Год назад начался коррупционный скандал [ Редагувати ]
Год назад в Украине разразился так называемый коррупционный скандал. Он начался с отставки госсекретаря Александра Зинченко и его обвинений в адрес секретаря Совбеза Петра Порошенко, первого помощника президента Александра Третьякова и лидера фракции "Наша Украина" Николая Мартыненко.
"Если бы сейчас был восемнадцатый век, я бы его на дуэль вызвал". Так отреагировал на обвинения Александра Зинченко тогдашний глава Совбеза Петр Порошенко. В забитом до отказа зале информагентства он появился через пятнадцать минут после начала пресс-конференции - увидел телетрансляцию.
Александр Зинченко, 5 сентября 2005 года: "Назву декого - Порошенко, Третьяков, килька их партнерів цінічно використовують владу для реалізації свого сценарию. Зміст сценария має наступні елементи- власність, суди, правоохоронні органи", кадри, ЗМІ, влада".
"Эх, Саша, Саша", - сказал Порошенко, занимая место возле микрофонов. Обвинения Зинченко он назвал попыткой ослабить президентскую власть и не стал скрывать сожалений, что предложил его кандидатуру на должность руководителя избирательной кампании Виктора Ющенко.
Петр Порошенко, 5 сентября 2005 года: "Зінченко як держсекретарь мав всю. повноту влади у державі, щоб довести і привести до відповідальності всіх тих, кого він згадував у своєму виступі".
Общаться между собой фигуранты скандала и его инициатор предпочитали на страницах печатных и интернет СМИ. На теледебаты тоже вроде бы соглашались. Но в последний момент неизменно находили более важные дела. В итоге - все обвинения Зинченко в адрес Порошенко, Мартыненко и Третьякова - Фемида признала недостоверными. Но прежнее влияние было ослаблено. Фигуранты скандала едва не вылетели из избирательного списка "Нашей Украины". А на предвыборном съезде одна из региональных организаций вообще предложила исключить их из партии. Впрочем, мандаты народных избранников они все-таки получили. И остались в политической тусовке, где их теперь называют "любі друзі". В отличие от инициатора скандала, который сейчас оказался вне большой политики.