В Минздраве готовят закон о презумпции согласия на трансплантацию органов [ Редагувати ]

И если пшеница с чужими генами пока только пытается прижиться на планете, то люди с пересаженными сердцами и почками - уже обычное явление. Трансплантология продлевает жизнь тем, кто вынужден в силу разных причин за нее бороться. Но не всем: в Украине законы позволяют поделиться органом только с родственником, поэтому для многих соседняя Беларусь стала спасительным центром. За немалые деньги. Чтобы вывести сложнейшую отрасль хирургии на европейский уровень, небольшое постсоветское государство пошло на большой риск. Врачи говорят, он себя оправдал. В чем секрет успеха белорусской трансплантологии, и что тормозит украинскую - исследовала Инна Белецкая.

У него в груди бьется чужое сердце. Но догадаться, что три года назад этот человек находился при смерти, сложно. Вячеслав с трудом находит время для нашей встречи посреди рабочего дня. У него - успешный бизнес.

Вячеслав Дерюга, человек с пересаженным сердцем:

- Как будто ничего не было, есть конечно, препараты, которые нужно принимать, без них жить невозможно, но никакого дискомфорта.

А это - реанимация Минского кардиоцентра. 34-летний украинец - в стерильной палате. Он тоже получил новое сердце. В Беларуси уже сделали 63 такие операции.

Юрий Островский, главный внештатный кардиолог Минздрава Беларуси:

- Годичная выживаемость - 85,7 процента, те, кто пережил год, будут жить и три и пять и так далее.

Пересадка сердца предусматривает только трупную трансплантацию. Без изменений в законе, эти операции вряд ли бы состоялись, говорят врачи.

Инна Белецкая, специальный корреспондент:

- Все граждане Беларуси - потенциальные доноры. Так гласит закон о трансплантации. Четыре года назад в него внесли главную для этой отрасли медицины поправку - норму о презумпции согласия. Если белорус при жизни письменно не отказался стать донором, в случае смерти у него могут забрать органы, не спрашивая разрешение родных.

Кабинет врача-координатора трансплантаций. Здесь в специальной папке хранятся все отказы. Стать донорами с 2008-го официально отказались 15 человек.

Нарниг Надери, главный внештатный трансплант-координатор Минздрава Беларуси:

- Есть своя папка маленькая, где я учитываю граждан. 15 человек. 8 человек - это две семьи, которые по религиозным своим соображением не согласны с донорством.

Остальные, стало быть, согласны, объясняет врач. Донором человек становится, когда в реанимации у него фиксируют смерть мозга. Для этого проводят два врачебных консилиума. Такое происходит в основном с жертвами автокатастроф, людьми, перенесшими инсульты либо черепно-мозговые травмы. На стене карта - с цветными кнопками. Ими обозначены белорусские больницы, где у доноров производили забор органов. О каждой такой процедуре сообщают в Генпрокуратуру, во избежание обвинений в черной трансплантологии.

Нарниг Надери, главный внештатный трансплант-координатор Минздрава Беларуси:

- Врачи хирурги-трансплантологи не имеют права подойти к потенциальному донору, даже смотреть на него, даже трогать, потому что они заинтересованы в трансплантации. Это делают врачи координаторы. Не может быть и речи о том, что кто-то где-то занимается левой трансплантацией.

Это - Республиканский центр трансплантации органов и тканей. Врачи готовятся к сложной операции. Донор - 55-летний мужчина, мозг которого умер после тяжелого инсульта. У него забрали три органа.

Олег Руммо, главный трансплантолог республики Беларусь, руководитель республиканского научно-практического центра трансплантологии органов и тканей:

- У нас будет три операции по пересадке - то есть одна пересадка печени, и - две почек.

Это - донорская почка. Уже через 4 часа ее пересадят девушке, страдающей почечной недостаточностью. Это - ее шанс выжить. В Минске в прошлом году сделали 250 пересадок. В Украине - всего 100. Нашумевшие истории о черных трансплантологах, закон, который предусматривает, что все украинцы изначально не согласны становиться донорами и неподготовленные родственники погибших пациентов. Все это тормозит украинскую трансплантологию, утверждают отечественные медики. В Украине работает 7 центров трансплантации. Врачи умеют выполнять большинство пересадок. Но трансплантируют в основном только почки - и то от родственных доноров. Закон необходимо менять, причем срочно. Проект закона о презумпции согласия уже рассматривают в Минздраве.

Александр Никоненко, главный трансплантолог Украины:

- Закон о презумпции согласия, который будет там в течение двух месяцев обсуждаться в общественности, общественность будет информирована об этом, особенность этого закона будет в том, что человек, который не согласен, может в реестр занести свою фамилию, что он против того, чтобы у него были забраны органы.

Но принятие закона - это лишь начало, говорят белорусские трансплантологи. Государство должно быть готово финансировать самую затратную область медицины.

Олег Руммо, главный трансплантолог республики Беларусь, руководитель республиканского научно-практического центра трансплантологии органов и тканей:

- Мы получили адекватное финансирование, мы получили возможность построить этот замечательный центр. Начинали мы практически с нуля, были вложены серьезные средства, это государственное финансирование...

Это - белорусский мальчик Коля. Ему 4 года. Два года назад у него обнаружили злокачественную опухоль печени на последней стадии. После 9-ти курсов химиотерапии, мальчику пересадили часть папиной печени. Сейчас Коля ничем не отличается от сверстников. Только принимает таблетки и каждые полгода проходит обследования в больнице.

Сергей Серегеенков, отец пациента республиканского научно-практического центра трансплантологии органов и тканей:

- Полностью обеспечивает всеми таблетками.  Да, все полностью бесплатно.

А это - годовалый украинский мальчик Максим. Он родился с тяжелой патологией печени. На жизненно-необходимую пересадку семья собирает деньги уже полгода. Мама с Максимом ждут донорского органа в Минске.

Любомира Борейко, мать пациента республиканского научно-практического центра трансплантологии органов и тканей:

- Коли ми звернулись за допомогою фінансовою до Міністерства охорони здоров'я, у нас у Львові нам сказали : вибачте, допомоги не може бути. Поліклініка нам виписувала рецепти на такі самі необхідні препарати, які вони можуть дати, які є в реєстрі, і то буквально короткий час, і от нещодавно нам повідомили, що помінявся реєстр медичний і ми вам на разі нічого не можемо давати.

Таких, как эти, медицинских туристов, в Беларуси - сотни. Для иностранцев пересадки платные. Стоят они от 35 тысяч долларов. Белорусов же и оперируют, и лечат бесплатно. На Вячеслава государство тратит около 5 тысяч долларов каждый месяц. Столько стоят лекарства, не позволяющее его организму отторгнуть чужое сердце.

Вячеслав Дерюга, человек с пересаженным сердцем:

- Если этих препаратов не будет, все, жизнь остановится. Деньги вперед на год выделяются, все планируется.

Но, несмотря на все успехи белорусской трансплантологии, дискуссии о презумпции согласия продолжаются. Правда, о том, насколько этично забирать органы у погибших, не советуясь с их близкими, пишут больше на оппозиционных сайтах. Официальная же пресса молчит. Такова государственная политика. Трансплантологи признают - белорусское общество тоже не совсем готово к принятию трупного донорства и советоваться с близкими - значит терять большинство органов для пересадок и обрекать на смерть людей из списка ожидания.

Инна Белецкая, Сергей Бордюжа, Николай Василюк, "Подробности недели", телеканал "Интер"