"Уходите, мне уже терять нечего..." [ Редагувати ]

На минувшей неделе в Украине, Беларуси, России вспоминали о самой страшной техногенной катастрофе в истории человечества. Только в нашей стране число пострадавших из-за аварии на Чернобыльской АЭС, превышает 3,5 миллиона человек. Но зона радиоактивного заражения могла бы занимать куда большую территорию, если бы не подвиг тысяч людей - военных, атомщиков, пожарных. Многие из них уже ушли из жизни, а их товарищи проводят акции протеста, надеясь добиться справедливости от государства.

Апрельские сумерки незаметно опускаются на Полесский край, на затерянный в лесах памятник бессилия цивилизации - Чернобыльскую станцию. Тихий вечер, как и 16 лет назад. Дежурный караул пожарной части пока отдыхает. И только диспетчер вслушивается в оперативные сводки. Сигнал тревоги может прозвучать в любой момент - и безмолвие разорвут звук сирен и стук армейских ботинок.

 12 пожарных второй части под командованием лейтенанта Владимира Правика приехали к горящему энергоблоку через 6 минут после взрыва. По рации передали: повреждён 4-й блок, вокруг него образовались сорокаметровые завалы, на крыше машинного зала и нескольких корпусов виден огонь. Через 5 минут на подмогу товарищам прибыл дежурный караул из Припяти по главе с лейтенантом Виктором Кибенком. В ту ночь люди в обычных "боёвках" работали в помещениях, где уровень радиации достигал тысячи рентген. Восемь пожарных, в том числе и оба начальника караулов, находились на крыше реакторного отделения.

Знали ли они о степени опасности? Кто-то из подчинённых Владимира Правика позже расскажет, что командир кричал им: "уходите отсюда, закончу сам, мне уже терять нечего". Может быть, поэтому все бойцы его отделения остались живы. 24-х летний лейтенант боролся за жизнь 2 недели. Но даже лучшие врачи 6-й московской клиники оказались бессильны.

Наталья Правик, мать пожарного: "Коли Володю привезли з Прип'яті у Москву у 6 клiнiку, я вже 29 числа була у Володi, за ним ухаживала до самої смертi. Вiн i вмер у мене на руках".

Если верить в вечную жизнь и в то, что души умерших находятся где-то рядом, то легко объяснить удивительную находку в Припяти. Чуть больше недели назад наряд милиции заметил в траве запаянную в пластик карточку. Это оказался пропуск на станцию Владимира Правика. Документ хорошо сохранился, как будто не было этих 16-ти лет. Как будто его только что обронили в спешке. К реальности возвращает дозиметр: он показывает, что пропуск серьёзно "фонит" - излучает больше, чем полрентгена.

И слишком приземлено звучат рассказы ликвидаторов, которым повезло больше, которые выжили. Сегодня они плачут, не только вспоминая те дни, но и от разочарования. Их называют героями, а то, что они сделали - подвигом. Но в обычной жизни люди решают не менее сложные задачи: жить на крохотную пенсию, большая часть которой уходит на лекарства.        

Александр Крамаренко, директор чернобыльской типографии, ликвидатор: "Мне сегодня 66 лет, мой рабочий стаж 55 лет, а пенсия - на которую прожить не могу. 200 гривен. Разве это пенсия?"

Анатолий Нестеренко, старший стрелок специальной службы безопасности ЧАЭС: "Было их очень много льгот, осталось единицы. Осталось - бесплатный проезд автобусом городского значения, трамваем, троллейбус, электричка. И остались льготы за оплату квартиры. Остальных льгот практически нет".

И сколько бы власти не говорили об адресной помощи, люди не верят в справедливость. На 10-тилетие аварии чернобыльские пожарные своими руками построили памятник ликвидаторам. Автор идеи, начальник 20-й части Александр Сандрыгайло, рассказал, что две петли в центре монумента, связанные в узел, означают клубок проблем 10-ти и 30-ти километровой зоны, который пытаются развязать люди разных профессий - медики, атомщики, пожарные. Именно возле этого памятника собираются в ночь на 26-е апреля все, кто работает в Зоне.

Но есть одна могила, которая окружена рядами колючей проволоки и усиленной охраной. Даже родственники не могут без соответствующего разрешения навестить место упокоения близкого человека. Это - чернобыльский саркофаг.

Внутри ЧАЭС, на биологической стене, которая ограждает третий энергоблок от разрушенного четвертого, есть мемориальная доска - в память о машинисте циркуляционных насосов Валерии Ходемчуке. Он погиб в первые мгновения взрыва. Товарищи так и не смогли отыскать его под обломками железобетона. В эту ночь здесь тихо. На станции всё спокойно.