Настя Станко о плене в Луганске: Думали, они придут и нас просто перестряляют (видео) [ Редагувати ]

Журналистка Hromadske.TV Анастасия Станко вместе со своим оператором пробыла в плену у Луганских террористов несколько дней. Ее взяли в заложники буквально выезде из Луганска. После освобождения, она отказалась давать комментарии российским журналистом.

О том, как не попасть в плен и что происходит с пленниками на Донбассе, Анастасия Станко и Аркадий Бабченко рассказали в эфире "Подробностей Недели".

Настя, как вообще все было, как случилось, что тебя и оператора захватили?

- Для меня было принципиально важно снять другую сторону конфликта. Как только мы выехали за Луганск, нас обогнал бронированный "бус", из него вышли пятеро людей с автоматами. Я подумала что это конец и сейчас расстреляют на месте, но они проверели документы забрали нас в "бусик". Там мы лежали под олимпийками на полу и точно также попали в подвал.

Аркадий, а как вообще не стать заложником в такой ситуации. Вы же тот человек, которого боевики как раз разыскивали, даже награду за вас объявили.

- Рекомендации есть, хотя скорее чисто психологического характера. Должна быть определенная модель поведения. Не нужно выделяться из людей, которые находятся вокруг тебя.

Нельзя дать им понять, что тебя можно взять в заложники. Нужно говорить на их языке, перенимать их модель поведения. Недавать им показывать что я вот журналист с большой камерой. Как можно меньше говорить, как можно больше слушать и не выделяться из толпы.

- Мы тоже не выделялись из толпы. Более того, мы в Луганске не сняли ни одного кадра и не разу не достали камеру. Камера была в рюкзаке обычном.

Настя, а как организована безопасность журналистов на войне? Многие передвигаются вместе с бойцами украинского батальона - это считается менее опасным. Почему вы так не делали?

- Нас тоже очень много спрашивали российские журналисты: коллеги погибли, им так не везет как вам. Когда ты попадаешь под минометный обстрел, как российские журнаилисты или когда оператор умер в автобусе.

Мне кажется - это мог быть кто угодно, с любой стороны. Если бы мы стояли со стороны украинской армии, нас точно также могли бы убить. Это зона боевых действий. Это не потому что ты журналист, когда стреляют с гаубиц - вообще не понятно по кому стреляют.

А кого ты видела задержанным. Кто находится в плену?

- Это трудно представить. Я знаю, что там сидит какой-то генеральский сын в подвале. Сидят работники милиции. Сидит секретарь офиса Олега Ляшко. Просто потому, что она секретарь Ляшко, а его там не любят.

Надежда Савченко - "Пуля", прозвище на войне. Я ее видела еще до того, как в плен попала. Я знаю, что она жива, но пока что переговоры ведутся для того, чтобы ее освободить. Она в плену у тех же людей, что и мы.

Скажу, что пленных очень много. Родные не знают про них. У них нет условий, чтобы позвонить родным.

Например, Анатолий Головченко. Он уже три недели в плену, его жена не знает, живой он или нет.

Больше всего сидят мирные люди, которые ничего не сделали. Они сидят в подвалах, в холодных гаражах и не знают, что будет с ними дальше. Выпустят их или нет.

Их то кормят, то не кормят, то водят в туалет, то нет. Вы не представляете, как растягивается время. Целые сутки к нам никто не приходит.

Мы не знали чего ждать. Просто ждали украинскую армию.

Думали, они придут и нас просто перестряляют. Или нет. Непонятно какое время суток.

Мы сейчас говорим, а Анатолий и Семистяга сидят в гараже. Я не знаю, здоровые они, ели или нет. Подумайте об этом.