Конституция-96: Воскрешение [ Редагувати ]

Сегодня одним из ключевых вопросов, который в первую очередь интересует украинских политиков, является решение Конституционного суда о возможном признании "неконституционности" реформы образца 2004 года.

Сам по себе подход, в котором Конституционный суд принимает решение о "конституционности Конституции" выглядит не просто тавтологией, но и довольно загадочным в правовом плане.

Но речь сейчас не об этом. Представим себе, что высший орган конституционной юрисдикции запустил-таки политическую "машину времени", и мы вернулись в политическую систему 90-х. Тем более, что в политической среде этот вопрос уже считается решенным; спорят лишь о путях и способах наименее юридически уязвимого обоснования такого решения. Что это может означать для Украины?

Часто можно услышать, что Конституция образца 1996 года была чуть ли не эталонным документом европейского типа, и вот когда мы ее "потеряли", то это сразу же стало основой для перманентного состояния политических кризисов. Однако любой внимательный наблюдатель с неплохой памятью вспомнит, что и при старой редакции Конституции все было совсем не безоблачным в политической системе.

При всех своих преимуществах (а они, чего греха таить, были), Конституция-96 была крайне противоречивым документом, который довольно слабо определял политическую ответственность в государстве.

Кто такой "старорежимный" премьер-министр? Фактически, это лишь "первый клерк" государства, бюрократ первой категории, который не принимает политических решений. Он и не может их принимать, поскольку полностью зависит своей должностью от президента. Последний может спокойно поменять правительство, а значит – оно постоянно висит "на крючке" у Администрации президента. Причем именно последний государственный орган, чье существование не зафиксировано ни в Конституции, ни в законах Украины, тем не мене и представляет собой реальное правительство страны (пускай "теневое", но самое действенное).

Итак, премьер не может принимать политические решения, потому что первая его попытка начать собственную политическую игру непременно приведет к его отставке. Примеры Павла Лазаренко и Виктора Ющенко в годы их премьерства весьма показательны. То есть, оптимальный премьер-министр при старой политической модели – это политик калибра Валерия Пустовойтенко: опытный, но не сильно амбициозный, готовый в любой момент уйти "в никуда".

Способен ли такой премьер на серьезные реформы и вообще принятие любых решений? Вопрос этот во многом риторический. Естественно, "технический" глава правительства будет думать больше о том, как бы максимально "сгладить" эффект от своих действий, чтобы удержаться на посту как можно дольше. И он будет четко осознавать, что в случае любых серьезных общественных проблем именно его назначат "крайним".

Итак, очевидно, что в старой системе премьер-министр не имеет ни власти ни полномочий для серьезных действий, но имеет их более чем достаточно для личного обогащения, что некоторые из наших бывших глав правительства с успехом использовали (вспомним того же Павла Ивановича).

Верховная рада в такой системе прямо за формирование власти а, значит, и за ее действия, также не отвечает. Она лишь санкционирует назначение премьер-министра и министров, но не выдвигает их. На практике в 90-е годы это все выразилось в просто колоссальное засилье популизма в парламентских стенах. Депутаты ведь ни за что и ни за кого не отвечали, но очень хотели быть "добрыми" в глазах избирателей. В итоге, многочисленные "социальные" законы подрывали бюджет и полностью девальвировали понятие "льготы", как чего-то не обеспеченного и бессмысленного.

Кроме того, тотальная безответственность депутатов выразилась и в неспособности украинского парламента принимать серьезные и нужные решения. В результате, множества ключевых документов (например, важных кодексов) мы не имеем до сих пор – и это тоже, во многом, наследие Конституции-96.

Президент же в "старорежимных условиях" был и источником власти, и в то же время как бы удаленным от нее, "парил" в высших сферах, иногда "спускаясь" на обывательский уровень с тем, чтобы сменить правительство или руководителей местных органов власти.

Двухуровневая государственно-управленческая система (Администрация президента – правительство) позволяла постоянно перекладывать друг на друга ответственность, бесконечно откладывая решение любых существенных вопросов. Неповоротливость и нежизнеспособность данной системы стала понятна уже во времена "позднего Кучмы". Не даром уже тогда начали формировать "парламентско-правительственную коалицию". Кстати, первым премьером, за которого "ручались" депутаты был как раз Виктор Федорович Янукович.

Да и изменения в Конституцию были разработаны отнюдь не осенью 2004 года. Гораздо раньше для многих экспертов стало понятно, что политическая система образца 96 года является нежизнеспособной и громоздкой и нуждается в серьезной реформации. Да, принятое в 2004 году решение - во многом половинчатое и непоследовательное. Наверное, тогда другого и нельзя было принять. Но вряд ли это можно считать достаточным поводом, чтобы запускать механизм правовой "машины времени" и пытаться все вернуть назад. Тем более, корень проблемы может лежать не в нормах Конституций 96-го и 2004-го, а в том, как они выполняются. Или точнее – не выполняются.

Не вызывает сомнений, что в том числе и сам характер старой политической системы, при которой власть была безответственна и действовала несогласованно, премьер был политической марионеткой а президент – отгорожен от народа железобетонной стеной бюрократов, привел, в конечном счете, к революции 2004 года.

Так что, будем запускать исторический механизм по второму кругу?

Петр Олещук,
кандидат политических наук