Ющенко защищает достижения Оранжевой революции [ Редагувати ]

Украинский президент Виктор Ющенко поведал корреспонденту "The Financial Times" Тому Уорнеру о недавнем решении парламента отправить правительство в отставку, а также об украинско-российском газовом споре. Вот стенограмма этого интервью.

- Каким образом голосование за отставку правительства повлияло на ваше умение контролировать внутреннюю и внешнюю политику?

- Во-первых, это голосование было неконституционным и незаконным. Согласно конституции, кабинет министров может быть отправлен в отставку, если премьер или весь его кабинет добровольно подают в отставку, либо парламент может выразить премьер-министру вотум недоверия. Подобная процедура может быть проведена по просьбе президента или 150 народных депутатов (одна треть парламента). Но ни от президента, ни от депутатов подобные предложения и инициативы не исходили. Поэтому можно сказать, что парламент нарушил конституцию.

И поэтому сегодня я твердо заявляю, что статус правительства, премьер-министра и каждого министра -  точно такой же, каким он был пять дней назад или месяц назад. И этот статус соответствует положениям конституции.

Вероятнее всего, разговоры о так называемой отставке правительства имеют одну цель - дестабилизировать политическую ситуацию в Украине за 80 дней до парламентских выборов 26-го марта.

Никто  сегодня не сомневается, что голосование в парламенте было незаконным. Даже те, кто голосовал "за", обращаются к правительству с призывом спокойно работать до конца выборов, когда будет сформирован  новый кабинет министров.

Это свидетельствует о том, что они не планировали оценивать работу правительства или действовать в соответствии с законом, а желали провести очередную PR-кампанию Блока Юлии Тимошенко, Блока Литвина, социал-демократов. Этим политическим силам нужна шумиха. Это была их политическая игра. Других ценностей у них больше нет.

- Но разве власти не вредит подобный имидж - мол, вы не контролируете ситуацию, правительство пребывает в правовой неопределенности?

- Я думаю, если вы прочтете изменения, внесенные в конституцию, то придете к выводу, что у украинского президента власти по-прежнему больше, чем у многих других европейских президентов. Поэтому нет надобности сожалеть о чем-либо.

Я думаю, самое главное, что мы должны продемонстрировать сегодня в такой непростой период для украинской демократии, во время этой кампании, - это определенные принципы, среди которых основным я бы назвал уважение к конституции и закону. Я думаю это является основной характеристикой демократии. Во-вторых, нация и особенно политические силы должны проявить солидарность, потому что это сложный период. И я полагаю, что стабильность станет лучшей предпосылкой для проведения выборов.  

Сегодня у нас есть правительство со всеми полномочиями и дееспособная исполнительная система на всех уровнях. Этот состав парламента проработает еще несколько дней, потом у них будет небольшой перерыв, а затем и новые выборы. Поэтому я и чувствую, что нет ни малейших сомнений по поводу того, сможет ли правительство управлять страной. Я предложил парламенту отменить их решение об отставке правительства. Я также направил письма главам областных администраций, пояснив, какие задания перед ними стоят на первый квартал года.

Я также отозвал свою подпись под меморандумом о сотрудничестве между властью и оппозицией, поскольку некоторые оппозиционные лидеры нарушили свои обязательства. Поэтому я думаю, что у этой политической авантюры, задуманной Блоком Тимошенко, социал-демократами и коммунистами, была одна цель - не оценивать работу правительства законными методами, а дестабилизировать ситуацию. Но им это не удастся.

- Вы не боитесь, что может закончить свою политическую карьеру как Михаил Грушевский, который создал украинское демократическое государство в 1918-м, но не сумел демократию отстоять?

- Ну, это немного иной вопрос. Мы исходим из того, что изменения, внесенные в конституцию, были противозаконным действием, сокрытым от людей. Эти изменения были внесены без проведения национального референдума, как того требует конституция, и с нарушением процедурных норм, включая требование обговаривать законопроекты перед голосованием. И еще некоторые детали можно назвать, чтобы обосновать незаконность этих изменений. 

Исходя из этой логики, я собираюсь предпринять несколько шагов. Я думаю, что сейчас не время что-либо делать, поскольку это может дестабилизировать ситуацию перед выборами. Но конституцию однозначно нужно будет отстаивать при участии людей, на референдуме, мобилизуя демократические силы. После этого я дам вам полный ответ на вопрос о том, "как мы защитили украинскую демократию".

- И когда будет проведен этот референдум?         

- Я бы не хотел отвечать на этот вопрос, потому что это отдельный план, который требует политического согласования.

- Но референдум будет когда-нибудь?

- Я вам сказал то, что сказал.

- Многие люди, которые поддержали Оранжевую революцию, с недавних пор вас критикуют и одновременно задают вам вопрос: Обладаете ли вы волей и желанием отстаивать революционные идеалы. Почему, на ваш взгляд, такое разочарование?

(перебивает) - В чем разочарование, скажите мне?! Например, люди что, разочарованы свободой слова, демократией, наличием работы, пенсиями, экономикой? Где разочарование, скажите, и тогда мне будет легче комментировать.

- В темпах перемен, в экономике...

- Позвольте мне упростить вашу миссию. Нет никакого разочарования, если серьезно говорить. Если говорить политически...

- Почему же тогда рейтинг вашей партии падает?

- Ну, рейтинги, это другое. Давайте серьезно воспримем вопрос, который вы задали. Если вы объедините рейтинги всех партий, которые принимали участие в Оранжевой революции, то их совокупный рейтинг вырос. Мы говорим об НСНУ, Соцпартии, Блоке Тимошенко, Партии промышленников и предпринимателей и еще приблизительно пятнадцати других партий. Если вы объедините их рейтинги, то я вас уверяю, что доверие к ним возросло, а не наоборот. А вот как и почему это доверие распределяется среди этих партий, это уже иной вопрос, который вы не задавали, хотя я и могу на него ответить.

Итак, демократические силы, демократический потенциал, демократические ценности, которые были провозглашены на Майдане, не были преданы, от них ни на йоту не отступили ни революционеры, ни люди, которые стояли вместе с нами на Майдане. Я принципиально хочу, чтобы все это услышали. А все остальное - это винегрет, который вы можете делать из разных ингредиентов. А демократический потенциал этой страны ни капли не уменьшился.

Нет никакой возможности отказаться от демократических ценностей, которые были основой ноябрьских событий, но я хотел бы подчеркнуть, что мы сделали очень многое, чтобы их укрепить. Вы как журналист можете отметить свободу слова в нашей стране - о которой год назад никто и не мечтал. У нас открытая и честная политическая конкуренция. Никто никого не преследует - ни служба безопасности, ни милиция, ни президент, ни премьер-министр.

У нас экономические успехи. Экономика Украины полтора года назад пережила шок, который, я думаю, в Европе давно ни одна из экономик не переживала. Это очевидно: год до выборов, потом революция... Для бизнеса это достаточно сложное испытание. Мы сегодня имеем экономику, в которой около 3 процентов роста ВВП, где реальные доходы людей за год увеличились на 21 процент, где банковские депозиты физических лиц выросли, кажется, на 76 процентов. Где вся экономика, которая еще год назад падала - например, машиностроение, энергетика, добывающая промышленность, - сегодня имеет рост от 3 до 5 процентов. Если мы говорим о социальной составляющей - более успешного в социальном отношении года чем 2005-й эта страна не знала. Не было такого в нашей истории, чтобы заработная плата имела 35 процентов роста, чтобы пенсия украинского пенсионера равнялась прожиточному минимуму - все это впервые сделано в 2005 году. Бюджет имеет дефицит ниже, нежели было запланировано. Резервы Центробанка выросли за год в два раза и составляют 20 миллиардов или почти 7 месяцев импортного замещения. Такого у нас никогда не было. Иностранные инвестиции увеличились на семь миллиардов, в то время как за последние 14 лет вместе взятые они составили девять миллиардов.

Я думаю, что если говорить честно и профессионально, мы могли бы сделать три ключевых вывода. Первое. Украина сохранила макроэкономическую стабильность и в последние месяцы придала динамику роста ключевых секторов экономики. Сбалансирована бюджетная система. В экономическом плане достигнут достаточно высокий уровень макроэкономической культуры, который дает возможность сегодня говорить о росте инвестиций, развитии отдельных секторов экономики и так далее.

В плане демократии - мы получили свободу слова, свободу журналиста. Это уникальная победа революции.

Когда мы говорим о вызовах - их существует много, в том числе и проблема коррупции. Но давайте исходить из того, что коррупцию в этой стране не революция принесла, а это наследие, которое мы получили от предыдущей власти. Мы прожили 11 месяцев, и я могу в плане борьбы с коррупцией сказать, что Украина со 128 места по оценкам международных аналитиков по уровню коррумпированности достигла, кажется, 112 места. Это не так много, но я думаю, что если за десять месяцев работы этой власти есть такой прогресс, (то это неплохой результат).

Во-первых, мы заменили несколько тысяч государственных чиновников. Думаем, что это люди более честные, более профессиональные, которые сегодня в плане эффективности борьбы с коррупцией принесли новую политику, плоды которой еще предстоит оценить.

Позиция вторая. Мы радикально пересматриваем функции власти, в связи с чем отменяем почти шесть тысяч разного вида актов исполнительной власти - законов, указов Президента. Мы хотим минимизировать влияние бюрократа на экономику. Это одна из форм очень качественной борьбы с коррупцией. До февраля месяца текущего года мы большую часть этой работы сделаем.

Третья позиция - это суд. Украина давно не имеет независимого суда. 40 процентов решений суда не выполняется. Такую страну мы приняли, и вы знаете, что избрание судей происходило по системе, на которую мало влиял Президент. Сегодня мы объявляем, что [будет] судебная реформа, цель которой - как раз устранить эти проблемы.

Четвертая позиция - мы не хотели, чтобы в этой стране был бедный чиновник. Чтобы он смотрел на каждого посетителя как на потенциального мздоимца (наверное, все-таки взяткодателя или что-то в этом роде). Поэтому мы серьезно подняли заработную плату государственным чиновникам - начиная от судей, которым на 2006 год в 2 раза увеличили фонд заработной платы, и заканчивая чиновниками исполнительной власти. То есть, цель - показать человеку: живи честно, у тебя достаточно высокий уровень обеспечения, не бери взяток и так далее.

По судебной линии - через Министерство внутренних дел было представлено более полутора тысяч криминальных дел, которые касались чиновников районного, областного и центрального звена. Это в несколько раз больше, нежели в предыдущий год. Довести эти дела до суда, конечно, представляется сложностью, и немалой. Но этим я просто хочу засвидетельствовать, что Президент и исполнительная власть свою работу делают. Давайте или лучше знать Украину, чтобы помнить, какие вызовы стояли перед этой страной, или лучше понимать действия нынешней власти, чтобы не делать излишне пессимистичных оценок или заявлений. Я нападаю на вас потому что есть два способа: или журналист на тебя нападает, или ты на журналиста. Я избрал тактику нападения.

- Недавнее соглашение с Россией о поставках природного газа и назначение компании "РосУкрЭнерго" единственным поставщиком вызвало много вопросов...

- Предыстория такова. Очевидно, вы знаете, что всегда газ, который мы покупали в Туркменистане, в Украину доставлялся одним способом: это транзит по территории России. Другой альтернативы нет. И этот транзит совершала одна из структур... Я бы взял историю последних пяти-семи лет. Всегда была какая-то российская структура, которая занималась от имени "Газпрома" транзитом по территории России туркменского газа, который был собственностью Украины. Я вас уверяю, и до Майдана, и после Майдана в этом ничего не изменилось. Это та практика, которая была годами.

Украина к этой практике относительно формирования таких структур - прошу выделить курсивом - никогда никакого отношения не имела. И сегодня я вам заявляю, что Украина - как страна или какая-то корпоративная структура - к "РосУкрЭнерго" никакого отношения не имеет. "РосУкрЭнерго" сформировано за счет "Газбанка" - структуры "Газпрома", и дочерней структуры "Райффайзен банка", к которым Украина не имеет никакого отношения.

Я поставил вопрос перед президентом России предоставить всю необходимую помощь относительно того, чтобы, во-первых, украинская сторона получила место в соответствующей структуре "РосУкрЭнерго" как одна из заинтересованных сторон по транзиту газа. Чтобы мы почувствовали себя полноправными в процессе транзита газа с использованием любой структуры, в том числе и той, о которой мы сейчас говорим.

- Почему тогда так много крупных промышленников критикуют это соглашение?

Если у них есть способ покупать более дешевый газ, пусть покупают. Я только могу заверить, что сегодняшняя цена за газ - 95 долларов за тысячу кубов - это самая низкая цена в Восточной Европе. Прошу это подчеркнуть. Кроме Беларуси. Если у кого-то из этих бизнесменов есть способ получать более дешевый газ, я это только приветствую. Может, в Англии газ и дешевле - я думаю, где-то 410 долларов.

- После отставки правительства, с какими из основных партий вы можете формировать коалицию? Я имею в виду БЮТ, Народный Блок Литвина, "Регионы"? 

- Думаю, пока еще рано об этом говорить, потому что никто не знает окончательную численность той или иной политической силы, на каком месте они закончат предвыборный марафон, как они будут представлены в парламенте. Хочу только одно сказать - больше всего мест в парламенте будет у "Нашей Украины". Но нам придется подумать, с кем формировать коалицию. Все зависит от результатов других политических сил.

- Другими словами, союз с "Партией Регионов" возможен?

- Начнем с того, что политическая коалиция должна соответствовать политическим, экономическим и гуманитарным ценностям Майдана, т.е. демократическим ценностям. Основной критерий - возможность вести одинаковую политику. Без каких-либо иных предварительных условий. Без малейших.

- То есть, если "Регионы" продолжат быть противниками того, что вы говорили и делали на Майдане, это исключает возможность блокирования?

- Знаете, когда вы смотрите, как голосует БЮТ, то нет ни единой силы, которая больше идет вразрез с  провозглашенными на Майдане ценностями, чем они, - начиная с законов по ВТО и заканчивая бюджетом, фискальной политикой.

Поэтому логика всех этих партий, о которых вы здесь сказали, очень проста - если вы вне власти, нужно критиковать власть. Будто тогда вы получите больше голосов. Увы, Тимошенко пошла по этому пути и объединилась с коммунистами и Януковичем. И ее решение, точнее, голосование ее блока на этой неделе - демонстрация того, как можно предать национальные интересы.

Я понимаю, что идет кампания. Партии, о которых вы говорите, традиционно ведут кампанию грязными методами.  Все это пройдет.

Думаю, что люди начинают понимать, кто есть кто в украинской политике, какую политику вы проводите, какие у вас цели. И то, что происходит сейчас, является, на мой взгляд, прекрасным тестом для избирателя, чтобы разобраться, насколько та или иная политическая сила ценит стабильность, насколько они уважают конституцию. Я думаю, это неплохое испытание для политических сил, которые заняли такую деструткивную позицию и хотят создать будущую коалицию в парламенте и сформировать правительство.

- Как решение России о сокращении поставок газа изменило ваше видение российско-украинских отношений в будущем?

- Когда 22 декабря я почитал официальное письмо от "Газпрома", где фигурировала цена 230 долларов, я немедленно сказал своим коллегам из "Нефтегаза", что, в первую очередь, это политическая цена, что это, конечно же, политическое давление на Украину. И что нам нужно было найти профессиональный ответ, чтобы вывести этот конфликт из политической плоскости и решить его на уровне бизнеса. Хотел бы вам рассказать, что мы пережили, когда они недопоставили 122 миллиона кубометров в сутки, которые нам пришлось возместить, чтобы не сорвались поставки газа в Европу. Россия обычно платила нам этим газом за транзитные услуги. И когда эти платежи остановились, мы за два дня выбрали 107 миллионов кубических метров из наших подземных хранилищ и отправили этот газ в западную Европу, чтобы Европа не ощутила то, что ощутили мы без газа. И я думаю, что Европа это знает и понимает, что мы хотели продемонстрировать уважение к потребителям и нашим политическим партнерам на Западе, и продемонстрировать гарантию с украинской стороны, что транзит будет идти без перебоев. Теперь все в прошлом. Самое важное, что у нас есть газ по 95 долларов на украинской границе.

- Но это только на шесть месяцев, а что потом?

- Если вы внимательно прочитаете соглашение, то там сказано, что ни цена на газ, ни тарифы за его транзит не могут быть изменены односторонне. И термин на полгода только потому, что во второй половине года цена за туркменский газ вырастет на десять долларов, и это, конечно же, нужно было учесть в соглашении. И все. Но основное соглашение гласит, что в течение пяти лет ни одна из сторон не имеет права пересмотреть цену.

- Но если Украина и Россия не договорятся о цене, кажется, единственный способ друг на друга надавить - это закрутить кран...

- Знаете, я думаю, что подобные методы остались в прошлом. Полагаю, что это основной урок, который мы вынесли из этого конфликта. И то, что Украина имеет самый дешевый газ в Европе после Беларуси - большой политический успех. Мы подняли тарифы на транзит, которые не менялись больше десяти лет. Мы будем перегонять на 11 миллиардов кубометров газа больше. В 2005 году у нас уже был рекордный объем транзитного газа - 120 миллиардов кубометров, включая российский, туркменский и узбекский газ.  А в 2006 году только российского газа будет 121 миллиард. Национальная Комиссия по Регулированию Энергорынка будет регулировать внутренние цены, что говорит о том, что у нас действуют продуманные и очень гармоничные рыночные механизмы.

- Вы не боитесь, что Россия может снова использовать те же методы через шесть месяцев или через год? Вы согласны с теми, кто говорит, что Россия поступила так, чтобы подтолкнуть ваш парламент к отставке правительства?

- Не думаю, но не буду особо защищать свою точку зрения, потому что мне, как президенту, неловко и некорректно это комментировать. Если в наше время есть люди, которые ведут такую политику, то я могу сказать, что это слабая политика, у которой нет никаких перспектив. Я думаю, Россия вынесла свой урок, как и Европа с Украиной. Я думаю, что произошедшее привело к тому, что многие, в том числе европейские организации, по-другому посмотрели на концепцию европейского энергорынка. И вот почему Украина сегодня готова как можно глубже интегрироваться в европейский рынок.

Мы хотим предложить сотрудничество странам, у которых есть ресурсы, чтобы сделать взаимодействие максимально рыночным, создать максимально безопасную модель поставок газа через Украину в Европу. Мы хотим продемонстрировать свой транзитный потенциал странам, у которых есть газ. Мы предлагаем построить новые газопроводы и обезопасить газовый рынок с помощью других источников. Я не люблю слова "альтернативный" в данном случае. Мы просто и честно должны диверсифицировать эту политику и продумать какие-то реалистичные варианты. В первую очередь я говорю о странах Центральной Азии, которые, я уверен, хотят быть представлены на европейском рынке.

То же самое и на счет России. Мы хотели бы углубить наше сотрудничество с Россией. Мы сегодня рассматриваем возможности расширить наши транзитные ветки. Например, ветка "Богородчаны-Ужгород" может увеличить свою пропускную способность на 20 миллиардов кубометров в год. Это проекты, в которых мы хотели бы видеть как российских, так и европейских партнеров.

Мы стремимся всем продемонстрировать, что мы хотим сделать наш транзитный рынок более доступным и чтобы Украину считали наиболее безопасным транзитером много-много лет. Мы говорим о Казахстане, Туркменистане, и других путях поставки среднеазиатского газа через Кавказ или Черное море. И важно найти здесь здоровые компромиссы со всеми - меньше допускать ошибок и подходить к этим вопросам более конструктивно.

- Но вы же не отдадите часть украинской ГТС "Газпрому"?

- Нет. Наша газотранспортная система принадлежит Украине, и Украина не будет рассматривать вопрос изменения данного статуса.