы".

Для грузин операция по возвращению Осетии оказалась не слишком легкой. Уже в июне, не сумев провести колонну с техникой к селу Тамарашени, грузинский министр обороны заявил о том, что в мятежную республику вводятся российские войска и техника. Грузины не могли поверить, что малочисленная армия ополченцев может удерживать город, окруженный высотами.

С этих высот и обстреливали город неизвестные люди. То есть, для грузинов они были неизвестными. Осетины же утверждали, что обстрелы ведет армия противника. И в доказательство демонстрировали оперение от мин и осколки от боеприпасов, сделанных в Америке. Но наблюдатели ОБСЕ лишь принимали это к сведению и не делали никаких заявлений.

А мины продолжали падать там, где стоят простые дома небогатых цхинвальцев.

Жители города стали привыкать к тому, что каждую ночь нужно прятать своих детей в убежище. Да и детишки, кажется, перестали вздрагивать и плакать, когда рядом падала мина или снаряд.

Только вот бывало так, что разорвавшийся боеприпас калечил, а то и уносил жизнь,кого-нибудь из близких. Из тех, кто случайно вышел на улицу, забыв о том, что идет война.

"Против нас воюют чеченцы", - говорили осетины, поймав и прослушав радиопереговоры противника.

Теймураз Цхавребов, командир батальона ополченцев: "Чеченскую речь я слышал по рации".
"О чем они говорили?"
Теймураз: "Ну, я по-чеченски не знаю, поэтому не могу сказать, о чем они говорили".
"Но это однозначно была речь по-чеченски?"
Теймураз: "Да, однозначно".

Военными здесь становятся быстро. Двадцатилетние компьютерщики из бюро "Ир-дизайн" приходят на работу в камуфляже. Это не юношеская мода. Каждый из них является ополченцем. А руководитель фирмы - командиром взвода. За свою службу в южноосетинской армии они не получают ничего, ведь ребята - добровольцы. Впрочем, война им не в тягость. Во время активных боевых действий дизайнерский взвод держал оборону в районе Приси. А сейчас - охраняет центр города.

"Ты в мирной профессии дизайнер. Тяжело ли изучать военное дело, тактику боев?"
Феликс Бестаев, ополченец: "Ну, почему тяжело? Военному делу наше поколение обучается с детства. После первой войны у нас постоянно военная ситуация. Провоцируют нас, стреляют минут десять-пятнадцать, наши сначала не отвечают, но потом уже вынуждены отвечать".

Все они - на казарменном положении. Казармой служит пустующая гостиница в центре города. Воевать готовы до конца.

"Если бы в Южной Осетии провели референдум, и в анкете стояло бы три вопроса о будущем края, - вместе с Грузией, вместе с Россией или как независимое государство, - как бы ты ответил на этот вопрос?"
Давид Котаев, ополченец: "Ну, я б ответил, вместе с Россией".
"Почему?"
Давид Котаев, ополченец: "Конечно, Россия неправильно сделала, что провела границу, но я бы сказал, что с Россией нам легче".
"Чем с грузинами?"
Давид Котаев, ополченец: "Чем с грузинами".

Один из добровольцев, после очередной отбитой атаки, сказал, что, если надо, они и до Тбилиси дойдут.

Услышав это, ты понимаешь, что двенадцать лет худого мира прошли даром, и соседи снова превратились во врагов. Первые разрывы мин на улицах Цхинвала расшатали состояние неустойчивого спокойствия. И рухнул мир на глиняных ногах.

Руслан Албуров, ополченец: "Сначала страшно было, когда перестрелка, и пули летели над головой, ну, это невозможно описать, что вообще у нас происходило".

В течение двенадцати лет конфликт оставался замороженным, но не разрешенным. Михаил Саакашвили попытался его разрешить по-македонски - одним взмахом политического меча разрубив договор девяносто второго года, по которому главным гарантом мира в Южной Осетии становилась Россия.

Российские миротворцы установили свои блок-посты на въезде во все грузинские села, то есть, там, где существует вероятность возникновения конфликтов.

Поскольку к моменту подписания соглашений об урегулировании Цхинвал не располагал собственным парком военной техники, Россия, спросив, конечно, об этом Грузию, предоставила соответствующую помощь для осетинской части миротворческого контингента и обязалась осуществлять их ремонт и обслуживание. Помощь была немалой - сорок БМП и БТРов, которые периодически заменяются на новые. За этими перемещениями, подозревают в Тбилиси, стоит попытка ввести дополнительные войска и поддержать сепаратистов.

Когда Россия попыталась ввезти в Южную Осетию ракеты для вертолетов и создать в составе миротворческих сил вертолетную группу, Грузия снова заявила о том, что это уловки России, что она прикрывает свои истинные цели на Кавказе. "Даже если вопрос о создании авиационной группы ССПМ в зоне конфликта оговорен Дагомысским соглашением 1992 года, то оно подписано прежней властью Грузии и в других условиях", - так сказал председатель комитета по обороне и национальной безопасности парламента Грузии Георгий Таргамадзе. То есть, новая власть фактически открещивалась от соглашений, которые заключала старая.

Еще один шаг, и само пребывание Российской Армии в зоне конфликта оказалось бы под вопросом.

При въезде в город со стороны грузинского села Тамарашени российский миротворческий блок-пост. Вот эти дома, прямо перед блок-постом, люди бросили сразу же после войны. "После первой войны", - уточняют местные жители, для которых точкой отсчета стал тысяча девятьсот восемьдесят девятый год.

Восемьдесят девятый год не был чем-то неожиданным - ни для осетин, ни для грузин. И те, и другие давно предъявляли друг другу права на территорию, которую сейчас контролирует правительство в Цхинвале. Неоспоримым остается лишь один факт - в 1774 году, на переговорах в Моздоке, осетины высказали пожелание войти в состав Российской Империи. Присоединение Осетии произошло задолго до того, как подобная идея пришла в голову грузинскому царю Ираклию Второму. Поначалу Осетия не делилась на Северную и Южную, но российские чиновники решили провести границу по Кавказскому хребту и передать южную часть новых земель в управление тифлисскому губернатору. Так было удобнее.

Советская империя не устранила проблем Российской, а лишь законсервировала их. И даже если не брать на веру знаменитый афоризм об истории, которая не знает сослагательного наклонения, покажется, что война в Осетии была неизбежной.

А российские солдаты, которые волей судьбы, командиров и военкоматов оказались на Кавказе, окажутся на поверку живыми осколками Великой Страны, не выдержавшей собственного величия. Простые парни, на которых стальные, а не кевларовые, шлемы. И бронежилеты не очень-то надежного вида. Но ведь главное - не вид, а то, что там, внутри, под легкой броней.

Александр Кривоногов, капитан: "Основные бои шли у нас в районе Сарабоки, там, где объездная грузинская дорога, район церкви, очень много было следов, разрывов от снарядов, разрывов от мин, для людей даже одна смерть это страшное несчастье, мы здесь не для того, чтобы люди убивали друг друга, а для того, чтобы сохранять мир".

Международные наблюдатели почти всегда опаздывают зафиксировать обстрел. И почти всегда игнорируют сообщения российских военных о том, что обстрелы начинает грузинская сторона. А, вернее, изъясняясь на языке дипломатии, некая сила, которую назвали "третьей".

Виктор Кругликов, рядовой: "Ну, как всегда, все начинается с утра, перестрелка, где-то часов с шести начинают перестреливаться. Был у нас один грузинский наблюдатель, когда начали стрелять со стороны дома сюда, на осетинскую сторону. Ну, у нас команда поступает, чтобы уйти в позицию, чтобы никого не ранило, вот. Но по российскому БМП все равно стрелять не будут, вот он и решил залезть туда, в машину".

Тбилиси утверждал, что третья сила - это российские казаки, человек пятнадцать-двадцать, которые скрываются на линии огня, стреляя то в сторону грузин, то по осетинам.

Но прошло совсем немного времени, и два военных - южноосетинский министр обороны Анатолий Баранкевич и начальник грузинского генштаба Георгий Иукуридзе - вместе нашли эту злополучную третью силу. Ею оказались сотрудники спецподразделений Министерства госбезопасности Грузии. Полиция.

Восьмого июля в Цхинвали впервые увидели пленных. Их было довольно много - тридцать девять человек в форме грузинских полицейских. Некоторое время их продержали на центральной площади города, поставив на колени. Но и без того Грузию достаточно унизили в глазах ее противников. Полицейских вместе с оружием окружили в селе Ванати и заставили сдаться.

Грузинский полицейский: "Я не знаю, зачем я здесь оказался. Меня и моих товарищей послали сюда по распоряжению председателя парламента и президента. И я искренне раскаиваюсь в том, что я сделал".

Но, в общем-то, ничего особенного ни он, ни его товарищи не сделали. И вскоре были переданы, но не властям Грузии, а родственникам. Что с ними стало потом, неизвестно. Анатолий Баранкевич, ставший министром обороны незадолго до операции в Ванати, утверждает, что их отправили за решетку - на двадцать лет. Такая у него имеется развединформация.

Анатолий Баранкевич, министр обороны РЮО: "Я убежден, что вот эти вот все провокации, которые осуществлялись, так называемая искалась третья сила, все это было сделано для того, чтобы развязать руки грузинской стороне и развязать полномасштабную агрессию против нас. Поэтому никаких "третьих сил" там не было, "третьей силой" я считаю это МВД Грузии, которое провоцировало, а министерство обороны Грузии потом на эту провокацию, из-за этой провокации, значит, наносило или пыталось наносить свои удары по нашим подразделениям и частям".

Грузинская сторона утверждала, что потеряла двадцать шесть военных. Но по данным радиоперехвата, в ходе боевых действий погибло восемьдесят.

Единственный погибший осетинский военный был, скорее всего, захвачен в плен и уже потом убит. Звали его Геннадий Санакоев. Парня, уже мертвого, облачили в казацкую одежду, очевидно, пытались представить российским наемником. Погиб он девятнадцатого августа, во время страшных пыток. Но тело вернули родственникам лишь некоторое время спустя.

Анатолий Баранкевич, министр обороны РЮО: "Боец был зверски замучен, ну, такого вандализма я никогда не видел, причем, у меня есть данные, что лично его избивал и допрашивал министр внутренних дел Грузии. Они его пытались представить, как казака, что здесь какие-то "третьи силы" в лице казака, но потом поняли, что все это напрасно, что это наш, осетинский, житель. Но мы ответили, ответили неплохо. Я хочу сказать, что по результатам этих боевых столкновений у нас, вот, один человек погиб, это Гена Санакоев, с ихней стороны погибших более восьмидесяти человек, у них уничтожены две БМП, один БТР, множество раненых".

Полковник Российской Армии Анатолий Баранкевич стал осетинским министром обороны после того, как вышел на пенсию. А до этого дважды успел побывать в Чечне, вызволяя пленных солдат. Переговоры вел с Масхадовым, который разрешил Баранкевичу вывезти троих россиян. А награды за этот рискованный поступок получили офицеры ФСБ, не имевшие к Баранкевичу никакого отношения.

Но ему славы не надо - ни чужой, ни своей. Даже за то, что он переиграл сто американских инструкторов, готовивших грузинских солдат. Американцы были недовольны, к примеру, тем, что во время контратак и обстрелов их подопечные не рассыпались по одному, а держались вместе и становились удобной мишенью. Наверное, плохо понимали по-английски.

Уровень накала патриотизма слегка понизился. Особенно в селах цхинвальского района. Разницу между Грузией и Осетией здесь понимают очень просто. Грузинская пенсия двадцать лари, десять долларов. Выдали на месяц, говорит старушка, нам с дедом сорок на двоих, вот и живите, как хотите. Но так, как они хотят, уже, пожалуй, не получится никогда.

Автандил, пенсионер: "Шеварднадзе во всем виноват. Жили же вместе, вино пили, в гости ходили. А он развалил Советский Союз. Шеварднадзе, кто же еще? Я знаю, русские хорошие люди. И осетины тоже".

Кафе "Виктория" стоит на грузинской половине контрабандного рынка, от доходов которого до войны жила немалая часть осетин и грузин, в том числе, и политиков. Здесь всегда было людно. Теперь на павильончике - большой амбарный замок. Это значит - большая торговля остановилась.

Война, на самом деле, не нужна никому. Здесь, в зеленом придорожном павильоне под названием кафе "Виктория", долгое время, - между первой и второй осетинскими войнами, - долгое время встречались грузинские и южноосетинские политики и бизнесмены, конечно же, неофициально. Здесь заключались политические сделки, здесь пожатием рук скреплялись купеческие договоры. Будущее страны обычно решается не на полях сражений, а за столом переговоров, даже если это стол в каком-нибудь придорожном кафе.

Еще одна война закончилась. В любой войне всегда есть победители, даже если их и не разглядишь на первый взгляд. Хотя их так трудно найти в толпе тех, кто проиграл в этой, последней осетинской. Вернее, дай Бог, чтобы она была последней.

Особая благодарность:
Авиатранспортной компании Volare (Украина)
Южноосетинской республиканской телерадиокомпании
Пресс-службе миротворческого контингента в Южной Осетии.