Дневник с площади Бакинских Комиссаров: В Донецке танки. Но розы хороши, как никогда [ Редагувати ]
Дневник с площади Бакинских Комиссаров: В Донецке танки. Но розы хороши, как никогда
6 мая в международный аэропорт Донецка ворвались вооруженные люди. Главные воздушные ворота закрылись для пассажиров, а сам аэропорт стал символом войны, которая неожиданно пришла в милионный город.
Наталия Казеннова наблюдала, как люди с оружием брали все больше власти - с ее родной площади Бакинских Комиссаров многое видно. В тот майский день она завела дневник. Дневник войны в Донецке.
Понедельник, 14 июля
Больше не имею права писать о войне. Я уехала с нее. Пока на 30 километров.
Сегодня ездили в Курахово. Прифронтовой город. Уже Украина. По пути – наш блокпост. "Доброе утро!" – вежливо здоровается бравый гвардеец. "Доброе утро!" – "Куда следуете? " – "В Курахово. Будем ехать обратно, что вам привезти?".
30 км от Донецка - уже Украина. Фото: rakurs.ua.
Искреннее смущение и замешательство. Наверное, потому что мы назвали свой населенный пункт, где живем в окружении отпетых ватников, которые кричат в трубку "сволочи! ", говоря о наших. Соседка сходит с ума от страха и постарела на десяток лет, хотя за линией фронта. А вот я успокоилась, оказавшись здесь.
"Сигареты, воду, кофе…" – продолжаю проявлять инициативу.
"Сигареты… Winston", – наконец робко выдавливает парень.
"Сколько? "
"Пару пачек… – еще больше смутившись, добавляет: – сока…"
"Обязательно! Ждите! "
Приезжаем на Роя. Иду на станцию – за своим билетом на большую землю. Украина ко мне благосклонна. Находится местечко на среду, да еще в скором фирменном, да еще в купе, да нижнее!
"Ой, очередь!" – возмущается дама, узрев мужчину и меня у окна кассы.
"Вы не видели очередей, – отвечаю чуть раздраженно, – в Донецке люди проводят в кассах по несколько часов!"
"А вы не равняйте Донецк и Курахово", – парирует собеседница.
"Я и не равняю. Тут и близко не было того, что в Донецке. У вас спокойно".
"Что вы! – машет на меня руками женщина. – У нас грохочет, и беженцы из Марьинки. Пришли пешком, ноги в кровь. Криком кричат! ".
"Главное – живы. Остальное можно пережить", – отвечаю чуть устало. Трудно объяснить, что чувствуешь, проворачивая ключ в двери своего дома и понимая, что в стоимость победы может войти квартира на площади Бакинских комиссаров. А они уже потеряли. Но живы. Ведь я уехала ради того, чтобы жить. Работать. Ковать победу, как умею, – словом и гривной, заработанной за килознаки и злободневные статьи.
Рынок. Понедельник. Людей немного. Но для меня – столпотворение. Поток машин. Заполненная стоянка. Шумно. Папа сказал, что гроза грохотала всю ночь, ей вторила артиллерия. Я не слышала. Спала. Крепко и спокойно. Без страха, что разбудит канонада или пальба из ПЗРК по "птичкам", как это было в утро отъезда.
Зато некоторые сельчане провели полночи в импровизированном бомбоубежище, считая, что начнут "бомбить". И непременно Нацгвардия. Других воинских подразделений для них просто не существует.
Мы прогуливаемся по городку, припарковав машину возле горсовета. Там – украинский флаг и фальшиво бронзовый Ильич. Соседка уверяла папу, что на "центральную площадь в Курахово упал снаряд". Мы дотошно ищем воронку, но кроме пары съехавших плит и ям на дороге не находим никаких повреждений.
На площади люди толпятся за водой – в Курахово, как и у нас, проблемы из-за повреждений канала и отключения фильтровальной станции в Карловке. Но все равно люди спокойны, охотно отвечают на вопросы. Не похожи на почти бесплотные боязливые тени, передвигающиеся по пустынному Донецку.
Так обстоит дело с водой. Фото: novosti.donetsk.ua.
Мы последовательно обходим супермаркеты. В одном – столпотворение и ажиотаж. В другом – спокойно и просторно. Полки ломятся, хотя в донецком собрате у нас на Бакинских за пару дней до нашего отъезда не было даже паштета, не говоря о крупах, консервах, подсолнечном масле и других стратегических продуктах.
Я покупаю заветный набор для наших ребят – пара блоков украинских сигарет, кофе, станки для бритья, туалетная бумага. Не забываю о «Winston». И, конечно, заветный сок.
Прикатываем на блокпост. Я несу от машины полный пакет и вкладываю в ладонь парня, попросившего «Winston», две пачки сигарет. Он опускает их в общую "посылку": "Мы честно всем делимся!"
Несколько минут говорим о наболевшем. Рассказываем, что дончане, почему пришлось уехать. Плачу, сглатывая слезы. Военные улыбаются подбадривающе.
"Я служил с ребятами из Донецка, они настоящие патриоты Украины. Мы знаем, что здесь далеко не все сепаратисты", – делится приятный парень лет тридцати.
После обеда периодически глухо порыкивают танки. С востока иногда доносятся звуки взрывов. Родной город пока не отпускает. В душе воюю вместе с ним и искренне надеюсь, что мой отъезд станет просто визитом в гости к старым друзьям…
Точно знаю – вернусь. А пока – прости, Донецк, за то, что оставила тебя. Ставлю точку в своем дневнике войны. Скоро будет новый. Дневник нашей победы.
Воскресенье, 13 июля
Расставание с городом, где прошла вся жизнь. Искренне верю, что не навсегда. Что вернусь. И все будет по-новому. По-старому – просто невозможно после всего, что пришлось пережить за эти бесконечные и одновременно стремительные дни.
Самое сложное – сказать себе: "Да, мы уезжаем". Вчера, в субботу, когда шли обстрелы на Петровке, в жилых кварталах, горели дома и погибали люди на Трудовских, я осознала: не сегодня, но через неделю, две, три беда придет в мой дом. Постучится в окно осколком снаряда…
Готова я к этому? Смогу пережить? Не знаю, возможно, я малодушна и сдалась преждевременно. Но решила: уезжаем. Бабушка после трех танков на Панфилова не нашлась, что возразить и послушно собрала вещи.
Я бродила по квартире, как потерянная, набивая сумку и чемодан тем, что невозможно оставить. Любимого Пчёлика, завсегдатая торпеды в машине. Игрушка покинула свой пост, когда началась война, и я убрала из салона все, привлекающее внимание. Оставить забавную пчелку в тишине пустой квартиры не смогла. Наткнулась на утюг – отправился в сумку. Бутылка оливкового масла из Греции – нет! Не могу и не хочу ее оставлять!
• Павел из Мариуполя: праздники, помощь беженцам и соль за 8 гривен
Уже утром, после ночи без единой минуты сна, я потерянно бродила по квартире и пыталась понять, с чем ассоциируется прикрытый простынями и портьерами беспорядок… С Припятью. С жуткими кадрами чернобыльской катастрофы, когда в одно мгновение остановилась жизнь.
Вернусь ли я сюда? Верю, что вернусь. Но сердце заходится в кровавом крике, стоит подумать, что может быть…Бабушка cтоически переживает выпавшее на ее долю испытание. Она пережила войну. Оккупацию. Переезд. Бомбежку нашими, Красной Армией, когда освобождали Токмак. Снаряд пролетел мимо землянки, где жили бабушка, ее мама и малолетняя сестра… "Я живу очень долго, – сказала сегодня старушка, – думала, доживу ли до 2000 года. Дожила. Сейчас 2014 и новая война, а я все живу".
Эти слова бабуля произнесла, когда мы уютно расположились во дворе, где цветут флоксы, бордюрные розочки, спеет виноград и апельсиновым соком обрызгала клумбы календула. С огорода доносится гудение деловитых пчел – у них облет. Мирная идиллия, которой предшествовали два часа на вокзале в Донецке.
Жалко будет, если вокзал разрушат. Фото Натальи Казенновой.
Мы приехали очень рано. Чтобы дотащить до выхода на платформы неподъемные сумки и чемодан. Прониклись суетой пригородной жизни. Снуют деловитые старушки. Спешат продать горожанам дары природы и вернуться быстрее обратно.Обычная жизнь. Тихо и мирно. Зачем уезжать?! Неужели все это происходит на войне?! "Жалко будет, если вокзал разрушат, – философски изрекает бабушка. – Такой красивый построили, большой, просторный".
Ее слова возвращают к действительности. В ней – война. И мы с нее уезжаем. Садимся в неприметный пригородный поезд, который неспешно отсчитывает стыки между рельсами, следуя по извечному и знакомому до мелочей маршруту. Только теперь он разграничен: ДыРа – нейтральная территория – Украина. Наш выход – первый там, где Украина.
Я опасаюсь блокпоста сепаратистов на переезде в К. Но, слава Богу и нашим военным, в субботу они здорово потрепали боевиков артиллерией. На блокпосту – тишина, безлюдье. Выдыхаю.
В тамбуре – большая семья с 8-месячной девочкой. С такими же огромными сумками и чемоданами, как у нас. Они бегут из Донецка со словами, сказанными родственникам: "Все с Петровки поехали в Мариуполь, поэтому теперь будут бомбить Мариуполь!". Я затыкаю уши и облегченно плюхаюсь в кресло заранее вывезенной из города машины и вверенной папе. Становится легко. Дом. Завтрак. Сон. Выстрелы.
Нет, они не приснились. Стреляют. Наши. Совсем рядом. Из артиллерии. Танков. Я по другую сторону войны. Слышу, как палят НАШИ! Редко. Емко. Очень громко. Зато совсем не страшно. Через полчаса привыкаю и вслушиваюсь в звуки боя. Глухой толчок выстрела. Несколько секунд тишины, в которой ветер да лай собак. Где-то далеко – взрыв.
• Дневник из Краматорска: съездили в Славянск - оборванные провода, сгоревшие грузовики на дороге
Периодически доносятся взрывы со стороны К. Это не наши. Это – ДыРа. Ближе к вечеру доносятся автоматные очереди. Значит, в К. вступила в дело пехота… Мы молимся и пьем за наших. Их стойкость и победу. Весь день высоко в небе барражируют "птички"– верные предвестники победы и добрых новостей…
Сосед орет, что стреляют "из-за путей". Что ж, тем лучше. Значит, мы в полном окружении наших. От этого тепло на душе и становится легче на сердце. Мы собрались всей семьей. Под одной крышей. Приняли решение, предопределяющее дальнейшую жизнь.
И да, мы очень вовремя уехали. Вечером поезда уже не было. Артерия, связывающая с Донецком разорвана. Надеюсь, временно. Ее сошьют. И очень скоро.
Суббота, 12 июля
Утро
Марьинка. Крохотный городок, прилепившийся к Донецку с юго-запада. Вкусная молочка. Неспешная томность райцентра. Кафе. На улице, где светофор. Крестный угощал чем-то вкусным в году эдак 88-м или 89-м. Наверное, мороженым.
Транзитный пункт по пути из Донецка к родителям. Еще одна частичка детства. Юности. Взрослой жизни из окна автомобиля.
В Марьинке я попала в ДТП. КамАЗ снес полмашины. Но все в прошлом. В той, мирной жизни. Теперь там война. Прожгла дома. Обездолила. Лишила крова.
Разговор с подругой. Живет на Петровке, совсем рядом. Меньше 10 минут на машине.
"Снаряды пролетали мимо нашего дома. Страшно. Сосед выходил ночью на балкон. Над Абакумово стояло зарево. И снаряды неслись оттуда", – свидетельство очевидца.
Еще пару дней назад прошла информация, что на Абакумово - "Град" террористов. Увы, плохие вести подтверждаются.
Не украинская армия расстреливала сонный городок из артиллерии. Боевики. "ДНР". Та самая, за которую отчаянно голосовали пенсионеры на гомерическом "референдуме" 11 мая.
День
Снова грохот канонады. Опять взрывы, отзвуки которых доносились до наших Бакинских.
Бабушка. Стойкий оловянный солдатик, переживший войну. Дрожь в голосе.
"Наташа, по Панфилова прошли три танка". – "Точно танки? С длинной пушкой?". – "Танки. Что я, танков не знаю? – легкая обида в голосе ребенка войны. – Поехали в город. Как они тарахтели и гудели!"
Вечер
Я выхожу из дома. Очень нужно. Слышу "птичку". Самую сладкоголосую птичку в мире. "СУшка". Ее гул не спутать уже ни с чем.
Город. Омертвевший город с застывшими людьми. В тесном пространстве маршрутки все настороженно молчаливы. Компания молодежи что-то обсуждает вполголоса.
А я смотрю на дорогу. Пустую улицу, на которой обычно не стихает поток машин, даже в "мертвом" отпускном июле. Да еще субботним вечером. Но нет. Никто не едет. А если пробирается мимо, то настороженно и боязливо.
• Между Торезом и Снежным: Мэр самоустранился, но мы не тонем в дерьме
На третьем городском строят набережную элитного квартала. Вырисовались контуры. На бетоне – двое рыбаков. Мирная картинка. Словно и нет войны.
Но она настигает. На пустынной ул. 50-летия СССР просевший замурзанный "Кайен". За рулем – некто в камуфляже. С колорадской ленточкой на плече.
Поеживаюсь. Быстрее домой. Дома захожу к соседке. Оле. Она родом из Марьинки. Ее сестра там.
"Оля, как сестра?" – сразу о главном.
"Ой, Наташа. Ночь провели в погребе. Побросали старые одеяла, пальто, что под руку попалось. Пересидели. Как стихло, сестра сгребла своих в машину: свекровь, двоих сыновей - поехали в Максимилиановку. Там дом без удобств, колодец во дворе. Питьевая вода привозная, за деньги. Но дом! И там не стреляют, там уже Украина", – рассказывает Ольга.
Днем сестра съездила в Марьинку, покормила собаку, задала побольше корма курам. Вернулась в Максимилиановку. "Из Марьинки многие поехали в Курахово – туда эвакуировали, в общежитие. Нашим места не досталось, так что пока в Максимилиановке. Вот только Вася - муж - завтра поедет в Марьинку. Волнуюсь", - не скрывает соседка.
• Дневник из Краматорска: эйфория от освобождения города уже прошла
Не волноваться невозможно. Тревожность – верный спутник.
Вечером родители: "Опять стреляли от нас. Но уже левее, севернее. Скорее, Красногоровка – Абакумово. И "Сушки" летали. Но мы выстрелов не слышали – ветрено".
В маленьком поселке, где живут мама с папой, плотно обложенном "нашими", кипят страсти. Местные сепаратисты переживают настолько, что перестали выгонять коров. Мама утешает соседку, которая боится, что начнут "бомбить."
Странно, да? Там, где появляется украинская армия и Нацгвардия, как раз бомбить перестают. Так что я спокойна. Мои родные под защитой лучших солдат в мире. Наших солдат.
Пятница, 11 июля
Вся жизнь свелась к ожиданию. Замкнулась в тесном пространстве виртуального мира. В нем всё. Танки на улицах родного города. Бесчисленные БМП и грузовики, набитые боевиками. Фото, видео. Свидетельства очевидцев.
Впустить в себя, что по твоему городу рассекают бравые хлопцы на броне, очень тяжело. Особенно сегодня, когда они пришли в состояние активности после почти недельного забытья. Нарастающий тарахтящий шум, металлический гул.
Дневник из Краматорска: эйфория от освобождения города уже прошла
Мгновение – у окна. Хвост БМП. БТР во всей рычащей «красе»… Это точно МОЯ улица?!
Внутри всё слабеет. Будто обрывается. Пока не видишь сам – картинка. Твое, личное впечатление, – совсем другое.
Я и так долго убегала от дыры. Сторонилась. Выбирала маршруты в объезд. Или вовсе не выходила из дома. Теперь это совершенно излишне. Достаточно просто подойти к окну.
Визуальные впечатления усиливает аудиосопровождение. Аэропорт. Форпост Украины, зажатый мордором, в который превратился родной город. Огромная гордость. Вечная молитва – как вы там, ребята?!
Война стирает светлые моменты. Меняет воспоминания. На Панфилова, напротив нынешнего автосалона «Тойота», когда-то был крохотный кондитерский магазинчик. Однажды мы с папой купили там торт ко дню рождения… Неимоверно красивый, в фиалках. Идеальный советский торт из натуральных ингредиентов.
Сегодня, разглядывая на видео, как по МОЕЙ улице мчат БМП, я поняла, что буду вспоминать не магазинчик, торт и волшебство детства. Я буду думать о БМП. Они уже переехали мою жизнь, и будут вдавливать ее все глубже грубыми гусеницами, корежащими знаменитый донецкий асфальт…
БМП боевиков на улице, где прошла вся моя жизнь...
Донецк берут в обещанное кольцо. Они, кого мы так ждем, уже на подступах к городу. Но все происходит мучительно медленно. Желание постичь этот момент – наши в городе! – периодически убивает панический страх – что будет?! И как будет?!
Пресловутые "Грады" уже здесь. Бог весть, какие еще машины смерти притаились, ждут своего часа. Нас ждут не учения. Бои. Не киношные. Живые. Не онлайн. В реале.
Пока мы видим только их оболочку. Слышим их. Замираем, когда пустое небо наполняется зудящим гулом. Пронзает сердце, душу оглушающий выхлоп. Зенитка. По самолету. Мимо! Момент счастья.
Крикливая главная бабка нашего двора, она же предводительница местных колорадов, каркает противно и злобно. Провожает кого-то на войну. Хочется закрыть окно. Но нельзя. Стихнет бой.
А слышать его – значит, жить. Чувствовать, постигать, что за нас воюют. За мое право писать сопливые ночные заметки, повествующие о еще одном дне, прожитом в другом измерении. Между смертью и жизнью. Страхом и надеждой.
Павел из Мариуполя: ДНРовское подполье в городе осталось и действует.
Как-то само собой получается говорить: я поехал в Украину. Или: я вернулся из Украины. Трудно, физически невозможно воспринимать себя частью большой земли, где не убивают за украинский флаг. Где ходят в вышиванках. Носят стильные фенечки и футболки ПТН ПНХ…
А еще пришло осознание: для меня больше нет России. Я не воспринимаю ее как государство. Она для меня чужая. Чуждая. Опасная. Омерзительная в своей агонии умирающей империи. Мне не хочется иметь с ней ничего общего. Мне, русской! Почитательнице образа Наташи Ростовой.
Правда, у Толстого ополченцы выглядели совсем не так, как боевики, расквартировавшиеся в Донецке. Еще один образ – подпоясанного бечевкой увальня в валенках, облезлой шубе и шапке-ушанке бесследно растворился.
Ему на смену пришел некто со стеклянными глазами, в камуфляже, автоматом и полосатой ленточкой как символом фашизма.
В Донецке по Киевскому проспекту сорваны все бигборды с рекламой ДНР - более 20 штук.
Мне не хочется сейчас громких слов и пламенных речей. Лозунгов – мы победим! Хочется тишины. Но не той, что сейчас. Настороженно-утомленной. А просто тишины, которую хочется слушать, потому что в ней нет войны...
Вторник, 8 июля
Очень пусто. На душе. В городе. За последние сутки его покинули еще двое моих друзей. Я верю - они вернутся. Иначе не может быть. А я... я уже вернулась.
Моя одиссея была и близкой, и далекой одновременно. Я пересекла невидимую, почти ничем не обозначенную границу, за которой начинается Украина. И как же мне хотелось там остаться! Но нет. Я вернулась. В город, пропитанный дождем, пустотой. Будто пригибаемый к земле ветром. Нашей земле. Родной. Любимой до дрожи. Украинской.
• Андрей из Славянска: Был в центре. На улицах людно - только так новости узнают и воду добывают
Села в полупустой вагон. Напротив меня - приятный молодой человек. Одет "по-городскому". Стильная футболка. Спортивные брюки - настоящий "Адидас". Выглядит чуждо. Не вписывается в матрицу. Как и я. От этого неприятно.
После станции К. останавливают на блокпосту - он вольготно расположился прямо на переезде. В вагон заходит дородный "дядя" лет пятидесяти. "Армия ДНР. Молодые люди и мужчины, приготовьте документы". Я не смотрю на него. Но внутри все сжимается.
К счастью, он пропускает парня напротив. Зато дружески треплет тело в неряшливом черном "абибасе" с растянутыми карманами и давно сбитыми до шрамов костяшками пальцев с черными ногтями. Затем уходит. Через пару минут поезд трогается, набирает ход. Украина закончилась. Начинается дождь. Ложится косыми струями на стекло. Навевает тоску.
• Между Торезом и Снежным: обстрелянный банк и грабеж в газете
Донецк. Стайка пассажиров. Многие выбирают поезд, потому что так безопаснее. Встречающие - автоматчики. Снова проверка документов. Выдергивают моего соседа. Я опять начинаю нервничать. Все обошлось. Он догоняет меня в терминале пригородного вокзала. Я не ошиблась. Мы с ним одного поля ягоды. Как и я, он впервые идет через турникет и не знает, где нужно приложить билетик. Выход в город. Маршрутка. Перебежка от остановки до подъезда. Дома. Выдыхаю.
Нескончаемый дождь погружает город во мрак задолго до заката. Стучит в окно. Небо Донбасса плачет вместе со мной. Ощущение потери. Нужно держаться. Не сорваться в штопор. Держать курс и видеть цель. Победа. Мир. Новая жизнь в освобожденном городе. Застолье с друзьями. И флаги. Море желто-синих флагов. Все будет. Только нужно верить и ждать. Нам обещали: "Все будет хорошо!".
Суббота, 6 июля
Война продолжилась и закончилась одновременно. Прямо с утра. После бесконечного дня кажется, что очень давно. Так давно, что трудно вспомнить. Славянск. Да. Освободили. Неверие. Как?! Стандартный новостной текст. Они ушли сами. Освободили от себя. Выдох. Облегчение. Вопрос: Куда они ушли?! В Донецк... Дрожь. Сводки. Они идут. Они повсюду. Собирают с собой шлейф из Краматорска. Дружковки. Константиновки. Расползаются липкими щупальцами смерти. Горловка. Енакиево. Донецк.
Самолет. Он вернулся. "Сушка". Наполнила небо жизнью. Разразилась шкварчащим грохотом выстрела. Чтобы было неповадно. Рокочущий аккомпанемент - где-то там, за Песками. Артиллерия. Ближе. Слышно четче. Значит, пробиваются.
А те... Они просто заходят. Как к себе домой. Занимают позиции. Везде, где нравится. Точнее, приготовлены лежбища. По городу идут танки. БТРы. Зенитки... КамАЗы. Нескончаемой вереницей. Из разных районов несется - видели! Мало фото. Немного видео. Страх. Прочно сковавший всех нас общей цепью. Точно. Мы на цепи. Прочно привязаны к домам. Кратчайшим маршрутам. Нет лишним движениям. Словам. Эмоциям. Все потом. Когда будет можно...
Донецк встретил их дождем. Грозой. Город перешептывается: гром? бой? Гром. Протяжный. Низкий. Дождь. Утихомирил неприятный восточный ветер, докучавший всю неделю. Утомивший воем в вентиляции. В вечернем небе повисли неподвижно облака. Невесомые. Подсвеченные городом. Городом, пережившим еще один день.
С запада вперемешку накатывает глухим набатом бой. Они идут. АТО продолжается. Продолжается жизнь города, зажатого оковами войны. Позвавшего дождь, чтобы скрыть слезы. Ему не справиться самому. Поэтому они идут. Приближают день и час, когда лучший в мире флаг гордо вознесется над Донецком. Как в Славянске. Краматорске. А мы... мы пересидим. Притаимся. Ведь мы сильные. И плачем только слезами счастья.
Пятница, 4 июля
Война вернулась в Донецк. Подкралась подло, разбудила разминочной утренней канонадой. Снова аэропорт. Наши держатся. Обязаны держаться.Сегодня подумалось о том, что защищаться гораздо сложнее, чем атаковать.
Ты будто оправдываешься. Доставляешь неудобства. Делаешь что-то не так. Вторгаешься в чужую жизнь. В первый момент кажется, что так и нужно. Другого пути нет. Если не ты, то кто же? Тем более, что есть приказ. Случилась беда - действуй! Ты знаешь, как. Ни шагу назад. Ни пяди врагу. Но не забывай о тактике.
Победа на первый взгляд может показаться поражением. А это - всего лишь маневры. Чтобы обмануть врага. Подготовиться к атаке. Дождаться подкрепления. Иногда кажется, что победа уже в руках, но оборачивается поражением, потому что не хватило выдержки. Кто-то раньше времени нажал на курок. Не навел филигранно точно на цель. Не обеспечил тыл.
Донецк ждет освобождения. И не верит, что слили... ФОто Натальи Казенновой.
Каждый день войны учит главному - ждать. Она идет повсюду. На земле. В воздухе. В подполье. Приходится выжидать. Это не менее тонкое искусство, чем талант терпеть. Верить. Даже если уверен, что бросили. Слили. Потом становится стыдно. За слабость. Малодушие. Подушку, пропитанную слезами.
Мерцает трепетный огонек надежды. Мы не одни. Нас не оставили у обочины. Мы пока не видим их, но они рядом. Отважные Рыцари нового века, чье оружие - слово. Кто-то только походит на них. Прочит легкую победу. А они - молчат. Скупо говорят главное. Их победы не бывают простыми. Их путь тернист и опасен. Они упрямо идут и делают свое дело. Не покидают. Не одаривают обещаниями. Однажды приносят радостную весть. Счастье встречи. Но остаются в тени.
Их миссия не окончена. Война еще здесь. Не дает уснуть прохладной июльской ночью, пронизанной раскатами, сотрясающими съежившийся город. Я верю - однажды он вновь распрямится. Гордо расправит плечи. Оденет лучший костюм. Не забудет о кокетливой розе на лацкан. Пойдет под венец. И наконец по-настоящему обвенчается с той, кто так долго его ждала. Все у нас будет хорошо! Только нужно чуть-чуть потерпеть.
Четверг, 3 июля
Хочется говорить. Но нужно молчать. Молчание - жизнь. Она ценнее золота. Ее не купишь. Не проживешь заново. Не сдашь в ломбард. Не вернешь Ничего не изменишь. Сейчас жизнь четко разделилась на свой-чужой. В ней много предательства. Ненависти. Подлости. Но еще больше - дружбы и любви. Любви к жизни. Именно поэтому мы победим.
Но все-таки пару слов о сегодняшнем дне. Давно хотела сказать об этом. Я размечаю флажками карту Донецка. Черными. Флажок №1 - площадь Ленина, где еще в марте погиб Дима Чернявский. №2 - Аэропорт. №3 - МЕТРО. №4 - "дорога смерти" на Киевском... №5 - Панфиловский мост.
• Дневник из Краматорска: в день освобождения люди кричали "Слава Украине!" и "Слава нации!"
Помню, когда его только построили, имелась у меня голубая мечта - проехать по путепроводу. Мы частенько тарахтели под ним на поезде и проезжали мимо на 16 автобусе, петляя через Азотный на Бакинские, если где-то безнадежно застревал 32-й... Не помню, когда впервые проехалась в "семереке" куда-то в направлении Площадки. Точно не в детстве. Зато в автомобильной жизни зачастую выбираю маршрут через мост, хотя светофор на повороте с Артемовской не работает уже, наверное, год. Но я люблю преодолевать трудности.
После войны предстоит преодолеть еще одну. Вновь проехать по мосту, спуститься к Горной. Вспомнить, что здесь случилось ясным ветреным днем 3 июля. Мы можем сколько угодно ерничать над гаишниками, стебаться над шарообразными завсегдатаями дорог. Злиться, что они сотрудничают с ДыРой... Вспоминать прошлые обиды, несправедливые наезды, развод на деньги или протоколы непонятно за что.
Но так быть не должно. Не должны оставаться три безобразных багровых лужи, очерченных мелом. Сползающие следы слабеющих окровавленных ладоней на белой дверце патрульной машины с желто-синей полосой. Отлетевшая в сторону фуражка.
• Андрей из Славянска: Был в центре. На улицах людно - только так новости узнают и воду добывают
У меня никогда не было резкого негатива по отношению к гаишникам. Нарушаю я редко и по-мелкому. Может, потому, что блондинка и улыбаюсь, относятся ко мне снисходительно. Помню, как-то на кольце на шахте Горького остановил инспектор - проверить страховку. Я показала документы, ответила на пару незначительных вопросов и... пожелала гаишнику хорошего дня. От машины он отходил слегка пританцовывающей от удовольствия легкой походкой.
Потом именно он останавливал еще несколько раз, чтобы я пожелала доброго утра и хорошего дня. Возможно, день и правда удавался урожайным, но виделось мне во взмахе жезла что-то человеческое и дружелюбное. Кто знает, может быть, сегодня там, на Панфиловском, был и мой знакомый незнакомец.
Смерть, особенно такая страшная, с циничным добиваем поверженных и беззащитных жертв, искупает все грехи. Безжалостные убийцы, устраивающие бойню средь бела дня. В Донецке, где по-прежнему цветут розы, и на Панфилова нарисовали яркую бело-красную "зебру"...
• Между Торезом и Снежным: обстрелянный банк и грабеж в газете
Сегодня мне сказали, что Украина - это эпизод в истории. Мне почему-то кажется, что Украина - страна, которая творит историю. Наша победа станет прецедентом. Мщением за искусанные Россией Молдову, Грузию, Кавказ. За искалеченные и перепаханные судьбы сотен тысяч людей. Мы завоюем право на жизнь для себя и для них. У нас обязательно все будет хорошо!
Среда, 2 июля
Когда-то давным давно, в разгар самой жестокой депрессии в моей жизни, пришла в голову парадоксальная идея. Я задумала написать книгу. О том, как одно трагическое событие меняет жизнь людей. Представляла тех, кто меня окружал в то время, и кого бы я хотела видеть рядом. Думала, что было бы с ними, со мной после... теракта в Донецке.
Возможно, я бы и пографоманствовала в стиле отвратного настроения, помноженного на полгода бессонницы. Но мне не давала покоя одна тонкая деталь: я не могла представить, КТО может устроить подобное в Донецке. Даже кровожадные бандеровцы, пьющие на ночь кровь русских младенцев, казались неспособными на такое. С чего бы? Восток вечно презрительно фыркал в сторону Запада, Запад отвечал пренебрежительно "схидняки"... Все разногласия заканчивались после третьей, и мешалась русская и украинская речь в застольных беседах...
• Между Торезом и Снежным: Танки, комендантский час и новое занятие - делать бомбоубежища
Мысль, что беда может прийти с востока, даже не посетила. А если бы кто-то шепнул, я просто рассмеялась. Но сегодня вокруг Донецка идет война. Он взят ею в плотное змеиное кольцо. Стал приземистым, темным. С фасадов домов в центре постепенно облетает сияние подсветки. Становится меньше фонарей. Или они потускнели.
Кажется, вот-вот Донецк накинет на себя маскировку, чтобы никто не увидел, что он - здесь. Пытается жить. Потому что устал выживать. Быть городом, где нельзя планировать жизнь больше, чем на полдня. Утреннее пробуждение, скрашенное глухими залпами откуда-то с запада. Надежда - быть может, сегодня в городе ничего не случится.
Но нет. Опять остановился канал, и почти сразу закрыли горячую воду. Затем - ливень. Город мгновенно вымок до нитки. Вода - это хорошо. Вода - это жизнь. Продление жизни струйки в кране, если не удастся восстановить канал в ближайшую неделю.
Я часто вспоминаю в последние дни свое "пророчество". И не менее часто всплывают в памяти наши чиновники. Например, губернатор Близнюк, который все сокрушался, что, дескать, пора бы отремонтировать канал... И даже, кажется, там что-то делали. Периодически приходили гневные пресс-релизы от энергетиков - отключим, дескать, свет, и остановится ваш канал. Коммунальщики злобно призывали население заплатить за воду, а то канал пересохнет. Остановился. Пересыхает. АТО.
• Павел из Мариуполя: праздники, помощь беженцам и соль за 8 гривен
А еще я говорила с подругой. Она живет в одном из небольших городков, зажатых дырой много плотнее, чем Донецк. Она не хочет войны. Ей приходится контактировать с людьми из преисподней, проникать в этот чудовищный мир. Иначе не выжить. Еще одна грань террора. Она видит в нем тех, кто ей симпатичен, и кого считает хорошими людьми. Возможно, и так. Но это был их выбор. И наш выбор. Противостояние двух миров, полярных цивилизаций. Тьмы прошлого и надежды будущего.
И да, мы победим, как бы горько ни было, оттого что "хороший парень" перечеркнул свою жизнь, взяв в руки чужой автомат.
Дыра есть, как бы мы ни отрицали ее существование. Вводит комендантский час. Сухой закон. Штрафы. Квитанции. Любит наличные. Особенно чужие. Особенно - в "Приватбанке". Тема дня в Донецке - нападение на расчетно-кассовый центр. Уже не удивляет. Мучает лишь один вопрос - доколе!
Вечер приносит добрые вести. Нам пообещали - УКРАИНА вернется! Все будет хорошо!
Вторник, 1 июля
АТО. Десять дней тоскливого ожидания позади. Еще ночью ударило громко и близко. На душе потеплело. Что-то происходит.
Утро. Бой где-то между Курахово и Донецком. Воздух гудел. Земля дрожала. Голос мамы в трубке оживленный и выспавшийся. Не верится. Мы хотим войны. Ради мира. Для нас пальба - знак. АТО. Уходит оцепенение кошмарной декады неизвестности и бессилия. Чай из любимой чашки бодрит. Машина ласково зовет в объятия прохладного кресла.
Донецк: первый день возобновления АТО. Фото Натальи Казенновой.
Проспект спокоен. На светофорах вместо двух десятков - пара машин. Находятся те, кто больше всех торопится. Пусть. Впереди час для себя. Волшебные руки мастера творят чудеса, расслабляют и успокаивают. А вот рассказ - нет. Она уезжает. В Россию. Не только потому что здесь невыносимо плохо. Но и потому что обстоятельства, а еще - вера. В то, что нужно поменять место жительства.
"Будь осторожна. Помни: как только ты пересечешь границу, станешь заложницей", - предостерегаю на прощание, желаю удачи. Разочаровывать не хочу - украинцам в России сейчас много труднее, чем в Украине... Но у каждого своя судьба. Жаль, что так. Буду скучать. А может, еще и не уедет. Вдруг.
По пути домой - пробка. Закрыт переезд. Машины выстроились от больницы Вишневского вниз. Стоят. Состав длинный. Поэтому много. С утра задул злой восточный ветер. Треплет деревья, стучится в окна машины. А так - тихо. Становится странно. Я в привычном пространстве машины, из динамиков - звучный голос Кипелова, которому я простила даже концерт в Симферополе. Мирно. Обыденно. Вокруг Донецка - АТО. Война. Кровь и смерть. Тоже уже обыденность. Главное, чтобы не наши...
Дома - работа. Много работы. Звонки. Письма. Статьи. Все сразу. Быстро. Легко. Само собой. Мне так не работалось тысячу лет, как сегодня! Даже "штурм" горуправления милиции и областного главка не выбил из колеи. К вечеру благая весть Закотное - снова наше! И не только многострадальное село. Наши работают. Освобождают. Давят по всем фронтам. С запада идут к Донецку. Мы верим - дойдут. Иначе и быть не может. Мы ждем нашего дня освобождения Донбасса. Все будет хорошо!
Воскресенье, 29 июня – понедельник, 30 июня
"Перемирие". Самые тяжелые дни Донецка. Самые трудные для меня. Дни принятия решения. Я еще не знаю, что совсем скоро озвучит Порошенко, что выберет: "прекращение огня" или войну. Впрочем, она не прекращается. Вчерашний вечер и минувшая ночь прошли под грохот канонады - детонировали боеприпасы в воинской части на Боссе. Бессильный, но грозный огонь. Смертоносно-неуправляемый. Как мои эмоции этой ночью.
Она вернулась. Моя верная подруга последних месяцев. Устроилась вольготно подле, столкнула на край постели. Сопротивляться ей бесполезно. Она все равно одерживает верх. Остается слушать. И плакать. Слезы. Нескончаемый поток, иссушающий щеки, больно режущий глаза. Во мне что-то сломалось этой ночью.
Безвозвратно. В полубредовых видениях четче всего представал сожженный БТР на блокпосту №1 в Славянске. Я - как БТР. Обгоревшая оболочка. Внутри - мертво и пусто. Каждый новый взрыв будто проходит сквозь меня, рассекая душу на тысячи осколков...
• Дневник из Краматорска: очереди за дождевой водой, стрельба и ссоры на улицах
Когда с рассветом канонада наконец стихает, удается уснуть. Бессонница ненадолго сдается. Утро. Позднее. Зеркало. Неприятное отражение. Опухшие веки, черные тени. Заплаканные глаза. Встречный взгляд, полный горечи. Мама. Она, как и я, не спала. Мы думали об одном и том же. Весь день говорим... Становится легче.
Самое трудное - принять решение. Когда впускаешь в себя мысль, которой прежде страшилась, приходит спокойствие. Ты знаешь, что нужно делать. Как строить дни. К чему стремиться. Что первостепенно. Что ушло на второй план. Превращаешься в метроном. Сердце отбивает секунды. Первая точка отсчета до 22.00. Дальше - по ситуации. Если АТО - значит, пауза. Если "перемирие" - старт нового временного промежутка.
Вечер. Прощание. С мамой и папой. Они уезжают. Туда, где наши. Точнее, наши рядом. В нескольких километрах. Это утешает. Хорошо. Там вообще хорошо! Но я не знаю, сколько еще буду оторвана от любимого с детства мира, где так спокойно, уютно. Где всегда дома. И тянется бесконечный летний вечер, приправленный сладковатым дымком угасающих углей в мангале. Сумеречное небо изрезано паутинными профилями виноградных листьев.
В траве деловито шуршит и пофыркивает ёж, доносится гудение из ульев - неутомимые пчелы охлаждают свои домики. В тишину вплетается ленивая перекличка окрестных собак... Накатывает блаженство, таящееся на самом дне бокала из тонкого стекла. И так много счастья, что кажется невозможным - так не бывает! Да. Так не бывает. "Русская весна" прошлась катком по всему, что дорого... Принесла понимание - каждое прощание может быть последним.
Около восьми город снова взбудоражен. Над районами носится эхо тяжелых зенитных залпов. Аэропорт. Воздушная цель. Зелло захлебывается трусливой ложью - сбили самолет "укров". А мы ждем. Заветных 22.00. И странное дело. Для многих объявление АТО - сигнал остаться. "Перемирие" - уехать. Парадокс, да? Хотя мне кажется, что последнее время вся наша жизнь состоит из сплошных парадоксов.
Пятница 27 июня – суббота, 28 июня
Я заболела. Неожиданно и обидно. Температурю второй день. Хандрю. Маюсь от безделья и невозможности запустить на полную мозговую деятельность. От компьютера подташнивает не меньше, чем от бесконечных полосканий горла. Но я знаю - еще пара дней, и станет легче. Потом вовсе поправлюсь.
Так и Украина. Она болеет. Ей плохо. Больно. Тяжело. Однажды она выздоровеет, залечит раны. Научится жить заново. Ну, или по-новому. Не важно. Главное, нет возврата к прошлому.
Вчерашний день, действительно, один из самых важных в нашей истории. Это пока трудно понять и до конца осознать, потому что мало кто разобрался, что произошло. Абстрактная европейская мечта стала ближе. Хорошо, что ее не коснулись медвежьи лапы Януковича. Не верилось, что Партия регионов способна действовать во благо Украины...
• Щоденник солдата на Донбасі: Спасибі тобі, діду, що майже 30 років я не знав, що таке війна
Я с дрожью вспоминаю прошлогодние осенние торги, закончившиеся провалом в пропитанном моросью холодном Вильнюсе, где гуляла субботним утром 30 ноября, еще не зная, что в Киеве разогнали студентов. Переполняло чувство горечи и стыда за свою страну, недавнего лидера Восточного партнерства. За Януковича, который бегал от журналистов на Саммите и подло улыбался... Той самой, "ростовской" улыбкой предателя.
В Вильнюсе мне открылась истина, показавшаяся тогда не то чтобы фантастической, но... я не думала, что это произойдет так скоро. Слушала Порошенко на одном из мероприятий, и закралась шальная мысль: "Это будущий Президент Украины". И кто тогда мог предположить, что это случится так скоро, а в Донбассе будет идти самая настоящая война! Война за цивилизационный выбор Украины, ее качественно иное будущее, без якоря неподъемного советского прошлого.
Может, именно поэтому пока удается держаться. Ведь я не знаю, что напишут о месяцах сплошного кошмара в истории. Быть может, эти страницы станут самыми славными в летописи независимой Украины, и мы будем гордиться тем, как мудро и расчетливо вел себя Президент. Ну, а может быть и совершенно иначе... Думать об этом не хочется.
• Между Торезом и Снежным: Мэр самоустранился, но мы не тонем в дерьме
Радости от известия о подписании я не испытала, хотя понимаю всю историчность и значение момента. Трудно радоваться в оккупированном Донецке. Особенно после того как выясняется: захват воинской части в четверг был для публики... Семичасовая стрельба, которую предварял торжественный проезд трио пресловутых танков, тревожная ночь сотен тысяч дончан, переживания о "наших мальчиках" разбились о звонки и разговоры пятничным утром.
Видеосюжет, услужливо снятый российскими СМИ, повествовал о "нашем мальчике", который открыто говорит, что он сепаратист. На первых кадрах - человек, которого знаешь две трети жизни. Нет, в Донецке невозможно скрыться от ДыРы. Она настигает повсюду. От этого тяжелее вдвойне. Меркнет свет. Не радует солнце, наконец приласкавшее город.
На длинных выходных горожане уехали к морю, Туда, где Украина. Фото Натальи Казенновой.
Трудно радоваться в городе, где нетрезвый автоматчик с банкой пива в руке выясняет у владельца машины с недонецкими номерами, а что он тут, собственно, делает, угрожает и записывает личные данные... Происходит это там, где я была два дня назад. Где казалось, что мирно. А на самом деле в одной из машин, возможно, сидел тот, кто бдительно "следит" за парковкой, прижимая к груди автомат и стискивая в нечистой ладони жестянку с пивом...
Трудно радоваться в городе, где еще на трое суток продлевается мир, оборачивающийся ночными очередями и залпами, сухими щелчками одиноких выстрелов днем, где-то ниже, в частном секторе. Очередным "захватом" воинской части субботним днем. Перестрелками в Славянске на злосчастных украинских блокпостах.
Мы утратили ощущение радости. Будто пронизаны тревогой. В иные минуты ожидание становится невыносимым. Обманчивая тишина бьет набатом. Ждешь того момента, когда грохот боя разорвет паутину забытья, в которое погрузился город.
Для Донецка активные действия армии - подтверждение того, что нас не "слили". Украина не отказалась от заблудшего сына Донбасса и сражается за него. Вот почему дончане недовольны. Мы действительно устали от ожидания. Многим из нас непонятны, чужды политические и дипломатические игры - неотъемлемый атрибут любой современной войны. Мы считаем, что они затянулись. И хотим одного: дожить до понедельника.
Четверг, 26 июня
Сегодня ровно месяц с того дня, как впервые после 1945-го Донецк вспомнил, что такое война. День, изменивший город навсегда. И всех нас. Жизнь теперь будет делиться на "до" и "после". В этом "после" очень странные пробуждения. Невозможно выспаться, даже если позади восемь часов сна и легла задолго до полуночи...
Странное и постоянное ощущение детской беспомощности и обреченного ощущения - от меня ничего не зависит. Нужно ждать.
Только чего? С утра была на Южном АВ. Планида на этой неделе у меня такая. Вдоль платформы выстроились автобусы - Мариуполь, В. Новоселка, Комсомольское, Курахово... Это - Украина. Всего в 100 км, а Курахово и вовсе в 50 км! Но это уже Украина. Точнее, территория, контролируемая вооруженными силами Украины.
Особняком, рядышком, сиротливо стоят маршрутки на Горловку, Амвросиевку, Торез... Два разных мира. Две полярных территории. Одна под желто-синими флагами, вторая... даже не хочется говорить.
Перезванивает друг из Мариуполя - собственно, ради него занесло на вокзал. Спрашивает: "Правда, что у вас ЖД вокзал разбомбили?" Во рту становится приторно-сладко. Хочется громко закричать: "Вы что там, с ума от счастья сошли?!" Но сдерживаюсь и интересуюсь источником информации. Бабушки в маршрутке. Ага. "Не дождетесь", - отвечаю весело и прошу хоть иногда заглядывать в новости, а уши в маршрутке прикрывать наушниками.
Да, а еще они ждут АТО. Бабушки говорят, что "ДНР" вернется. И даже приводят аргумент: здание горсовета никак не начнут ремонтировать. От этого тоже приторно-сладко и подкатывает ком. Не дает дышать.
Выдыхаю дома. Здесь спокойно. Привычно. Вкусный обед. Работа. Сегодня на редкость рабочее настроение. Я даже рассмотрела кисточку длиннющего "хвоста", который казался нескончаемым.
Настроение просуществовало ровно до того момента, пока не донеслись первые выстрелы и залпы с Щорса. Воинская часть ВВ 3004. Крохотный украинский бастион в центре оккупированного ДыРой Донецка, с потрепанным, но гордым флажком.
Бульвар Пушкина. Обычно многолюдный теперь пуст. Фото Натальи Казенновой.
В Донецке так кучно и громко не стреляли давно. Недели три. К разрозненной стрельбе все привыкли. Любимый вечерний треп в ФБ. Ужин под телевизор и канонаду. Бытовые разговоры. Мытье посуды. Канонада. Не замирает тревожно сердце, не срывается в бездну неизвестности. Бьется ровно. Мы привыкли?! Что происходит с нами?..
Еще пару дней назад мы острее реагировали на салют, чем сейчас - на выстрелы из гранатометов! Мы воспринимаем праздник как кощунство. Войну - как обыденность. Почему-то все чаще вспоминаю "Шерлока" и слова психолога, сказанные Уотсону, страдающему посттравматическим стрессовым расстройством: "Вы не хотите бежать от войны. Вам ее не хватает"...
Среда, 25 июня
Еще один день войны в череде себе подобных. С маленьким отличием. Полдня не читала новости. Зато снова пропала на ФБ, хотя нужно работать...
Работа - единственное противоядие. Но употребить его непросто. Постоянно что-то мешает, сбивает с ритма. Телефонные звонки. Спорные посты на ФБ. "Наташа, измерь мне давление", - это уже мама.
Наверное, когда все закончится, я смогу простить многое. Кроме одного: постоянного страха в маминых глазах. Она словно стала меньше, ссохлась и постарела.
Дала себе слово не есть сладкое, пока не закончится война. "Мальчики там, а я ем конфеты... Нет, не могу. Но ты кушай, - словно извиняясь, - тебе нужен сахар для работы мозга. Только ты работай, хорошо?". И это моя мама, для которой папа складывал конфеты в корзинку, стоявшую у изголовья кровати...
Папа... Он сердится на меня. Говорит, что я стала грубой и постоянно в телефоне или за ноутбуком. "Он не может видеть тебя такой..." - говорит мама-миротворец. Я и сама не могу видеть себя такой! Часто плачущей, растрепанной и неохотно выбирающейся из дома. Меня перестало интересовать то, чем я всегда жила.
Моя душа как августовская степь, выжженная солнцем... Фото Натальи Казенновой.
Я не видела ни одного матча чемпионата мира по футболу. Мне все равно, что вылетела обожаемая Италия, и кто-то кого-то покусал, хотя еще пару лет назад я бы изводилась перед телевизором и спорила с комментатором.
Словно все выцвело в душе, пожухло. Как августовская степь, выжженная солнцем. И даже дождь не спасет. Помогут летаргия зимы и воскрешение весной - вечный цикл, ведущий от смерти к жизни. Главное, чтобы новая весна не была русской...
Вторник, 24 июня
Еще один черный в бесконечной череде серо-траурных.
А ведь начинался вполне обыденно. На ЖД вокзале. В здании довольно людно, но тихо. Будто звук включили в полсилы. Так, чтобы не было слышно, о чем говорят рядом.
На перроне - стайка встречающих. Примыкаю к ним. Жду поезд "Севастополь-Донецк". Попросили забрать документы. Больше вариантов связи с "большой землей" нет.
На пятом пути стоит поезд на Днепропетровск. Вместо привычной стильной электрички - сборная команда разношерстных вагонов с мутными окнами. Подле входов - горстки людей с баулами. Эвакуация. Кто-то ошибся составом, не имеющим опознавательных знаков. Остались на перроне. Ждать.
Жду поезд "Севастополь-Донецк". Единственная связь с "Большой Землей". Фото Натальи Казенновой.
Отчего-то зябко в теплое утро. Я не видела войну. Слышала ее в гуле штурмовика и истребителей, в залпах и перестрелках. Мои ощущения и впечатления основаны на рассказах друзей. Вот они видели. Автоматчиков. КамАЗы с боевиками. И еще многое. Я лишь всматривалась в жуткие фото и заставляла себя не проматывать видео.
Вокзал - одна из горячих точек на карте Донецка. Здесь 26 мая погибли несколько гражданских. Совсем рядом, там, где переплетаются уходящие в перспективу рельсы, проходит зловещая дорога смерти.
Из дали выплывает поезд. Синие вагоны с желтой полосой. Ползет, поскрипывая. Нависает. Безымянный состав из ниоткуда. В никуда. В тупик... Указатели "Горняк. Севастополь-Донецк" сняты. Из полупустых обшарпанных вагонов, пропитавшихся пылью, устало вываливаются пассажиры.
Без улыбок на лицах. Все сдержаны. Напряжены. Приехавшие. Встречающие. Обмен дежурными объятиями, скомканными поцелуями. Сухие кивки. Словно ушло что-то из отношений родных людей... Радость. Простая человеческая радость встречи. Скорее, облегчение. Все торопятся разойтись. Смешаться с озабоченной вокзальной публикой.
После обеда - встреча. Кто-то уезжает из Донецка. Кто-то возвращается. Чтобы жить и работать. Три часа обсуждений, как будем жить после. В мире. Трудно будет в мире... Крохотное сообщество из шести человек не объединено единством взглядов. Все против "ДНР", но с остальным - Украиной - сложнее. Убеждать трудно. Ждать - тоже трудно. Все хотят перемен. Здесь и сейчас. Перемены начинаются с нас...
"Вы куда едете? Не в сторону Киевского?" - вырывает из мыслей вопрос собеседницы.
"Нет, в центр".
"На Киевском перестрелка... Проспект перекрыт".
Вот они, наши будни. Перемирие, прошитое очередями выстрелов. Меньше десяти минут на машине - и ты в другом измерении. Впрочем, какое направление ни выбери, ДыРа настигает. На улице Артема билборд, возвещающий, что "ДНР - республика без олигархов". Действительно, откуда им взяться... Хотя на статус олигарха вполне может потянуть смотрящий за общаком.
Уже дома - Карачун. Вертолет. Девять оборванных жизне
