Украинское село: возврат к исконному феодализму [ Редагувати ]

По данным киевского ежедневника «Вечерние Вести», все больше людей сейчас продает свои городские квартиры и переезжает в сельскую местность «не потому, что в деревне стало лучше жить, а потому что жизнь в городе стала намного тяжелее».

Однако, сообщает газета, переезд многих обитателей города в села не приводит к восстановлению сельского хозяйства: новоявленные фермеры работают только для собственного пропитания, используя самые примитивные инструменты. В этом году, заключает «ВВ», «европейское государство Украина смещается к древней натуральной экономике». Как говорит директор Института философии при Национальной Академии Наук: «Мы сидим на своем легендарном украинском черноземе, и не знаем, что с ним делать».

42-летний Александр Чубук, фермер в Згуровке, что почти на100 км восточнее Киева, знает, что делать с черноземом, но чувствует себя скованным тем, что он называет антифермерской политикой властей. Председатель ассоциации фермеров Згуровки, Чубук призывает сотоварищей проголосовать на наступающих парламентских выборах за оппозиционный блок «Наша Украина» во главе с бывшим премьер-министром Виктором Ющенко. «Мы не ожидаем многого, - говорит Чубук, - но надеемся на ветер перемен».

Чубук создал ферму в 1992 г. на трех гектарах арендованной земли. Теперь он выращивает пшеницу, рожь и сахарную свеклу на арендованных 420 гектарах и, кажется, дела у него идут хорошо: все оборудование и инструменты были куплены на прибыль от продаж собственной продукции за прошлое десятилетие. Но его упорный труд не может пробить стену, которая противостоит фермерам. Он жалуется на налоговое давление, которое кажется специально придуманным, чтобы уничтожить частное сельское хозяйство. «Ющенко было первым, кто сказал: что хорошо для фермеров - хорошо для государства, - говорит Чубук. - Именно Ющенко ввел фиксированный единый налог, который не лишал нас всех доходов». Когда парламент и Президент Леонид Кучма отправили Ющенко в отставку в апреле 2001 г., говорит Чубук, они формально сохранили его политику, но сократили все финансирование, призванное поддержать фермеров.

В советские времена земли, пригодные для возделывания, принадлежали огромным колхозам. Теперь, через десять лет после провозглашения независимости, украинское государство выделяет эти участки по четыре-пять гектаров в крестьянскую собственность, которой люди могут распоряжаться и передавать по наследству членам семьи, но пока еще не могут продавать. В теории, государство намерено превратить эти пространные земли в реальные и хорошо продающиеся рыночные ценности. На деле же, говорит Чубук, государство поощряет бывших председателей колхозов сохранять свои поместья как некие исконные латифундии - огромные наделы земель, обычно возделываемые рабской рабочей силой, как в древнем Риме. Около 40 000 украинских фермерских семейств проигрывают отчаянную борьбу против управителей латифундий, платящих своим работникам в три раза меньше, чем фермеры, или не платящих вообще.

Латифундии приветствуют инвесторов, которые в состоянии обеспечить оборудование и топливо. В результате приблизительно 5-6 людям принадлежит до 50 000 гектаров, в то время как остальные страдают от безработицы, создающей обычный ряд социальных проблем. Как правило, через пару лет инвестор уходит. Было бы выгоднее передать землю латифундий фермерским семействам, настаивает Чубук, но крестьянам земель не видать, как своих ушей.

Правительство заявило о выпуске пакета сертификатов на 87 % земли, пригодной для возделывания, говорит Чубук, «но ни у кого из нас нет такого свидетельства». Независимо от того, что говорится в столице, местные власти делают все, что им пожелается, для защиты своих полномочий и прав владения, говорит Чубук. Улучшится ли ситуация, когда земля действительно станет рыночной, и фермеры смогут ее покупать и продавать? Правильное ли это решение - настоящая частная собственность на землю? Разве фермеры не всегда за нее боролись? «Продажа земли сейчас стала бы трагедией, - говорит Чубук. - В наши дни этого просто нельзя делать из-за подкупного режима и ужасной бедности». Он боится, что голодные и бедные крестьяне продадут свои земли за копейки, оставшись и без земли, и без денег. «Нужно было сделать это десять лет назад, до того, как инфляция и ряд кризисов отняли у людей сбережения, - говорит Чубук. - Это нужно сделать, когда все пойдет на лад. Но не сейчас». Чубук потягивает кофе и саркастически отмечает: «Никогда бы не подумал, что заговорю как коммунист. Вот до чего нас довело десятилетие реформ».

Городской интеллектуал Мирослав Попович разделяет точку зрения фермеров: не существует ипотечной системы, говорит он. Нет денег. Деревня живет за счет аренды земли. Продажа земли сегодня будет убыточна и опасна, полагает он.

Так что же делать? В наши дни, считает Чубук, люди - жертвы экономического насилия. Если оно будет продолжаться, последует политическое насилие - и не только со стороны государства. «Отсутствие работы, доходов, надежды превращают людей в толпу и благодарную почву для подстрекателей», - говорит Чубук. Сдвиг к натуральной экономике и перспектива крестьянского восстания, несмотря на свою призрачность, отмечают мрачный вход в 21-й век для европейской страны, приобретшей независимость десять лет назад.

Перевод: ForUm