Тимошенко: Власть рассчитывает, что в судах дело читать никто не будет [ Редагувати ]

Во время двухчасовой беседы с журналистом "Фокуса" Юлия Тимошенко, вооружившись документами, по косточкам разобрала все уголовные дела против себя. И впервые подтвердила информацию о том, что именно она распорядилась убрать из методики защиты адвокатов "Нафтогаза" в Стокгольмском суде упоминания о России. Юлия Тимошенко – об обвинениях, выдвинутых Генпрокуратурой, и о том, чем могут закончиться уголовные дела против неё.

– Не так давно Генпрокуратура возбудила против вас очередное уголовное дело. По версии следствия, вы подделали директивы Кабмина, с которыми украинская делегация уехала на переговоры в Москву во время газового кризиса в январе 2009 года. Правда ли это?

– Если послушать прокуратуру, то дело должно было происходить на явочной квартире. Подделанные директивы, фальшивая российская виза, незаконный переход границы в районе хутора Михайловский. Спрятанный акваланг или парашют в зарослях. Посмотрите этот "поддельный" документ (передаёт копии. – Фокус). Вы видите где-нибудь в его названии слова "директивы Кабинета министров"?

– Нет. Подписано вами, но скреплено гербовой печатью Кабмина.

– Скрепление директив премьер-министра гербовой печатью Кабмина сделано согласно пункту 24.10 "Порядка работы с документами и организации делопроизводства в секретариате Кабинета министров". Эта печать обязательно ставится на подпись главы правительства. Так что стоит она там законно. Законодательство, действующее в Украине, не предусматривает обязательного утверждения директив Кабмина для заключения соглашений между хозяйствующими субъектами, в том числе находящимися в госсобственности, как "Нафтогаз". Именно поэтому пункт обвинения номер один абсурден. Конституция, Закон о Кабмине, международные конвенции давали мне как премьер-министру право вести от имени страны переговорный процесс, подписывать документы и давать распоряжения, поручения, директивы от собственного имени, без директив Кабинета министров. Прокуратура это хорошо знает, но не стесняется фальсифицировать политические дела по высокому политическому заказу.

– Ещё одна претензия прокуратуры заключается в том, что директивы два раза выносились на заседание правительства и не были им одобрены.

– Ещё раз повторяю: правительство не должно было принимать и не принимало директив. Когда я была в Москве на переговорах, я дала поручение первому вице-премьеру проинформировать 19 января Кабинет министров о ходе переговорного процесса. Александр Турчинов это сделал. Есть стенограмма заседания правительства, в которой он чётко говорит, что Кабмину по закону директивы принимать не нужно, что премьер действует в рамках своих полномочий. После окончания переговоров и подписания документов 21 января я сама провела заседание правительства, рассказала о ходе переговоров, ознакомила министров со всеми подписанными в России документами, включая директивы, которые вы видели. Правительство большинством голосов одобрило достигнутые договорённости и подписанные документы. Пакет договоров, заключенных мною 19 января 2009 года, дал Украине цену на газ 228 долларов за тысячу кубометров без сдачи национальных интересов. Подписанные Януковичем газовые договоры в 2010 году вместе со сдачей крымской земли под Черноморский флот дали Украине цену на газ в 300 долларов.

– В чём ещё вас обвиняют в рамках дела?

– На первом допросе я потребовала у прокуратуры предоставить материалы, подтверждающие обвинения, и расчёты, доказывающие убытки государства на сумму 194 миллионов долларов. Следователи ответили, что им нечего мне дать кроме постановления о возбуждении уголовного дела и что расчётов убытков у них нет. Сообщили мне, что дело пришло из СБУ, и прокуратура возбудила его по поручению. То есть сначала возбуждают уголовное дело, создают информационную волну, а потом уже придумывают, что там написать. Предыдущие уголовные дела о киотских деньгах, машинах для села с треском провалились.

– Но ведь о происхождении убытков они что-то должны были рассказать?

– Конечно. Если нет убытков, нанесённых государству, – нет и уголовного дела. Расчёт убытков следователями основан на том, что в 2008 году технологический газ для обеспечения транзита покупался в России по 179 долларов, а в 2009-м, как они думают, дороже. При этом действовавшая ставка на транзит российского газа через территорию Украины не изменилась. Якобы я её по сговору не повысила. Убытками считают сумму увеличения стоимости технического газа в 2009 году по сравнению с 2008-м. Такая некомпетентность следствия удивляет.

– В чём заключается некомпетентность?

– Если бы следователи не поленились заглянуть в бухгалтерию "Нафтогаза", они бы так не опозорились. В 2008 году технологический газ для транзита Украина закупала по 179 долларов за тысячу кубов, в 2009 году – по 154. Именно такая цена указана в бухгалтерии "Нафтогаза". По их логике это означает не убыток, а дополнительную прибыль. В таком случае вместо уголовного дела мне должны выдать орден. Ещё одна деталь. Учитывая, что мне удалось устранить с рынка компанию-посредника "РосУкрЭнерго", я смогла договориться о повышении цены транзита на 70% с 1 января 2010 года впервые за все годы независимости. Я обеспечила Януковичу и его правительству 3 миллиарда долларов в год от России в виде платы за транзит! Европа платила в то же время по 500 долларов за тысячу кубов газа, а нам удалось заключить с Москвой пакетное соглашение и получить газ по цене 228 долларов. Дешевле газ был только у Белоруссии. Я обязательно буду обращаться к Евросоюзу с просьбой провести экспертизу всех заключённых мною газовых договоров. Я уверена, экспертиза подтвердит, что все контракты по газу, подписанные в 2009 году, эффективны.

– Давайте не забывать о том, что итоговую цифру в 228 долларов вы получили за счёт отобранных у "РосУкрЭнерго" и перепроданных "Нафтогазу" 11 миллиардов кубов газа "РосУкрЭнерго".

– Тогда вспомните и о том, что газовый кризис 1 января 2009 года начался потому, что посредник РУЭ задолжал России 1,7 миллиарда долларов. И никто со стороны "РосУкрЭнерго" не собирался этот долг гасить. Руководство России отказалось при таком долге поставлять газ в Украину. Когда посредник не выполняет обязательств, его убирают с рынка, что мы с премьер-министром России и сделали. А 11 миллиардов кубометров газа, за которые РУЭ не заплатила, "Газпром" продал Украине.

– Схема предполагала, что "Газпром" как бы изымает в счёт долга у РУЭ газ, находящийся в украинских хранилищах, и потом продаёт его Украине. Но были ли в контрактах пункты, которые позволяли внесудебную передачу долгов и газа?

– Существовал контракт между "Газпромом", "Нафтогазом" и "РосУкрЭнерго". Им было предусмотрено, что если РУЭ не выполняет свои обязательства, то за них это делает Украина. "Газпром" справедливо решает, что газ, за который РУЭ не заплатило, не продан, и продаёт этот газ новому покупателю – напрямую Украине без наценок. Украина забирает этот газ, платит за него 1,7 миллиарда долларов, гасит перед Россией долг и распоряжается им для государственных потребностей.

– Почему нельзя было провести схему юридически более чисто? Заручившись решением суда, например?

– В судах не было никакой необходимости. Всё было предусмотрено контрактами.

– В постановлении о возбуждении уголовного дела против бывшего руководителя Гостаможслужбы Макаренко сказано следующее: распоряжение переоформить газ поступило от Александра Турчинова, который в рамках своих полномочий не мог давать Макаренко такие распоряжения, а Макаренко, прекрасно зная о том, что такие распоряжения незаконны, выполнил их. Тут мы возвращаемся как раз к вопросу о том, насколько во всей газовой операции были соблюдены процедуры.

– Зачем вы вешаете эти ярлыки? Макаренко действовал законно, как настоящий честный офицер. Знаете, Чорновила тоже арестовывали не за политику, а за изнасилование. Мало кого сажают по политическим статьям. Я как премьер-министр давала личную команду Диденко, Макаренко, Турчинову о том, чтобы 11 миллиардов кубометров газа выкупить у "Газпрома" и отстранить "РосУкрЭнерго". Они не могли не выполнить приказ премьер-министра. Всю ответственность несу я, а не исполнители. Я действовала в интересах и во благо своей страны.

– Экс-главу "Нафтогаза" Олега Дубину сейчас обвиняют в том, что он выполнил те самые злополучные директивы. Его вынуждают дать показания против вас?

– Когда у нас была очная ставка с Олегом Дубиной, наши показания не отличались. Я сказала, что все директивы были подписаны мной и Дубина не имел права их не выполнить. И у него хватило мужества пойти против мафии.

– А как получилось, что одновременно Дубина получал указания от Ющенко? 31 января он отозвал Дубину с переговоров. Почему такая ситуация возникла?

– "РосУкрЭнерго" пользовалось покровительством Виктора Ющенко. А Виктор Ющенко, в свою очередь, видимо, пользовался их покровительством. Поэтому "оттуда" могли быть только одни директивы: о защите частных интересов, а не Украины.

– Какое право он имел отзывать Дубину?

– Он такого права не имел. Не мог и не должен был вмешиваться в работу исполнительной ветви власти. Но всё было сделано для того, чтобы нарушить переговорный процесс и оставить "РосУкрЭнерго" в качестве посредника.

– Почему Дубина его послушался?

– Потому что Ющенко всё-таки был президентом. Дубина же не камикадзе.

– Есть ли у вас доказательства того, что РУЭ срывало переговорный процесс?

– Январское публичное интервью руководителя "Газпрома" Миллера, где он чётко сказал, что переговоры были сорваны сознательно, чтобы оставить на рынке посредника. Но, несмотря на это, российская сторона от договорённостей по переходу на прямой контракт с Украиной не отказалась. А 31 января президент Украины без объяснений отозвал делегацию "Нафтогаза" с переговоров.

– В 2010 году Украина окончательно проиграла процесс в Стокгольмском арбитраже.

– Не Украина проиграла. Страну просто предали. Многие не знают, что по решению Стокгольмского арбитражного суда у страны отобрали 11 миллиардов кубометров газа и отдали их "РосУкрЭнерго". По поручению Януковича было заключено мировое соглашение между "Нафтогазом" и "РосУкрЭнерго". По сути, там не было спора. От имени государства сознательно проиграли этот процесс, хотя должны и обязаны были его выиграть.

– Тем не менее осенью 2009 года вы распорядились убрать любое упоминание о том, что "Газпром" был участником и автором схемы с отъёмом газа РУЭ в счёт долга, из методики защиты юристов "Нафтогаза" в Стокгольме. Из-за вашего распоряжения ситуация в Стокгольме была представлена как прямой конфликт "Нафтогаза" с "РосУкрЭнерго". Эта информация соответствует действительности?

– Документ, который "Нафтогаз" при нашем правительстве передавал в Стокгольмский суд, изначально содержал политические тезисы, касающиеся России. Но в то же время РУЭ без разрешения "Газпрома" не могло подать иск в Стокгольмский арбитраж, ведь на 50% основателем "РосУкрЭнерго" был "Газпром". Во время переговоров с Путиным я договорилась о том, что "Нафтогаз" уберёт из стокгольмских документов политические заявления о влиянии России на "РосУкрЭнерго", а взамен "Газпром" отзовёт у РУЭ доверенности на право обращения в Стокгольмский арбитраж. "Газпром" эти доверенности отозвал, а мы убрали политику из документов. Затем в 2010 году "Газпром" вышел из уставного капитала, и "РосУкрЭнерго" возобновило склоку против Украины.

– Давайте поговорим о деле киотских квот. В интервью "Фокусу" замгенпрокурора Кузьмин утверждал, что эти деньги вопреки их целевому назначению были распределены на бюджеты областей. На них покупали компьютеры, цветы, выплачивали пенсии. А вы не имели права в ручном режиме направлять эти средства на нецелевые нужды.

– Компания BDО, пятая в мире аудиторская компания, по заказу правительства Азарова провела аудит расходования киотских денег. Вывод компании содержится в материалах уголовного дела, с которыми я сейчас знакомлюсь. В нём говорится, что киотские деньги никогда не тратились нашим правительством ни на какие цели.

– А как же может быть сказано в уголовном деле, что их потратили?

– Власть рассчитывает, что в судах дело читать никто не будет. Просто зачитают решение суда, напечатанное в Администрации президента. Поэтому никого не интересует объективное заключение аудиторов.

– Прокуратура утверждает, что средства сначала ушли со спецсчёта Госказначейства, а потом были компенсированы.

– К сожалению для прокуратуры, это не так. Аудит чётко говорит о том, что деньги никогда не списывались со спецсчёта.

– Но вы же сами говорили, что потратили эти деньги на пенсии.

– Говорят, что Голда Меир на вопрос о том, владеет ли Израиль ядерным оружием, ответила: нет, не владеет, но применит, если понадобится. Я никогда не говорила, что деньги были потрачены на пенсии. Я говорила о том, что если бы мне пришлось потратить эти деньги на пенсии, я бы это сделала. Но я и пенсии выплатила, и киотские деньги при этом не тронула. Дело просто сфальсифицировано.

– Ещё одно уголовное дело, в котором вы сейчас фигурируете, – о злоупотреблениях при закупке автомобилей для сельской медицины. Машины ввозили беспошлинно под видом спецтехники. Это правда?

– Давайте проведём расследование, не вставая из-за этого стола. Скажите, за какие деньги закупались автомобили для нужд сельской медицины?

– За бюджетные.

– Правильно. А тогда откуда бы платились в бюджет пошлины за эти машины?

– Из бюджета?

– Из бюджета. А куда?

– В бюджет.

– А теперь скажите, пожалуйста, какой может быть убыток от того, что деньги, которые должны быть заплачены из бюджета в бюджет, не проведены прямым платежом? Это прохождение денег по кругу. Мы просто приняли решение, которое позволило не гонять деньги зря.

– Но всё-таки это не спецтехника.

– Нам инкриминируют, что это якобы были "машины скорой помощи", но ни в одном документе правительства они так не называются. Эти машины не спецтехника и никогда спецтехникой не были. Они нужны для того, чтобы доставить фельдшера или врача к больному. В сельской местности врача и пациента разделяют от 5 до 30 километров. Поэтому 60% людей в селе гибнут не из-за того, что они смертельно больны, а потому, что до них не успевает доехать врач. И если больной человек нуждается в срочной помощи, то последний вопрос, который его интересует, – на чём срочно к нему приедет врач, на спец- или на неспецтехнике. В 2010 году эти машины спасли сотни тысяч жизней. И для сравнения напомню, что 12,5 миллиона евро из бюджета я потратила на 1000 машин для сельских врачей, тогда как сейчас 17 миллионов евро потратили на вертолёт для одного Януковича.

– Уголовные дела против вас не повышают рейтинг нынешней власти, зато на ваш могут повлиять положительно. Как вы думаете, зачем власти вам подыгрывать?

– Мне бы хотелось, чтобы они так себе "подыгрывали", а не мне. Не о рейтингах они сейчас думают. Их рейтинг лопнул, как когда-то яйцо в Ивано-Франковске. Им важно не допустить меня и мою политическую силу к следующим выборам, чтобы полностью управляемые суды вынесли мне до выборов приговор. А с выборами они разберутся по-другому, подготовив законодательство, которое полностью отменяет само понятие честных выборов.

– Вы говорите о том, что ваше преследование носит политический характер. Как вы думаете, насколько далеко могут зайти преследователи?

– Шкодливый кот давно запрыгнул бы на стол и съел всё, что там стоит, если бы не боялся. Меня уже давно посадили бы по сфабрикованным на скорую руку делам, если бы не боялись той части украинского народа, которая меня последовательно поддерживает, и мирового сообщества, которое внимательно следит за событиями в Украине. И, честно говоря, я до конца не знаю, рискнут ли они меня арестовать, рискнут ли вынести обвинительный приговор. Знаю, что очень хотят. Они многое сегодня могут, но не смогут заставить меня их бояться.