Sueddeutsche Zeitung: Россия должна быть в ЕС [ Редагувати ]

Пока что еще трудно представить себе Российскую Федерацию членом ЕС. Россия не только по своим масштабам неповоротливый колосс, но она также еще далека от того, чтобы за короткое время осуществить реформы, которые необходимы, чтобы отвечать критериям ЕС. Но и наднациональные аспекты членства в ЕС могут натолкнуться среди россиян на непонимание. Российское правительство, по всей видимости, сейчас даже не думает о том, чтобы нащупать те шаги, которые необходимы на пути к членству в ЕС. Со стороны ЕС сейчас тоже не совсем подходящее время, чтобы серьезно задуматься над этим вопросом. Сначала ЕС необходимо разобраться со своим будущим. А кроме того, Евросоюз переживает глубокий кризис со своей самоидентификацией.

И все же все эти возражения через пару десятилетий могут стать предметом истории. Поэтому давайте бросим взгляд на Россию. Несомненно, россияне - европейцы. Более чем три четверти населения России проживают западнее воображаемой границы между Европой и Азией. И хотя Сибирь чисто географически расположена в Азии, но она по большей части населена людьми европейского происхождения, а в смысле административном считается продолжением европейской России.

С конца первого тысячелетия, когда славянские племена стали проникать на нынешнюю территорию России, история страны связана с развитием европейской культуры и цивилизации. Уже примерно тысячу лет это страна является христианской. Даже во времена коммунистического господства обе эти части континента по-настоящему никогда не были разделены. Падение железного занавеса, глобализация, спутниковое телевидение, интернет и дешевые туристические поездки (10 миллионов россиян ежегодно выезжают за границу) внесли свой значительный вклад в смешение культур.

Но разве россияне не известны своим национализмом? Разве они не гордятся своим самосознанием и своей историей? Разве они не ксенофобы, которые не любят, чтобы их сравнивали с другими, менее уважаемыми нациями? Трудно представить, чтобы они в Брюсселе оказались в роли просителей, ходатайствуя о допуске в ЕС. Ущемленная национальная гордость, на самом деле, среди старшего поколения не такая уж редкость. Было бы также преувеличением говорить о полном преодолении сталинского наследия. Многие россияне старшего поколения считают заслугой Сталина, что Россия стала мировой державой, и заметно, как они хотели бы вернуть своей стране эту былую мощь. Однако подобные тенденции не типично российские. Встретить национализм можно и среди стран-членов ЕС. Геополитические изменения, развал Варшавского пакта и возврат независимости Прибалтийских государств, были хотя и предсказуемы, но все же выдвинули перед россиянами громадные требования по адаптации. К тому же произошел переход от централизованного планового хозяйства к рыночной экономике. И это после 70 лет коммунистического кнута! Поэтому никто не должен удивляться, что трансформация в России происходит не очень гладко.

Россия ни в коем случае не хочет быть оторвана от Европы. И хотя опросы общественного мнения не дают единой картины, однако некоторые позволяют сделать вывод о заметном большинстве в пользу членства в ЕС. Это не следует воспринимать слишком дословно, поскольку многие в России не могут оценить, какие это будет иметь для них последствия. Но при этом более явно проявляется глубокое стремление к большей надежности и более высокому уровню жизни, которым обладают народы Европы.

Если российские политики раздражены, то они любят грозить Европе, что у России есть и другие варианты. Например, она могла бы объединиться с государствами Востока или Юга. Однако такие "предупреждения" звучат неубедительно. На Юге России большую головную боль в отношении собственной безопасности доставляет Чечня. На Востоке взлет Китая доставляет России большое стратегическое беспокойство. Примечательно замечание Владимира Путина в его последнем Новогоднем обращении, что его страна будет придерживаться европейских ценностей. "Такие идеалы, как свобода, права человека, справедливость и демократия - эти культурные достижения, которых с трудом добилась Европа, имеют огромное значение уже многие столетия и для России".

Критики могут возразить, что поддержка этих идеалов в России в настоящее время оставляет желать лучшего. Однако следует приветствовать, что Путин, видимо, придает им большое значение. Его слова были адресованы, главным образом, к тем, кто стремится, чтобы Европа их уважала. Та планка, на которую ориентируется Россия, сегодня уже не США или Китай, а Западная Европа. Не случайно во время первого срока своего президентства Путин поставил цель достичь такого же ВВП на душу населения, как в Португалии. И тот факт, что Европа является целью такого количества российских бизнесменов, студентов, туристов и все чаще богатых покупателей недвижимости, тоже не случайность. К тому же российское законодательство все чаще берет за образец нормы ЕС. В течение предстоящих 15-20 лет эта тенденция, видимо, только усилится. Тогда к руководству пробьется первое постсоветское поколение менеджеров и руководителей. Многие из них учились на Западе или работали с западными фирмами.

Начиная с 1991 года ЕС развивает более тесные отношения с Россией. Это отвечает обоюдным интересам. Сейчас невозможно предсказать, какими станут эти отношения через 30 лет. Мы не знаем, ни как будет развиваться ЕС, ни как будет развиваться Россия. И можем ли мы исключить, что к тому времени Украина и (реформированная) Белоруссия станут членами ЕС? Что Турция и Балканские страны станут членами Евросоюза, превратившегося в силу необходимости в более гибкий институт? Во всяком случае, он вряд ли останется прежним, каким был задуман когда-то. Кто может уже сегодня определить, что модернизированной и более демократичной России нашими потомками будет отказано в возможно желанном членстве в ЕС? Европа должна отказаться от жестких концепций, которые диктует прошлое.