Даринка [ Редагувати ]

Ми звикли думати, що дiти - творiння, ще поки не зiпсованi дорослим i самостiйним життям. Вони здатнi мислити "правильними" категорiями й розрiзняти добро та зло. Проте забуваємо, що дiти не знають страху, й iнколи здатнi на неабияку жорстокiсть.

Уранцi батьки збиралися на роботу. Перед виходом попросили свою чотирнадцятирiчну доньку нiкого в дiм не пускати, поки немає дорослих.

Тетяна Скопич, мати постраждалої: "Где-то в начале двенадцатого раздается звонок на мобильный - наверное это Даша звонит. Я беру трубку, смотрю номер какой-то незнакомый. Говорю "Алло", мне говорят "Татьяна Викторовна?", я говорю да. Это вас беспокоят из больницы Охматдет, только вот что привезли сюда по скорой вашего ребенка, вашу дочь. Я говорю, вы наверное ошиблись номером, потому что такого быть не может, мой ребенок дома, я буквально полтара часа назад, как уходила из дому. Мой ребенок находился дома, слава Богу в полном порядке."

Проте, на тому кiнцi дроту наполягали. Мовляв, мамо, приїжджайте швидше, дитина перебуває в хiрургiчному вiддiлi і потребує серйозної операцiї.

Тетяна Скопич, мати: "Я еще так скоро начинаю думать - господи, хирургическое отделение, ну что может быть по хирургии? Апендицит? Апендицит. мы год назад удалили, этой причины не может быть. Ну что могло случиться: может быть вышла на улицу, машина сбила... тоже нет. Говорю, нет, вы все-таки наверное ошиблись. Она говорит: "ну слушайте мама, я же с вами не шучу, ребенок находится в хирургическом отделении!" Я до конца не верю и говорю. А как зовут ребенка? А они, вот слышу в трубке фон, как тебя зовут? Она отвечает Даша. Я слышу, что голос моей дочери."

Тетянi серце ледь не вискочило з грудей. Не втрачаючи жодної хвилини, вона виїхала до лiкарнi. Дорогою жiнку переслiдували найстрашнiшi думки.

Тетяна Скопич, мати: "Значит, спускается доктор. Говорит: вы мама Дашина? Говорю да. А что случилось с ребенком? Он говорит, вы не волнуйтесь - главное, что она жива.

Даринка розмовляє телефоном: "Да, привет. Как дела? нормально? Ну как дела? Нормально? Да? А где родители? А.. Мои? Моя мама ушла, а папа должен скоро вернуться. Не, ко мне нельзя. Нельзя. Ну пойми, нельзя. Даже возле лифта, нельзя. Ну что ты хочешь мне сказать? Давай по телефону разговаривай. Ну если только возле лифта. Так что, тебе так горит?"

За п'ятнадцять хвилин у квартирi пролунав вхiдний дзвiнок. Даринка знала, що прийшла Свiтлана, її дванадцятирiчна подруга. Цього  разу на свiй страх i ризик дiвчинка не послухалася батькiв. Сподiвалася, що вони не дiзнаються про вiзит гостi.

Зайшовши до квартири, Свiтлана вкотре попросила показати подарунки до дня народження - мобiльний телефон i вiдеокасету. Сама ж пройшла на кухню. Нiбито попити водички. Наступнi кiлька хвилин для Дашi стали трагiчними. Нiчого не пiдозрюючи, вона дiстала з полички касету й попрямувала до виходу. Цiєї митi вiдчула чотири удари в спину. Дiвчинка не одразу усвiдомила, що то був нiж. Наступної секунди її "подруга" вже стояла бiля серванта й пересипала залiзнi монети. Даринка кинулася до неї, але зазнала ще трьох  поранень - у шию, груди й руку. Схоже, Свiтланi було абсолютно байдуже, що її подруга стiкала кров'ю. Вона стала вимагати вiд неї зарядного пристрою для мобiльного телефона.

Iгор Скопич, батько: "За то, что дочка не сказала ей, где находится то, что она искала, она нанесла ей еще один удар по ноге. Потом она поставила мою дочь на колени, которая была уже вся в крови , и вся была изрезана ножевыми ударами, она поставила ее на колени, приставила нож к горлу и потребовала с моей дочки клятву за то, что она это не расскажет."

Склавши награбоване в пакет, Свiтлана попрямувала до виходу. Але тут несподiвано пiд ноги кинувся чорний кiт. Дiвчинка перечепилася й розсипала всю здобич.

Iгор Скопич, батько: "Собрала потом, и стала впопыхах собираться. И в этот момент дочь увидела у нее нож, дочь подняла этот нож за лезвие и сказала: "Светлана, зачем же ты еще и нож принесла?", Она ответила: "Не твое дело" и дернула за рукоятку у дочки из рук и еще исполосовала дочке все руки. Удары эти она наносила нашим ножом, который она под предлогом попить воды взяла на кухне."

Пiсля того, як за дванадцятирiчною горлорiзкою зачинилися дверi, Даша схопила телефонну трубку й почала набирати "02".

Iгор Скопич, батько: "Не меньше трех раз она звонила в службу "02" и говорила, что ее порезали и отобрали мобильный телефон и деньги. Милиция наша доблестная не верила, они говорили: "Девочка, если ты шутишь, то твои родители будут платить за это штраф.""

Свiтлану затримали гарячим слiдом. За цей час пiдприємлива малолiтка встигла витратити частину вкрадених грошей i купити новий стартовий пакет для мобiльника.

Даша "Она когда здесь была, то когда она меня била, то говорила мне: "Это тебе за то, что у тебя все, а у меня ничего".

У мiлiцiї Свiтлана зiзналася у скоєному. І поки справа була на розглядi у слiдчого, а Даринка лежала в лiкарнi, дiвчинка вирiшила вiдвiдати батькiв своєї жертви. Так би мовити, провести розвiдку: чи знадобиться її рiдним наймати адвоката, i скiльки нинi коштують його послуги.

Тетяна Скопич, мама Даринки: "А сколько же стоит сейчас адвокат? Тысяч двадцять, наверное, надо заплатить? Я смотрю, я просто в ужасе, думаю- Господи, было б тебе лет двадцать, я б поняла, что уже взрослый человек, он начинает думать... А тут тебе двенадцатилетний ребенок, вместо того, чтоб раскаяться, действительно попросить прощения... Я ж не камень, я все понимаю... Она все добивалась, а жива ли Даша. А что, Даша, говорит, умирает? А с чего ты решила, что Даша умирает? Даша живет, вполне нормально. Да? Ну если Даша умрет, то я тоже жить не стану, я не могу жить без Даши, если такое что-то с ней случится, то я тоже что-нибудь с собой сделаю. А потом, когда я говорю: ну с чего ты взяла, что Даша должна умереть? Даша будет жить, и ты будешь жить, но только, говорю, за такие дела нужно все-таки отвечать. Да? А что мне будет за это? То есть ребенок абсолютно практично, не то, что она плакала. Говорила - "простите, я не знаю, как такое случилось""

До розгляду справи в судi Свiтланi довелося вiдбути тридцять днiв у приймальниковi-розподiльнику. Звiдти вiд неї надходили листи з досить цiкавими подробицями того трагiчного дня. Так, дванадцятирiчна дiвчинка стверджує, що її подруга чотирнадцяти рокiв не до кiнця каже правду. i насправдi все вiдбувалося трiшечки iнакше. Свiтлана розповiдала, що коли вона прийшла до Дашi в гостi, та запропонувала їй покупатися в ваннiй. Потiм дiвчата вдягли купальнi костюми й взяли з собою нарiзану ковбасу - поласувати. І саме в ваннiй Свiтлана завдала першого удару.

А тепер така цiкава деталь: батьки Дашi за допомогою роздрукiвки  телефонних розмов вирахували, що злочин було скоєно приблизно за дев'ять хвилин.

Зоя Шевченко, адвокат постраждалої сторони: "А потом она, вообще, начала с появлением адвоката в процессе говорить о том, что она вообще ничего не помнит. А экспертиза психолого-психиатрическая, которая была проведена, показала, что такое моментальное запамятование события, оно не характерно для данного подэкспертного. А суть, единственное - привлечь к ответственности нельзя, за дачу ложных показаний привлекают с шестнадцати лет. Она не подлежит даже уголовной ответственности даже за разбойное нападение."

До речi, згiдно з українським законодавством, до кримiнальної вiдповiдальностi можна притягнути суб'єкта лише з чотирнадцяти рокiв.

Тетяна Скопич, мати постраждалої :Все вокруг говорят "Ой, ей двенадцать лет, да она ж такая маленькая, не, нельзя, она отвечать не должна". То есть преступления совершать она может, а отвечать нельзя."

Родина постраждалої Дарини почала готуватися до судового засiдання. Щодня перевiряли свою поштову скриньку. Проте, запрошення до суду так i не отримали. Бiльше того, пiзнiше дiзналися, що справу розглянули без постраждалої сторони i винесли постанову. Суддя пояснила свiй дивний учинок так: "Ми вирiшили закiнчувати справу без потерпiлої чотирнадцятирiчної дiвчинки, щоб дитина ще раз не проходила через все це. Подумайте, ви цю Дашу знищуєте зараз морально."

Зоя Шевченко, адвокат постраждалої сторони:"В суд мы приглашения не получили. Ни Печерская коллегия адвокатов, есть документ об этом, ни потерпевшим приглашения не были отправлены. В суде, когда ознакомились с материалами, то увидели, что там есть справочка о том, что секретарь позвонила адвокату девочки-подсудимой, пригласили по телефону. То есть как-то по-семейному, без потерпевших, без участия потерпевшей стороны, и вынесли постановление о передаче девочки под надзор родителей."

Вiдтак, дитина, яка скоїла такий страшний злочин, перебуває тепер на волi. Який висновок iз цього може зробити Свiтлана? Що хочу, те й роблю? Мене все одно не покарають?

Зоя Шевченко, адвокат: "Восемь ножевых ранений - это более чем серьезно. Она оставила ее истекающей кровью, выскочила из квартиры с вещами, мобильным телефоном, монетами, девятосто тремя гривнями, и оставила ее истекающей кровью. И она даже в пояснениях своих на досудебных следствиях некоторых говорит, что Даша просила меня "помоги", а я ей не помогла. Я ее оставила и убежала. Я почему это подчеркиваю, потому что это влияет на оценку ее показаний при рассмотрении вопроса для того, чтобы сделать вердикт - раскаялась или не раскаялась. Если человек сказал, что "я каюсь", это не значит, что он кается."

Родина Дашi та їхнiй адвокат упевненi, що порушено права скривджених. Мало того, що судове засiдання вiдбулося без їхньої участi,  до того ж ще й дiвчинцi знову доводиться боятися за власне життя, бо Свiтлана тепер почувається вкрай комфортно i спокiйно прогулюється пiд Даринчиними вiкнами. Та ще й, схоже, своїй жертвi спокою вона не дасть. Якось, коли Даша збиралася в магазин, кривдниця вже чекала на неї в пiд'їздi.

Даринка: "Она говорит "О, какие люди. Ну шо, живучая тварь. Жаль, шо я  тебя тогда не дорезала, теперь у меня из-за тебя такие проблемы". Она полезла в карман там что-то доставать и я сначала испугалась, не знала, что делать, и потом с кармана достала газовый баллончик. И когда она его увидела, то испугалась и еще по лестнице было слышно, что кто-то идет, и она побежала вместе со своей подружкой на улицу."

То хто ж у цiй ситуацiї намагається знищити Дашу? І чи лише морально?

Зоя Шевченко, адвокат: "Мы не согласны с теми мерами воспитательного воздействия, которые суд применил. Судья мне сказала, а что бы это изменило? Все равно ее нельзя отправить ни в какую спецшколу, потому что она больна. Я говорю - нет, извините, это вы так трактуете. А постановление пленума Верховного суда Украины говорит прямо: надо, чтоб был вывод комиссии специальной о противопоказаниях пребывания несовершеннолетнего ребенка после одиннидцати лет в специализированном учреждении. Такого нет документа в деле. А наоборот, в этой справочке, на которую ссылалась судья Васильева, указано, що "потребує дообстеження". Никакого дообстеження не было, и вообще, этот документ появился в деле уже после того, как мы познакомились с материалами дела."

Тому ухвалили рiшення подавати на апеляцiю. Батьки Даринки поїхали до суду, щоби ще раз ознайомитися зi справою. Суддя,  сказати б, не дуже рада була їх бачити. Проте, справу все ж видала. Пiзнiше представниця Фемiди звинуватила Скопичiв у тому, що вони винесли справу за межi будiвлi суду.

Тетяна Скопич, мати Даринки: "Потом появляется снова судья, несет какую-то бумагу, подходит вот к этим милиционерам и говорит:"так, подписывайте бумагу про вынос дела из суда. А один из милиционеров говорит:"А что, разве его кто-то выносил?" Я, говорит, не видел. Подписывай быстренько."

Зоя Шевченко, адвокат постраждалої сторони: "Судья сказала милиции составить Это статья административного кодекса, в которой предусмотрена мера наказания как административное нарушение - пятнацать суток ареста или же штраф. Дело даже не в том, какое наказание, дело в том, что, по существу, это неправильно. Здесь нет состава административного нарушения."

Тетяна Скопич: "Мужу становится плохо, потом приезжает наряд, муж падает вот тут вот, потому что душно. Во-вторых, это опять очередной стресс, который на протяжении пяти месяцев длится. И вместо помощи судьи мы получаем: не пригласила нас в суд, оскорбила, а тут еще вообще вызвала наряд милиции, отняла документ."

Iгор тут i знепритомнiв. Довелося термiново викликати швидку. Лiкарi визначили дiагноз - "гiпертонiчний криз, гостра реакцiя на стрес".

Зоя Шевченко:"Это, конечно, нарушение закона. Уже то, что незаконно изъяли паспорт гражданина Украины Скопича Игоря Алексеевича, одно это дает ему право обратиться в Европейский Суд государства Украины за нарушение права собственности. Паспорт - это собственность человека, никто не имеет права его изымать."

За кiлька день на родину Скопичiв чекала ще одна неприємнiсть. Рано вранцi, о шостiй п'ятнадцять, до них у квартиру ввiрвався наряд мiлiцiї. Правоохоронцi почали вимагати вiд Iгоря проїхати з ними у вiддiлок.

Тетяна Скопич: "А кто вы? У меня нет с собой документов, у меня кроме свидетельства о рождении ничего больше нет, я из детского сада только пришел. Это я не выдумываю, это действительно стоит милиционер в форме и отвечает таким вот образом."

Зоя Шевченко, адвокат: "Позвонили мне, дали трубку. Я представилась, что я -адвокат, Шевченко Зоя Карповна, пожалуйста, вы представьтесь. Телеграфным шрифтом назвал этот человек ФИО. Я, конечно, не услышала, не запомнила. И сказала, что человек болен, что вы нарушаете закон. И по какому праву он должен ехать с вами в милицию? "Нас послали, чтоб мы его привезли". Говорю - "хорошо, вы не имеете права, пожалуйста, не нарушайте закон". Игорю я сказала: "болен - ложись в кровать, никуда не иди, если они будут совершать какие-либо другие действия, мы обратимся к Луценко". Я думаю, что новая власть, которая сейчас пришла после помаранчевой революции, она наведет порядок с теми лицами, которые продолжают работать по-старому."

Тетяна Скопич: "Они не стали дальше говорить с адвокатом, но, единственное, что они и не стали дальше применять силы. А если б не было адвоката, то я не знаю, чем бы закончилось. А потом - иди ищи. Если у него только свидетельство о рождении, может он и не милиционер вовсе. То есть, получается, ты - потерпевший, твоего ребенка порезали, шрамы на всю жизнь, тебя ограбили. Ну ладно, вернули, ну извините, а моральная травма какая! И только-только мы начали немножечко успокаиваться, и тут вот такое... Мало того, что судья нарушила, она просто нарушила наши права, когда она не вызвала нас в суд, когда она провела подобным образом заседание, потом вот таким вот хамским образом она разговаривала с нами в суде. То есть, разговаривала так, будто это мой ребенок бандит, а та сторона -  потерпевшая.

На час виходу програми в ефiр, вели службове розслiдування з приводу неправомiрної поведiнки деяких представникiв правоохоронних органiв. Найпевнiше, цi особи бiльше не плямуватимуть честi мiлiцiйного мундира, адже нiколи його вже не вдягнуть.

А чи намагалися двi конфлiктуючi родини залагодити всi проблеми, не виносячи весь бруд на чужi очi?

Тетяна Скопич, мати Даринки: "Мама вот тут вот, вот так села: "я не знаю, шо це воно таке, нашо вона це зробила!" І сидить от так от і туди дивиться. "А це шо оце, пластикове вікно?" Я говорю: "ну в общем-то да." "А скiльки ж оце таке вiкно зараз?" Я смотрю на нее, Господи, да что ж это делается такое?! Оце, може, коли воно оце все пройде, то я може й соби оце поміняю...""

Iгор Скопич, батько постраждалої: "І мамаша ще говорить: "А шо ви ще хочете, ми ж вам частину грошей повернули? Вона вкрала 93 гривнi, 40 потратила. Але ми вам вернемо, але шо ви ще вiд нас хочете?" Я говорю: "Как, подождите - ребенок! У нее на спине как автоматная очередь. Девочка, ни надеть ничего с глубоким вырезом, ничего."

Журналiсти нашої Студiї намагалися зв'язатися з родиною Свiтлани, але поговорити з батьком дiвчинки пощастило лише раз. Нiчого конкретного чоловiк нам виразно пояснити не змiг й поскаржився на те, що йому треба їхати до дружини в лiкарню, вивести її на прогулянку. Здогадатися, що за медичний заклад, було нескладно. Зателефонувавши в довiдкову службу Центральної психiчної лiкарнi iменi Павлова та назвавши iм'я i прiзвище матерi Свiтлани, нам пiдтвердили, що така пацiєнтка в них є.

То про якi ж поруки може йтися, якщо батьки не здатнi пiклуватися навiть про своє психiчне здоров'я? Пiсля всього пережитого Дашi довелося пройти тривалий курс лiкування у психолога. Окрiм традицiйного методу - бесiди, лiкарка вдавалася до аромотерапiї.

Тетяна Плошко-Єгорова, психолог Дитячої центральної полiклiнiки Деснянского району Києва: "вы знаете, самое интересное, что я в Даше не прослеживала агрессии, я видела угнетенную психику, тревожную психику, пострадавшую от негативных эмоций. Даша вообще такая нежная, хорошая девочка. Вот такое вот она на меня произвела впечатление. Девочка-мимоза, с очень нежной психикой."

Даринка: "Я ее хотела научить плести бисером. Это довольно интересно. Вот я умею ленточками вышивать, бисером плести. Я говорила, пошли со мной, я научу. Она все время находила отговорки -то меня мама не пускает, то мне плохо, то я не могу, а потом, когда я приходила с занятий, я видела с балкона, что она с кем-то шла, ну я думала, ну мало ли, я на нее из-за таких мелочей не обижалась."

Зараз Даша потребує тривалого й дорогого лiкування. На довгу пам'ять вiд колишньої подруги в дiвчинки на тiлi лишилися колоїднi рубцi. Мазь, яку приписав хiрург, коштує приблизно шiстдесят гривень. Проте її вистачає лише на два тижнi. А за силiконовий пластир, який теж уходить в курс лiкування, доведеться сплатити пiвтисячi гривень.

Свiтлана ж, як i очiкувалося, не змогла встояти перед спокусою скоїти ще один злочин. Цього разу малолiтня злочинниця вирiзнилася тим, що вкрала вдома у своєї однолiтки двісті доларiв США. На разi ведуть слiдство.

Володимир Желєзняк, старший оперуповноважений кримiнальної мiлiцiї у справах неповнолiтнiх ГУ МВС України в Києвi: "после совершения преступления несовершеннолетний находится под особым контролем органов ВД, и поэтому к нему могут быть применены такие методы воспитательного характера как недопущение его выезд без разрешения органов ВД за территорию города. также отслеживается круг общения несовершеннолетнего, выявляются взрослые лица, которые втягивают несовершеннолетних в преступную деятельность. За это предусмотрена криминальная ответственность по статьям УК."

Тетяна Плошко-Єгорова, психолог Дитячої центральної полiклiнiки Деснянского району Києва: "Я считаю, что нашим подросткам бывает тяжело. Им все ж таки не хватает родительской любви, потому что наши родители они очень заняты на работах. Особенно мамы, это конечно большой минус. Я всегда учу своих родителей, особенно мам, научитесь хотя бы излучать детям любовь."

Як стало вiдомо, тато дiвчинки вже забрав зi школи всi документи i вiдтепер Свiтлана навчатиметься в однiй iз сiльських шкiл. Проте, чи дiзнаються коли-небудь дiти, хто сидить iз ними за однiєю партою?

Батьки спересердя часто повторюють "Ну в кого ж ти такий удався?!". І забувають: нашi дiти - це наше віддзеркалення. І лише вiд дорослих залежить, яким вони його побачать - прекрасним, добрим, чуйним, або ж потворним i сповненим ненавистi до навколишнього свiту.