Без надії сподіваюся [ Редагувати ]
Усiм вiдоме народне прислiв'я - жебрацької долi та арештантської неволi не зарiкайся. Але мало хто справдi розумiє її iстинний змiст. Усвiдомлення всього жаху цих слiв настає тiльки тодi, коли людина потрапляє в надзвичайно складне становище, вихiд iз якого або торба, або в'язниця. Ускочити в таку iсторiю може кожен - стати мимовiльним спiвучасником злочину, потрапитися на гачок шахраїв i залишитися назавжди без стрiхи над головою. Але бувають ситуацiї, коли ти попався в руки до людей, що чомусь хочуть скалiчити твоє життя. Вiд них не доводиться чекати милостi чи бодай розумiння. Так звана поховальна команда - потрапив до них, вважай - усе. Така iсторiя сталася з 14-лiтньою дiвчинкою-вiдмiнницею, на iм'я Вiка. Її посадили в колонiю за те, чого вона не робила, i не зробила б нiколи. Її присуд - 12 рокiв позбавлення волi.
Вікторія Антюшина, засуджена: "В тот день я была в школе, это было в субботу. Со школы я встретилась с парнем Ковчием и мы вместе пошли, с соучастницей по делу мы пришли к ней и у нее была Дмитриева. И мы вместе, я Коваленко и Ковчий договаривались пойти на дискотеку. После этого я ушла к себе домой, Ковчий пошел к себе домой, потом мы встретились на остановке и пошли в этот парк".
Улюбленим мiсцем збiговиська цiєї пiдлiткової компанiї була дискотека в Голосiївському парку Києва. Якось, наприкiнцi травня, Вiка, Оленка й Ганнуся вирiшили пiти потанцювати. Як ведеться в дiвчат, перед танцями треба було сходити додому - переодягтися й нафарбуватися. Вiка так i зробила, а Олена запросила Ганну до себе, бо знала, що в подруги - не густо губних помад, тушi, лакiв. Мати її - психiчно хвора, заробляла копiйки. Вистачало лише на їжу i так-сяк одягтися. За кiлька годин Вiка зайшла до Олени, забрала подруг, i всi дружно вирушили в парк.
Вікторія Антюшина, засуджена: "Все было нормально. Нормально разговаривали, никаких трений не происходило. А Дмитриева, никто с ней не договаривался, она сама сказала, что с нами поедет, не было никакого умысла ее туда везти. Никто даже речи не вел, что будут какие-то драки и ссоры. Все было нормально. Ковчий тоже мне ничего не говорил. Ни Коваленко, никаких разговоров не было. Потом мы поехали в парк, дискотеки не было и мы остались погулять. Мы зашли в кафе посидеть. А Дмитриева, Момотюк и Немлий, остались там на площадке. Дмитриева сидела там же, она никуда не ушла, и я решила сходить в туалет. Мы отошли и начали уже идти в глубь парка все вместе. Ну я отошла, и когда пришла Ковчий уже разговаривал с Дмитриевой. Немлий, Момотюк, Коваленко. Он разговаривал тихо, то есть немножко дальше от нас и не слышала, о чем они разговаривали. Я спросила, что случилось. Мне никто не ответил. Проигнорировали этот вопрос и я увидела, что он ее начал бить".
Зустрiч iз Миколою Ковчiєм виявилася для всiх трьох подруг фатальною. Ранiше його вже засуджували за крадiжку, щоправда, термiн дали умовний. Нiхто й не пiдозрював, якi думки в цього 15-ти рiчного пiдлiтка. Та й поводив вiн себе начебто нормально. Коли прийшли на дискотеку, настрiй у всiх зiпсувався. Адже танцi чомусь вiдмiнили. Тож дружно вирiшили прогулятися парком i попрямували у глибину.
Вікторія Антюшина, засуджена: "Мы попросили его остановиться. Он прекратил и стал с ней разговаривать, стал ее оскорблять и опять начал ее бить. Немлий и Момотюк убежали. А я с Коваленко попытались его остановить, он не отреагировал, а только оттолкнул. И мы убежали".
Із висновку у кримiнальнiй справi номер 09-18940 за звинуваченням Ковчiя Миколи, Коваленко Олени й Антюшиної Вiкторiї:
"Ковчий Н.В., в присутствии Антюшиной, Коваленко, Немлия i Момотюк, предложил убить Дмитриеву Анну, пояснив, что это необходимо сделать, так как она может заявить в милицию и тогда они все понесут уголовную ответственность за содеянное и с ним согласились Коваленко и Антюшина. Последняя поддержала словесно Ковчия и предложила убить и сжечь труп Дмитриевой, после чего тут же подошла и подожгла одежду на Дмитриевой, но её потушил Немлий. Тогда Ковчий разбил пустую бутылку, обнаруженную им на месте преступления и с помощью заострённых концов горлышка начал перерезать горло потерпевшей, которая стала кричать, поскольку испытывала особую боль и мучения при этом, просила оставить её в живых.
Вікторія Антюшина, засуджена: "Она убежала в одну сторону, а я в другую. Лес, это было в 11 часов. И пока мы вышли, там была горка и в низу мы с ней встретились. С Коваленко. И мы продолжили дальше идти вместе и когда мы дошли до остановки. Там был Ковчий. Ну осталась там. Он ничего не сказал, что он ее убил. А Момотюк и Немлий стояли там и нас ждали. Все мы уехали и на следующий день я его видела, он ничего не сказал, что он с ней сделал. Никто не отреагировал, что ее нет, потому что она не жила дома с мамой, а она жила на другом районе, никто не мог подумать, о том, что ее убили".
Зi слiв Вiки, коли Ковчiй почав бити Дмитрiєву, вони з Оленою втекли в рiзнi боки i тiльки пiвгодини потому зустрiлися на зупинцi. Але слiдство цьому не повiрило. Жахливi подробицi кривавої розправи над подругою детально розписано було в матерiалах кримiнальної справи. Читаючи цi абзаци, можна подумати, що взяв у руки книгу з якимось американським трилером. Але найжахливiшим виявилося те, що все це начебто робили вони - дiвчатка-пiдлiтки, по 14 рокiв усього. Як їм було читати цi фрази? Адже вони ж утекли й не бачили, що вiдбулося з Ганнусею, про трагедiю вони довiдалися лише пiсля затримання справжнього й одноосiбного вбивцi - Ковчiя.
Із висновку у кримiнальнiй справi номер 09-18940 за звинуваченням Ковчiя Миколи, Коваленко Олени й Антюшиної Вiкторiї.
"Ковчий заставил ее (Дмитриеву) поднять голову и, замотав на её шее свитер, стал тянуть за один рукав, а за другой тянула Антюшина, сдавливая петлей горло потерпевшей. Увидев действия Ковчия и Антюшиной, направленные на лишение жизни Дмитриевой, Немлий и Момотюк с места события убежали, испугавшись происходящего. В это время Ковчий потребовал, чтобы Коваленко проверила пульс. Он ещё был, и Ковчий продолжил тянуть свой рукав свитера, а Антюшина и Коваленко вдвоём - свой, сдавливая горло Дмитриевой, и делали это до тех пор, пока не наступила её смерть".
Сергій Тельніков, адвокат: "Есть два человека, которые говорили как оно было, есть коваленко, которая говрила, что они вдвоем душили, а она проверяла пульс. А по делу проходит, что в приговоре написано что Ковчий тянул за один рукав, а Коваленко и Антюшина тянули за другой. Но ни Коваленко ни Антюшина ни Ковчий не говорили, что тянули, поэтому от куда следствие придумало эту фразу о том, что Ковчий тянул за один рукав, а Коваленко и Антюшина тянули за другой в протоколе допросов вообще об этом не сказано. Ковалекно оговаривая себя говорила, о том, что они вдвоем душили, а она только щупала пульс, Антюшина с первого дня говорила, что она вообще этого не видела и не делала, а Ковчий говорил, что он это делал один. Поэтому каким образом следствие и суд пришли к тому, что втроем была задушена Дмитреева для защиты остается загадкой. И все это прошло в Верховном суде. Чем это подтверждается, трудно сказать".
Попервах, пiд час слiдства всi звинувачення в убивствi з Вiки Антюшиної й Олени Коваленко зняли. Справу передали у прокуратуру мiста. Але звiдти вона повернулася з вердиктом - вiдновити слiдство i притягти Антюшину та Коваленко до кримiнальної вiдповiдальностi за спiвучасть у вбивствi.
Сергій Тельніков, адвокат: "После этого мы ознакомились с материалами уголовного дела, после чего оно пошло в прокуратуру. Но через какое-то время оно вернулось из прокуратуры опять в следствие, уже с постановлением о возбуждении статьи 115, части 2 в отношении Ковчия, Антюшиной и Коваленко. После этого, не проведя ни одного следственного действия, вменила предъявила обвинение Коваленко, Антюшиной и Ковчию по той статье, которая была возбуждена прокуратурой города Киева".
Вiку Антюшину заарештували. Можна тiльки уявити жах 14-рiчної дiвчинки, що за все життя не жодного разу не була в мiлiцiї, не мала жодного зауваження вiд учителiв, вiд батькiв - i раптом вона опиняється прямо в СiЗО на Лук'янiвцi.
Вікторія Антюшина, засуджена: "Я приехала на допрос, и после того как меня допросили, меня задержали и оставили до санкции на арест у следователя, потом свозили в суд. В СИЗО Киевском. Я зашла в камеру, там тоже все были несовершеннолетние, там была взрослая женщина, она присматривала, ну, тоже осужденная. И нормальные отношения были. Никаких там драк. Ну, потом как бы жизнь в тюрьме, были разные люди, девчонки, разные камеры. След остался на всю жизнь даже после того, что я находилась в тех стенах. Полтора года провести там и при том смотреть на все эти стены. Не знаю, жить там, находиться, зная о том, что ты никуда отсюда не выйдешь. Моральное давление только от этого есть".
От так iз життя, де є мама, подруги, школа, улюблений предмет - англiйська мова, i, зрештою, воля, Вiка пiшла - вона занурилася в особливий свiт, у якому незалежно вiд вiку люди розумiють справжню цiну того життя, усвiдомлюють сенс i значення багатьох, здавалося би, простих у повсякденному життi речей.
Незабаром вiдбувся суд. На винесення вироку Вiка Антюшина їхала з величезною надiєю, вона сподiвалася - дорослi обов'язково з'ясують, що вона - нi до чого. Вона сподiвалася на розсудливiсть i здоровий глузд. Адже вона ж то знала, що не робила приписуваного їй слiдством.
Суд сказав своє слово - неповнолiтнiй Антюшинiй винесли вердикт - 12 рокiв позбавлення волi. Ковчiєвi - 15. Олена Коваленко прийшла на останнє засідання з дому - нафарбована, в короткiй спiдницi, у туфлях на високих закаблуках. Вочевидь, була впевнена, що вирок стосовно до неї буде винятково виправдальним. Чому - тепер можна тiльки здогадуватися. Але вона прогадала - рiшення апеляцiйного суду Києва - для 14-лiтньої Коваленко - 10 рокiв позбавлення волi.
Вікторія Антюшина, засуджена: "Мне до последнего момента мне не верилось что это происходит со мной, что тот запрос, который запросили, что 12 лет, что оно все воплотиться в реальность, но до последнего момента была надежда что все измениться. Ну, я даже не знаю, чувство такое было, наверное, потери всего на что ты надеялся. Когда огласили приговор. Просто разочарование, боль в душе за родных за себя. Все это время ты будешь находиться в колонии в СИЗО, это страшно было".
А як було матерi почути цей вирок, залишається тiльки здогадуватися. Записати з нею iнтерв'ю в нас не вийшло - сльози на очах у цiєї жiнки не висихають от уже два роки.
Найцiкавiше, що вирок грунтувався на свiдченнях Коваленко Олени, найкращої Вiкиної подруги. Певно, пообiцявши припинити щодо Олени кримiнальну справу, слiдча дiзнавалася необхiднi свiдчення. Такої думки дотримується адвокат Антюшиної.
Сергій Тельніков, адвокат: "Я считаю, что Коваленко поменяла показания только потому что, будем так говорить, вступила в договоренность со старшим следователем Лазерко и Вика была арестована, а Коваленко еще год погуляла на свободе. Договоренность в суде уже была закончена. Когда выносили приговор, то Коваленко за то, что она говорила неправду, получила свои 10 лет. Если бы она говорила объективно и правду о том, что она в такой темноте в 11 часов вечера, где вообще ничего нельзя было видеть... Она давала такие подробные показания, что их вообще просто нельзя было увидеть. Антюшину на ее показаниях арестовали еще до приговора суда, а она еще год погуляла. Вот тут как говорится. следствие поступило разделяй и властвуй. Они на одном сыграли, я думаю, что сказали, что ты будешь гулять, что ты не будешь осуждена поэтому она изменила свои показания и давала такие обвинительные показания в отношении Ковчия и Антюшиной, на которых был вынесен приговор".
Природно, адвокати подали апеляцiю. Але й тут усiх уразило нехлюйське ставлення до людських доль. Касацiйну скаргу у Верховному судi розглядали всього лише 15 хвилин.
Вікторія Антюшина, засуджена: "Был Верховный суд, ну, поять-таки, когда я ехала на Верховный суд и опять все надежды, которые были до приговора, они возродились и опять начала надеяться. И опять - разочарование. Когда это все так быстро прошло, когда за 5 минут решили твою судьбу, ну, потом - этап сюда, СИЗО Днепропетровское, поезд и здесь".
Усе вiдбулося дуже швидко. Вiка навiть оговтатися не встигла, як уже у в'язничних тiлогрiйцi її вiдправляли етапом у колонiю. Холоднi вагони, загратованi вiкна, замiсть провiдника конвой -така картина була для неї вже звичною. Скрипнули зi стогоном вагони потяга - вони везли Вiку не на море, не на курорт iз мамою, вони забирали її в паралельний свiт. Свiт, вiддiлений вiд решти людей незримою, але чіткою i жахливою межею: вона - ув'язнена. Незважаючи на те. що пройшла школу СiЗО, вона все ж вiдчувала внутрiшнiй страх перед новим життям, перед колективом - як її зустрiнуть у колонiї, як там живуть? Невже так само, як i в слiдчому iзоляторi?
Вікторія Антюшина, засуджена: "Когда я приехала сюда, я еще не знала какая тут жизнь, волнение, переживание, перед новой жизнью, коллективом. И я понимала, что это не школа, а колония. И в принципе, я не знала какие тут сидят люди. Тут все разные".
Із Днiпропетровського СІЗО - знову на потяг. Вiка вже знала, що їде в жiночу колонiю для неповнолiтнiх, розташовану в Мелiтополi. Вона також знала, що ця колонiя - одна з найкращих в Українi. Але хiба її це заспокоювало? Колючий дрiт, охорона, вежi з дозiрцями - усе це мало чим вiдрiзнялося вiд СІЗО. Нарештi скрипнули гальма старих вагонiв, поїзд прибув у Мелiтополь. До вагона пiдiгнали спецiальний автобус. Виводили по одному. Через 15 хвилин тi, хто перебував у автобусi, почули, як вiдчиняється важка брама колонiї. Страх посилювався - як їх сприймуть дiвчата, як поставиться адмiнiстрацiя? Цi питання вихорами проносилися в юних дiвочих головах. Але вiдповiдь на них дасть тiльки час.
Вікторія Антюшина, засуджена: "У нас здесь свой мир, как бы маленький островок на котором мы живем, и здесь как бы все друг за друга, ну может не все, ну вот если группа так все - друг за друга. Расхождения бывают. Никто не угнетает. Здесь намного легче чем в СИЗО, но все равно тоска по дому всегда и хочется, чтобы действительно в этом разобрались".
Попереду був карантин - це особливi умови, якi створюють для новоприбулих. Там iз неповнолiтнiми працюють досвiдченi педагоги, психологи. Пояснюють усю ситуацiю, розповiдають про життя в колонiї, обiцяють усiляку допомогу в аклiматизуваннi. Такий пiдхiд допомiг не однiй дiвчинцi-ув'язненiй освоїтися тут. Але все ж туга за домом i волею переважають над усiм. Обличчя в дiвчат сумовитi, повнi журби. Усiлякi конкурси, навчання, виробництво можуть лише на кiлька годин вiдвернути їх вiд повсякчасної i всепереможної туги.
Вікторія Антюшина, засуджена: "Подъем у нас в 6:30, потом зарядка, потом завтрак в 7. Потом построение, и мы идем или в школу или на производство. Потом мы приходим со школы, обедаем и в три мы идем на производство. Потом мы идем на ужин в 8:30, а потом отбой".
І так - день у день. Вiка каже, що термiн минає дуже повiльно. Навдивовижу важко вiдбувати незаслужену кару. Нема того дня, щоб вона не прокручувала в пам'ятi судовi засiдання, не згадувала того, що вiдбулося в Голосiївському парку.
Вікторія Антюшина, засуджена: "Ковчий говорил, что он нашел бутылку, перерезал ей горло, а потом задушил. Я этой бутылки не видела. если он ее нашел, так нас в тот момент не было... Самое большое желание - выйти на свободу. Моя вина была только в том, что я там была, я там находилась и я не предотвратила. Произошла там вся переоценка того, чего я не ценила на свободе. Это мое отношение к близким. Понятно, мы в этих стенах понимаем то, что дороже всего и превыше всего. А дома это вроде бы так как надо. Ну вот, мама нас вроде любит, потому что мы ее дети и так должно быть и это закон природы, а на самом деле это очень надо сильно ценить. и действительно понять. Самое для меня уязвимое место, я понимаю как больно маме. Даже может ей в чем-то хуже чем мне".
Вiка Антюшина вивчає англiйську. Із цього предмету вона - найлiпша в колонiї. Із тугою в очах, iз розбитою душею, вона мрiє вийти на волю i думає про це навiть не рiдною мовою.
