Моноспектакли Михаила Мельника в Киеве [ Редагувати ]

На сцене столичного Театра драмы и комедии на Левом берегу завершил гастроли днепропетровский театр "Крик", все роли в спектаклях которого исполняет его создатель, актер и режиссер Михаил Мельник. В Киеве господин Мельник прокричал "Парфюмера" Патрика Зюскинда и новеллу Михаила Коцюбинского "Что записано в книгу жизни".

Первый в истории украинский театр одного актера Михаил Мельник создал в 1989 году в противовес провинциальной рутине, много лет определявшей театральный стиль города Днепропетровска. Ключевое слово в названии его детища - "украинский": история "Крика" начиналась с "Гайдамаков" Тараса Шевченко, "Кары" по мотивам "Тараса Бульбы" Николая Гоголя и комедии "Пропащие" по Остапу Вишне. Скептики могут сколько угодно пожимать плечами, но именно этим репертуаром господин Мельник привлек в театр молодежь, приходящую на спектакли "Крика" не под суровым учительским взглядом, а дружескими компаниями и исключительно по собственной воле. Точнее, привлек не репертуаром, а полным отсутствием фальши, которую молодые зрители ощущают особенно остро. Самое невероятное, что своего кумира поклонники "Крика" обожают до такой степени, что и на гастроли в Киев отправились вместе с ним - продемонстрировать столичным снобам, как можно любить театр, даже если в твоем городе такой театр всего один.

"Парфюмера" Михаил Мельник поставил в 1995 году на волне всеобщего увлечения романом Патрика Зюскинда и сделал это с явным намерением охладить восторг юных читателей от захватывающей эпопеи человеческого уродства. Цель поставлена откровенно дидактическая, но спектакль не вышел одномерным. Напряжение зала, прекрасно знающего, чем все закончится, держится на постоянном переходе от сострадания к Греную, готовности влезть в его шкуру к вполне реальной опасности оказаться в роли следующей жертвы. Редкий случай, когда театральная интерпретация текста, не предназначенного для сцены, не упрощает, а обогащает его,- историю Гренуя режиссер не просто рассказывает, а проживает, выворачивает душу своего героя, по несколько раз в каждом эпизоде переводя авторское третье лицо в неназванное, но разыгранное первое.

Перевод внешнего во внутреннее проиллюстрирован в оформлении сцены. Автор спектакля придумал отчасти заменить запахи, которые являются смыслом жизни главного героя, визуальными образами и в реализации этой своей идеи оттолкнулся от имени персонажа (Гренуй - "лягушка"). Декорации, состоящие из зеленых полиэтиленовых лохмотьев, свисающих с потолка и разбросанных на сцене, создают ощущение гигантского аквариума, в котором барахтается получеловек-полурыба с омерзительной плавательной маской вместо глаз и разодранной клееночной мантией-плавниками. Если такого Гренуя и можно полюбить, то над ароматом этой любви нужно колдовать долго,- рецепт привораживания смрадного Парижа в итоге получается похожим на тот, каким пользуется сам Михаил Мельник, влюбляя в театр своего зрителя.

Если "Парфюмеру" перевод в сценические образы пошел на пользу, то новеллу Михаила Коцюбинского "Что записано в книгу жизни" (авторское название спектакля - "Грех") постановщик откровенно упростил. Емкое шестистраничное описание последних дней жизни старухи, которую от безысходности убивает собственный сын, у господина Мельника дробится на фрагменты и перемежается монологами-импровизациями о сегодняшних политиках, событиях Майдана, избитыми анекдотами о Раде и госдуме. От утробного ужаса одного из настоящих шедевров украинской литературы остается плоская школьная мораль: виноваты, дескать, во всем политики и цари, как сто лет назад, так и сейчас. Герой спектакля, посреди поля рассказывающий своему двойнику-пугалу, как оставил мать в снегу, снова убивает себя вместе с ней - от осознания невозможности по-настоящему ощутить реальность существования другого человека. Зрителям Михаила Мельника такая драма не грозит: большинство из них спектакли своего любимца смотрели далеко не в первый раз и в существовании друг друга, скорее всего, уже хорошо убедились.

Игорь Тертий