Дневник с площади Бакинских комиссаров: из Марьинки пешком пришли беженцы - ноги в кровь [ Редагувати ]

Наша автор из Донецка покинула город. Надеется, что не навсегда. В последний раз проведала гвардейцев на блокпостах, в последний раз успокоила соседей - Нацгвардия бомбить не будет. В каких мыслях и хлопотах Наталья провела день отъезда с Донетчины, читайте в записи, которой она закрывает свой военный дневник.

Понедельник, 14 июля

Больше не имею права писать о войне. Я уехала с нее. Пока на 30 километров. 

Сегодня ездили в Курахово. Прифронтовой город. Уже Украина. По пути – наш блокпост. "Доброе утро!" – вежливо здоровается бравый гвардеец. "Доброе утро!" – "Куда следуете? " – "В Курахово. Будем ехать обратно, что вам привезти?".

30 км от Донецка - уже Украина. Фото: rakurs.ua.

Искреннее смущение и замешательство. Наверное, потому что мы назвали свой населенный пункт, где живем в окружении отпетых ватников, которые кричат в трубку "сволочи! ", говоря о наших. Соседка сходит с ума от страха и постарела на десяток лет, хотя за линией фронта. А вот я успокоилась, оказавшись здесь. 

"Сигареты, воду, кофе…" – продолжаю проявлять инициативу.

"Сигареты… Winston", – наконец робко выдавливает парень.

"Сколько? "

"Пару пачек… – еще больше смутившись, добавляет: – сока…"

"Обязательно! Ждите! "

Приезжаем на Роя. Иду на станцию – за своим билетом на большую землю. Украина ко мне благосклонна. Находится местечко на среду, да еще в скором фирменном, да еще в купе, да нижнее! 

"Ой, очередь!" – возмущается дама, узрев мужчину и меня у окна кассы.

"Вы не видели очередей, – отвечаю чуть раздраженно, – в Донецке люди проводят в кассах по несколько часов!"

"А вы не равняйте Донецк и Курахово", – парирует собеседница. 

"Я и не равняю. Тут и близко не было того, что в Донецке. У вас спокойно".

"Что вы! – машет на меня руками женщина. – У нас грохочет, и беженцы из Марьинки. Пришли пешком, ноги в кровь. Криком кричат! ".

"Главное – живы. Остальное можно пережить", – отвечаю чуть устало. Трудно объяснить, что чувствуешь, проворачивая ключ в двери своего дома и понимая, что в стоимость победы может войти квартира на площади Бакинских комиссаров. А они уже потеряли. Но живы. Ведь я уехала ради того, чтобы жить. Работать. Ковать победу, как умею, – словом и гривной, заработанной за килознаки и злободневные статьи.

Рынок. Понедельник. Людей немного. Но для меня – столпотворение. Поток машин. Заполненная стоянка. Шумно. Папа сказал, что гроза грохотала всю ночь, ей вторила артиллерия. Я не слышала. Спала. Крепко и спокойно. Без страха, что разбудит канонада или пальба из ПЗРК по "птичкам", как это было в утро отъезда.

Зато некоторые сельчане провели полночи в импровизированном бомбоубежище, считая, что начнут "бомбить". И непременно Нацгвардия. Других воинских подразделений для них просто не существует.

Мы прогуливаемся по городку, припарковав машину возле горсовета. Там – украинский флаг и фальшиво бронзовый Ильич. Соседка уверяла папу, что на "центральную площадь в Курахово упал снаряд". Мы дотошно ищем воронку, но кроме пары съехавших плит и ям на дороге не находим никаких повреждений. 

На площади люди толпятся за водой – в Курахово, как и у нас, проблемы из-за повреждений канала и отключения фильтровальной станции в Карловке. Но все равно люди спокойны, охотно отвечают на вопросы. Не похожи на почти бесплотные боязливые тени, передвигающиеся по пустынному Донецку.

Так обстоит дело с водой. Фото: novosti.donetsk.ua.

Мы последовательно обходим супермаркеты. В одном – столпотворение и ажиотаж. В другом – спокойно и просторно. Полки ломятся, хотя в донецком собрате у нас на Бакинских за пару дней до нашего отъезда не было даже паштета, не говоря о крупах, консервах, подсолнечном масле и других стратегических продуктах.

Я покупаю заветный набор для наших ребят – пара блоков украинских сигарет, кофе, станки для бритья, туалетная бумага. Не забываю о «Winston». И, конечно, заветный сок.

Прикатываем на блокпост. Я несу от машины полный пакет и вкладываю в ладонь парня, попросившего «Winston», две пачки сигарет. Он опускает их в общую "посылку": "Мы честно всем делимся!"

Несколько минут говорим о наболевшем. Рассказываем, что дончане, почему пришлось уехать. Плачу, сглатывая слезы. Военные улыбаются подбадривающе.

"Я служил с ребятами из Донецка, они настоящие патриоты Украины. Мы знаем, что здесь далеко не все сепаратисты", – делится приятный парень лет тридцати. 

После обеда периодически глухо порыкивают танки. С востока иногда доносятся звуки взрывов. Родной город пока не отпускает. В душе воюю вместе с ним и искренне надеюсь, что мой отъезд станет просто визитом в гости к старым друзьям…

Точно знаю – вернусь. А пока – прости, Донецк, за то, что оставила тебя. Ставлю точку в своем дневнике войны. Скоро будет новый. Дневник нашей победы.