Гребенщиков: "Мое дело - взрывать слежавшиеся пласты общественного сознания" [ Редагувати ]

В конце июня уходящего года, непрестанно движущийся маг "Аквариума" Борис Гребенщиков обескуражил передовую общественность своим внезапным попаданием в больницу и объявлением долгосрочных внеплановых каникул. БГ провели экстренную глазную операцию. К счастью, Борис Борисыч поправился раньше, чем думали рациональные прогнозисты. За месяц до своего 53-летия (оно отмечалось 27 ноября) Гребенщиков возобновил прерванный тур "Аквариума", запустил в эфир "Радио России" новые выпуски просветительской программы "Аэростат" и презентовал согражданам глобальное переиздание своей "Книги Песен". В момент очередного, насыщенного событиями, краткосрочного визита в Москву БГ нашел возможность повидаться с обозревателем "Известий" Михаилом Марголисом.

вопрос: Что все-таки случилось с тобой летом, Борис? Почему потребовалось столь экстренное медицинское вмешательство?

ответ: Возникла маленькая проблема со здоровьем. Сейчас она постепенно рассасывается, так что все нормально.

в: Вынужденную паузу в твоей ритмичной повседневности воспринял как благо или как досадный эпизод?

о: Она была очень нужна. Конечно, любую такую паузу можно счесть помехой, но можно и передышкой, данной Богом для того, чтобы обдумать: все ли мы делаем правильно. Я воспринял ее именно так. И очень много написал за это время.

Древние мудрецы верно говорили: внутри должен быть покой. Только в таком состоянии можно что-то реально сделать. С июня до сей поры я успел глубоко раскопать историю тамплиеров и историю тех, кого в XV--XVIII веках называли пиратами. Откуда они взялись, кто они такие? Теперь я готов рассуждать об этом вполне обоснованно. Еще сумел поднять целый пласт "добаховской" музыки и ее философии. Все это очень в строку сегодняшней жизни.

в: Производя на многих впечатление рок-мудреца, ты сохраняешь в себе изрядно детской романтики: любишь сочинения Толкиена, "Хроники Нарнии" Клайва Льюиса, истории про Гарри Поттера, теперь, вот, тамплиеры, пираты... А может, ты подвержен рекламному влиянию? В последние годы как раз основные блокбастеры и бестселлеры - "Код Да Винчи", "Пираты Карибского моря".

о: С "Кодом Да Винчи" мне повезло. Я соприкоснулся с его тематикой на пару лет раньше, чем стала популярной книга Брауна. Как-то в одном монастыре в Непале я встретил абсолютно безумного, повернутого француза, и у нас с ним нашлись общие темы для разговоров. Он много поведал мне о легендах юга Франции, о Святом Граале. Потом еще я пообщался с Робертом Плантом (экс-вокалист группы Led Zeppelin. - "Известия"). Он, как ни смешно, тоже специалист в подобных вопросах. И затем я помчался по тем местам, о которых многие позже прочли в "Коде".

в: Сейчас вышли новые книги у Бориса Акунина и Виктора Пелевина. Я уже сталкивался с теми, кто считает, что и эти писатели начали слегка работать "на кассу", эксплуатируя различные собственные клише, и их нынешние сочинения бледнее прежних?

о: Кардинально не согласен. Витя Пелевин продолжает гнуть свою линию и исследовать те же вопросы, что и раньше, но от каждой его книги я оторваться по-прежнему не могу. А "Нефритовые четки" Гриши, то есть Бориса Акунина, я сейчас перечитываю по второму разу, и русский язык их автора меня абсолютно восхищает.

в: Ты периодически общаешься с Акуниным, то есть с Григорием Чхартишвили, и наверняка вы обсуждали ту, недавнюю, реакцию российских властей на обострение отношений с Грузией?

о: Обсуждали, конечно. Ну, цитировать ничего не буду, поскольку частный разговор есть частный разговор. Но Григорий, который всю жизнь прожил в Москве (я даже не уверен, был ли он вообще когда-нибудь в Тбилиси), считал происходящее нелепым, смешным и оскорбительным. Причем оскорбительным не для него - ему-то чего бояться, - а для властей. Они такими действиями унижают себя.

в: А что думал ты, человек, не так давно говоривший, что в новой власти не такие уж плохие и вполне грамотные ребята?

о: Ну у власти действительно не такие плохие ребята по сравнению со старой властью.

в: Насколько старую власть ты имеешь в виду?

о: Ту, что была раньше, Политбюро и иже с ним... Потому что при Ельцине, боюсь, просто сравнивать не с кем, были не ребята у власти, а ребята с денежными мешками. Ельцинская эпоха мне не очень нравилась по одной причине: я мало помню газет, которые тогда писали бы о том, какой кругом грабеж.

в: Ты, однако, стеснялся или испытывал неловкость, подобно приятелю Акунину, за новую власть в том "грузинском" конфликте?

о: Я не стеснялся, я скорбел. Полагаю, процентов на 70-80, причина случившегося - в рвении "исполнителей на местах". Ведь и Горбачев в годы антиалкогольной кампании, думаю, не просил вырубать виноградники. Но люди "на местах" решили, что лучше "мы постараемся". Вот и с грузинами решили "постараться". Я-то вырос в многонациональной советской стране, для меня действительно, класса до десятого, национальностей не было. Я не подозревал, что грузин, еврей, русский - это существенно. Поэтому нынешняя ситуация была для меня оскорбительна, как для человека и гражданина.

в: Однажды ты дал хлесткий диагноз обществу и среде в незабвенных "Козлах", много лет спустя "приговорил" отечество в альбоме "Сестра хаос" строкой "Моя родина, как свинья, жрет своих сыновей". Появится ли еще одна подобная фраза для образования этакого "аналитического триптиха"?

о: Понятия не имею, я ее не планирую. Если что-то закрадется в песню, то независимо от меня. Повторю, удовлетворения от того, что происходит, - не испытываю. Но его давно нет. А после "Норд-Оста" я просто махнул рукой и понял, что в этом больше не участвую.

в: Сегодня возможно реальное существование неохиппизма или это в лучшем случае стилизация, имитация, арлекинство, не более? И тот же Девендра Банхарт из этой серии?

о: Мне часто рассказывают, да я и сам вижу, что бродят по сумрачной России стаи молодых хиппи... Им 18-20 лет, и так они себя ощущают. Только раньше хиппи чувствовали, что время на их стороне, а теперь нет. А Девендре Банхарту, увы, я не верю, поскольку его музыка никак меня не затрагивает. Хотя внешне все красиво выглядит. Я бы порадовался, если бы Prodigy сделали новую пластинку. Они для меня - новые хиппи, потому что хиппизм сегодня должен быть с зубами.

в: Чем ты объяснишь заметный всплеск интереса в России к поп-стандартам тридцатилетней давности: процветают ретро-радиостанции, полные залы собирают былые звезды диско и советские ВИА?

о: Пошел откат во всем. И самый страшный откат - идеологический. Все захотели, чтобы было, как раньше, хотя как оно было на самом деле, никто уже по-настоящему не помнит. Но от этого желания - тяга к такой эстетике. Люди сами себе накликивают то, что с ними будет. Им предложили свободу - они отказались.

в: Одними из актуальнейших ныне способов распространения личных месседжей являются интернетные "блоги", к ним можно отнести твои "Аэростаты", регулярно выкладываемые на официальном сайте "Аквариума"?

о: Думаю, так оно и есть. Для меня "Аэростат" - как бы вторая сторона "Аквариума". Мне всегда казалось, что музыку, которую я люблю, знает слишком мало народа. И сейчас, с группой, время в студии мы делим примерно поровну: между записью песен "Аквариума" и тем, что ваяем "Аэростаты". Ведь если я проводник музыки, то не обязан проводить только свою музыку, я должен ознакомить людей и с тем другим, что с моей точки зрения хорошо.

в: Ты почти уже музыкальный апостол?

о: Нет, не апостол. Я не хочу, в этом смысле, даже имя иметь. Имя здесь выступает лишь как торговая марка. Хочется быть просто проводником. А еще мое дело провокатора и подрывника - взрывать слежавшиеся пласты общественного сознания. Чем больше, тем лучше.

в: А не получится по Бродскому: "Мы, оглядываясь, видим лишь руины..".?

о: "...Взгляд, конечно, очень варварский, но верный". Так? Раз Бродский это уже сказал, значит, все равно нам суждено увидеть руины и тогда я попытаюсь сделать так, чтобы они были поинтереснее. Но если серьезно, то я, оглядываясь, вижу как раз очень ладное здание человеческой культуры, а руин никаких не вижу вообще.

в: Ты не допускаешь, что весь "аэростатовский" цикл когда-нибудь станет одной большой книгой, что-то вроде твоих комментариев по теме. Ну, вот, навскидку, вспоминаю - Айзек Азимов, комментирующий Библию?

о: Знаешь, мне всегда было немного противно связываться с авторским искусством. Иконопись, скажем, мне нравится до той поры, пока иконы еще были не подписные. И то, что я делаю, я воспринимаю примерно так же, с того же угла зрения. Я создаю материал для всех остальных. Говорю это без всякого кокетства. Мне значительно интереснее быть неизвестным. Если кому-то понадобится подобная книга, пусть она появится. Но жизнь меня научила, и чем дальше, тем более сурово учит - самому ничего не предпринимать.

в: Недавно появившаяся в концертной программе "Аквариума" мощная песня "Дуй, ветер, дуй" - это начало следующего проекта?

о: Должен сказать сразу, что у меня, после "Бродяги" (последний альбом "Аквариума" - "Беспечный русский бродяга". - Прим. ред.), временно, а может, навсегда, изменился подход к записи. Я всю жизнь "мыслил альбомами" и к этому привык. А сейчас я не знаю, сколько осталось времени, у меня в частности и вообще. И не вижу пока в перспективе никакого альбома "Аквариума", знаю лишь, что хочу записать конкретную песню и выложить ее в сеть.

в: Мандельштам, Пастернак или Бродский - кто из них "поэт эпохи"?

о: Мандельштам - поэт от Бога, так человек не может написать. Он создавал допотопные вещи страшной красоты. Пастернак - чудеснейший человек, но он, все-таки, от ума. А Бродский... Он как раз в прямом смысле слова "поэт эпохи", со всей скорбной интонацией, какую я могу в это определение вложить. Он гений, но не поэзии, или не совсем поэзии, или поэзии именно той, обожженной эпохи.

в: Из всех составов "Аквариума" ты можешь, отбросив политес, назвать наиболее близкий тебе?

о: Я патриот и всегда, естественно, отвечаю - тот состав, что играет со мной сегодня. Но это и правда. Например, в "Аквариуме" второй фазы, с Зубаревым и Щураковым, был у нас под конец прекрасный период, году в 95-96-м, когда мы стали очень хорошо играть. В 80-х мы играть просто не умели. "Аквариум" стал очень хорошо играть, и мне становилось скучно, поскольку совершенно ушел эксперимент. А без этого неинтересно. Сейчас же у нас пока получается и ядрено, и абсолютно не ремесленно. Свободная музыкальная форма. Была бы на то воля Божья, я по такому пути и дальше бы шел.

в: Когда ты приносишь в группу новую песню, то пытаешься определить - полностью ли она понятна музыкантам, или тебе это не очень важно?

о: Мне это не важно, поскольку, как мне представляется, важнее не чтобы понимали, а чтобы чувствовали. Головы у всех разные, а сердца похожи. Я знаю, что хранится в словах, знаю, что через меня идет, но сделать из этого песню возможно, только если у всех сердца будут в правильном месте. А это вырабатывается только регулярной совместной игрой, если, конечно, у конкретных людей есть желание вместе играть. И вне сцены мы относимся друг к другу так же, как на сцене. Поэтому мне интересно, что будет дальше.

в: Твоя дочь Алиса стала популярной персоной. Ты доволен?

о: Мне, как отцу, радостно, что она занимается тем, в чем хочет раскрываться, в чем она востребована.

в: Она спрашивает твое мнение о своих работах?

о: Пару раз мне удалось ее увидеть в ролях. Но она сама лучше меня ориентируется в том, что делает, а эстетика у нас, слава богу, совершенно разная. Но вообще со всеми детьми я встречаюсь в основном на бегу.

в: Ты даешь им свои пластинки?

о: Упаси бог! Если им надо, они сами возьмут. Вообще в этом есть что-то странное, когда дети слушают отца, чего я не до конца понимаю.

в: Недавно отмечали 25-летие ленинградского рок-клуба. Ты ни в каком качестве не представлял своего участия в данном мероприятии?

о: Нет. Потому что это праздник ностальгии. Поступать как Юра (Шевчук. - "Известия") и петь свою программу 87-го года я бы не стал, да у меня этого и не получится. Сейчас другое время и у меня голова и сердце в другом месте. То, что можно было сделать тогда, я сделал.

в: Наверное, ты знаешь, что была презентация нового документального фильма о Цое?

о: Я уверен, что должно быть что-то вроде Министерства культуры, некой государственной организации, которая при участии действительно умных и просвещенных людей определяла бы, что вот такое-то явление является культурной ценностью страны и его нужно обязательно сохранить. Абсолютно уверен, что в России нужно, чтобы кто-то сделал хороший фильм про Майка, про Витьку Цоя, про Башлачева, про "Звуки Му" и чтобы в магазинах этот фильм можно было купить.

в: Такая тема могла бы стать одной из программ "Аэростата"?

о: Нет, потому что речь не о той музыка, которую я хочу играть. Я сделал одну передачу про нашу музыку, и мне от нее было тошно. Но фильмы такие и программы тем не менее нужны. Только без авторских оценок. Просто содержательные рассказы, чтобы успокоить легенду. Вот Джон Ли Хукер, а вот Майк, и пусть они стоят рядом на полочках. И стыдно, что государство, Министерство культуры этим до сих пор не озабочено. А ведь постепенно пропадают, рассыпаются, раскрадываются те же фонды Гостелерадио, и их надо спасать.

в: После твоей приснопамятной встречи с президентской администрацией, когда ты позвал ряд рок-музыкантов обсуждать насущные темы, тебе довелось еще хоть раз пообщаться с кем-то из высокопоставленных чиновников?

о: Да. Мы с Сурковым встречались несколько раз, но говорили уже абсолютно о другом, о Мэн-цзы, о чем-то еще. То есть на такие темы, на которые не каждый день встретишь собеседника, чтобы поговорить.

в: В следующем году у "Аквариума" очередной юбилей?

о: Да, кто-то подсчитал - 350 лет группе. Будем выпускать к столь солидной дате какие-то издания для любителей, редкие концерты и т.п.

в: А собирать бывших соратников, которые начинали с тобой дело 350 лет назад, на юбилейный сейшен не планируешь?

о: Нет. "Аквариум" - это то, что есть сейчас. Дело в том, что мне не хочется стать группой "Назарет" или "Юрай Хип". Для меня "Аквариум" - живое существо. А то, что у людей в памяти, пусть там и остается. Если бы даже сейчас все ожили и собрался бы состав с Курехиным, Дюшей, Куссулем, он бы не сыграл сегодняшнюю музыку, а сыграл бы вчерашнюю, а на кой х.. нужна вчерашняя музыка? Ее и так много.