Поэма для блудницы с оркестром [ Редагувати ]

Режут вены, бьются в стены, спят с кем попало, истерически любят и ненавидят, пьют, нюхают кокаин и поют о прекрасных и печальных чувствах герои германо-турецкого фильма "Головой о стену", главного призера Берлинского фестиваля этого года.

Перед нами туристический вид на Стамбул. Набережная устлана коврами. На фоне - мечеть Айя-София, а на переднем плане - музыканты из Sesler, Selim & Orchester Feat. Uner. Idil. Ансамбль исполняет песню о несчастной девушке, ищущей свою любовь. А девушка та по имени Сибель Гюнель (Сибель Кекилли) живет в городе Гамбурге, хочет много танцевать, много заниматься любовью с разными парнями, пить и веселиться. Для этого ей позарез нужно замуж. Потому что нет никаких сил жить в чопорном турецком семействе. Актриса Сибель Кикилли говорит, что это кино про нее. Режиссер Фатих Акин не скрывает, что отчасти так и есть. Сибель из фильма мечтала о загуле. У Сибель из жизни загул имелся. Актриса снималась в садомазохистской порнографии под псевдонимом Диляра. Строгий турецкий отец узнал об этом из газет, когда фильм Акина "Головой о стену" (Gegen die Wand) получил "Золотого медведя" в Берлине и журналисты немедленно раскопали прошлые подвиги Кекилли. Папа от дочери отказался.

Оркестр на берегу исполняет песню о том, как запуталась девушка в своих чувствах.

Про беспутную жизнь Сибель Гюнель папа узнал тоже не сразу, после того как ее муж Чаит Томрук (Бироль Унель) пепельницей убил в баре парня, называвшего Сибель шлюхой. Парень, в сущности, говорил почти правду. Но к этому моменту Чаит, женившийся на Сибель, чуть ли не с отвращением понял, что любит ее больше жизни потому, что именно она его к жизни и вернула.

Чаит и Сибель познакомились в больнице для суицидников. Умирать не хотел ни один, ни другой. Просто Сибель чувствовала себя мертвой в своей правильной семейке. А Чаит потерял вкус к жизни после смерти любимой жены, и в стену его машина врезалась просто потому, что не было желания сворачивать. В больнице Сибель просто подошла к Чаиту и предложила жениться. Он отказал. Она предложила снова. Ответ тот же. После третьей попытки девушка разбила бутылку и вспорола себе руку.

Фонтан крови стал решающим аргументом.

Оркестр играет изящную восточную интерлюдию.

Тридцатилетнего гамбургского турка Фатиха Акина все хвалят за простоту и страстность. Молодец, мол, парень, знает толк в искренних чувствах. Вроде и видишь, что весь этот панковский бунт, восточный колорит, руки в кровь, душа нараспашку и оркестр на берегу далеко не новость, скорее даже анахронизм. И что возвращение людей, ощущавших себя отчаянными европейскими маргиналами, к нормальной жизни, в семью и родную Турцию - не слишком-то замысловатый итог. Но все это Акину можно простить. Банальны его режиссерские решения или нет, в сущности, не важно. Важно, что они уместны, точны и оправданы. У Акина нет интересных идей, но есть большая ампула с адреналином. И он отлично знает, как ею надо распорядиться.

Оркестр встает и кланяется.