Искусство, защищенное от единообразия [ Редагувати ]

Европейский балет за последние десятилетия проделал огромный путь

Современный, модернистский, постмодернистский, классический балет... Этикетки меняются, разграничительные линии рушатся. Европейский балет радикально изменился за 20 лет, возможно, в большей степени, чем другие виды искусства. Танец как искусство движения, по сути, всегда был кочевым видом. Но в последние годы он вступил в полосу полного смешения.

Балетные труппы превратились в небольшие транснациональные организации на манер ведущих футбольных клубов Европы. Артисты не меньше 10 национальностей входят в Театр танца из Вупперталя (Германия), которым руководит знаменитая Пина Бауш. Ее, вероятно, можно считать самой крупной фигурой в этой области за 20-летие.

Главным двигателем обновления европейского балета стало течение современного танца, появившееся в 1976 году. Его цель - достижение полной выразительности тела, без каких-либо табу.

За несколько лет группа танцоров и хореографов (Багуэ, Бувье, Шопино, Галлотта, Марен, Сапорта и другие) совершили революцию. Они инстинктивно чувствовали, что для своего существования в искусстве должны делать вид, что прошлого нет. Тело интересует их прежде всего, только затем следуют форма и композиция. По сути, возникает своего рода эстетика беспорядка. Все дозволено, кроме скуки и напоминания о предшественниках. Некоторые из них получили классическую подготовку, но это не должно быть заметно.

Всем этим молодым хореографам было по 20-30 лет. Каждый обладал собственной, немедленно узнаваемой манерой танца. Галлотта рассказывал о похождениях Одиссея, жажде приключений, что стало основополагающей темой рождавшегося течения. Бувье и Обадиа придумали тему краха и безумной любви. Маги Марен танцевала смерть и изгнание. Сапорта объявила, что будет представлять женское тело так, как никто до нее. Затем появились другие: Анжелин Прельокай, Матильда Монье, Жан-Франсуа Дюрур, Эрве Роббе. Их созидательная сила заставила европейские правительства финансировать работы и сцены, на которых они выступали.

Это течение сложилось в противопоставлении отрицания и признания образца. С одной стороны, Морис Бежар, с другой - Мерс Каннингэм. С одной стороны - Европа и неизбежное влияние классического балета на движение, с другой, - США, родина пионеров современного танца (Марта Грэм, Дорис Хэмфри и др.). Бежар олицетворяет собой отца, которому бросают вызов. Мерс Каннингэм - образец для подражания.

В русле современного танца развиваются другие неожиданные направления. Барочный танец, возрожденный Франсин Лансло, играет парадоксальную, чисто французскую роль: основательница классического балета, она также оказала влияние на современный балет через свою кодированную жестикуляцию. Через 20 лет после дебютов хореографы взяли в руки камеры и стали снимать (Галлотта, Бувье и Обадиа, Карин Сапорта), в результате видео и танец стали оказывать друг на друга влияние. Хореографы стали брать и "бастилии" - они ворвались в оперные театры, которые раньше считались реакционными учреждениями. С 1985 года Доминик Багуэ поставил хореографию для балета Парижской оперы. Прошлое перестало быть табу. Неожиданный факт: хореографы стали размышлять над классической техникой как о возможном двигателе прогресса. Во Франции Прельокай - эмблема этого движения. Классика, которую считали угасшей, взяла новый старт. Мы присутствуем при современном "новом прочтении" репертуарных балетов.

Очевидно стремление интегрировать неевропейские культуры. Хореографы стараются также интегрировать танец в социальную систему, теснее привязать его к жизни. Они посещают тюрьмы. Их постановки рассказывают об отверженных и больных. Молодому поколению трудно найти собственные ориентиры. Другая, странная сама по себе культура приходит из предместий больших городов, она занята поисками своего места, но полна энергии выживания. Движение "хип-хоп", которое считали модой, импортированной из американских гетто, укрепляется во Франции на культурах арабского, африканского и латиноамериканского происхождения. Такие танцоры придумывают буквально ежедневно фигуры, которыми дополняют собственный акробатический арсенал. Они рассказывают собственную историю пригородов, но при этом показывают способность к мечтаниям. Очевидно, что танец "хип-хоп" становится социально-культурным лекарством, но некоторые представители этого жанра уже утверждаются и как художники.

После взрыва европейского современного танца сейчас мы присутствуем при его эволюции, призванной сократить пропасть между двумя балетными стилями. После рождения модернистского балета в начале прошлого века отношения между сторонниками современности и приверженцами традиций были всегда напряженными.

Традиционные классические труппы открывают двери хореографам сегодняшнего дня, и некоторые из них представляют нам свое видение репертуарных балетов и тем. Можно упомянуть о работе Жан-Кристофа Майо и Анжелина Прельокая над "Ромео и Джульеттой" Сергея Прокофьева или об одном из самых известных балетов классического репертуара - "Жизели", преображенном Матсом Эком или Маризой Делант.

Известны хореографы, которые, оттолкнувшись от классического балета, придумали собственную стилистику: конечно же, это не только Серж Лифарь, Жорж Баланчин, но и Морис Бежар, Ролан Пети или совсем близкий к нам по времени Уильям Форсайт, если ограничиваться только этими именами. Другие хореографы следуют по этому пути и черпают вдохновение в классической технике. Сейчас они создают балетные труппы (в частности, Национальная опера в Париже), у которых репертуар становится разнообразнее.

В последние годы все больше спорят об эволюции и месте классического балета. Парижская опера долгое время была бастионом (или Бастилией) классики. Но за последнее 10-летие она, наконец, решилась расширить репертуар. Он теперь охватывает как большие романтические и классические балеты, так и творения современных хореографов, в особенности Анжелина Прельокая. Парижская опера от этого только выиграла, поскольку признана всеми как обладательница одной из лучших в мире балетных школ и труппы и остается одним из образцов классики.