Українських військових у полоні били та виводили "на розстріл" [ Редагувати ]

Напередодні з полону бойовиків звільнили ще 78 заручників.

Переважно - це українські військові. Загалом за тиждень на волю вийшли понад дві сотні наших людей.

Про відчуття військових, які опинилися на волі і змогли обійняти своїх близьких - у наступному матеріалі.

Павло, режисер, 70 днів у полоні в Слов'янську:

- Ну, я никогда не мог себе представить, что я смогу сидеть неделю на скамейке или под стенкой на полу, что кто-то будет держать людей в подвале просто так.

Когда нас били, это было несколько человек, где-то 5-6, может 7, я слышал разные голоса.

Но после того, когда меня ударили в нос и сломали по сути, было шоковое состояние.  Они, как в фильмах говорять. Говорили молитесь! А мы искренне молились.

Я с многими это обсуждал и многие это делали.

Отець Михайло, священик, 21 день у полоні в Донецьку

- Выезжаем на Саур-могилу, видим, танк стоит. Думали, что наш. Мы помахали. Нам в ответ помахали.

Подъехали ближе, а там еще оказалось сверху стояли шесть танков и в посадке еще колона. Оказалось, попали мы на «ОПЛОТ».

Меня не взлюбили еще и за того, что я сам с Одесской области, грубо говоря Одессит. Мы на одном языке разговариваем, а ты пришел нас резать, убивать.

Я сам больше думал, переживал - это за папу и за бабушку. Я боялся, если вдруг не выдержат, приеду домой, и просто будет двое похорон. Об этом были только мысли.

Сергій, солдат ВСУ, 11 днів у полоні:

- Перші три дні трошки важковато звикнути до того, що перебуваєш у полоні, що ти поза законом, що, взагалі, захочуть - розстріляють, захочуть - відпустять. Нас час від часу виводили на розстріл. Ну, разів чотири, тому, що коли прийшли одного разу, мені досить важко було вставати з ліжка, бо поломані ребра, це ж кожен раз треба було ногою підпертися, ну, розстріляйте вже нас тут в кінець кінців, я вже не можу ходити. Більше не приходили, бо бачили, що ніхто не боїться.

- Мы оказались в окружении. Нам обещали коридор, по которому мы выйдем. Мы еще сутки держались. Больше суток. Но только для того, чтобы сохранить наших раненных, нам пришлось сложить оружие. Мы первые были. Троих нас обменяли.

- Просто я действительно, еще не весь здесь. Еще некоторая часть моя осталась там, в подвале. С пацанами. Вот когда последний, я сказал, последний выйдет я побреюсь и тога я уже буду целый.