"Бесстрашие" перед лицом СМИ [ Редагувати ]

Там, на Западе, даже самый влиятельный политик всегда живет в страхе перед средствами массовой информации, которые одной публикацией - основанной, естественно, на проверенных и доказанных фактах - могут положить конец его карьере. У нас ситуация иная: политики нисколько не боятся СМИ, хотя даже явно заказной материал может послужить основанием для их отставки.

Обет мандату не помеха

После Оранжевой революции в Украине появилась реальная свобода слова. Прессе, однако, хоть и стало "дышать" легче, но ее свобода является весьма относительной. Правда, одно время период с конца 2004-го до середины 2006-го года даже называли "ющенковской оттепелью". В журналистской середе принято считать, что закончилась она с нападением народного депутата Олега Калашникова на съемочную группу телеканала "СТБ" прямо под стенами Верховной Рады. Нет, заверения представителей нынешней власти об открытости и сделанных выводах из предыдущего общения с журналистами, конечно, звучат. Но реальные действия и события свидетельствуют о том, что власть в стране становится более закрытой, а уровень конфликтности в отношениях с журналистами постоянно растет. Свидетельством негативных тенденций в сфере сотрудничества власти и медиа стало сегодняшнее (19 декабря 2006 года) постановление ВР по "делу Калашникова". Данным решением 374 народных избранника осудили действия своего коллеги-"регионала", признав их недопустимыми. Парламент посчитал, что инцидент между журналистами СТБ и Калашниковым имеет признаки препятствования профессиональной журналистской деятельности.

Осудить - это, конечно, хорошо. А вот то, что такая формулировка не имеет для Олега Ивановича никаких последствий - это, безусловно, плохо. Ведь речь идет о деянии, за которое Уголовным кодексом Украины предусматривается вполне конкретное наказание - "штраф до пятидесяти необлагаемых налогом минимумов доходов граждан или арестом сроком до шести месяцев, или ограничением свободы сроком до трех лет". Так, по крайней мере, написано на обороте журналистского удостоверения вашего покорного слуги. Правда, наличие состава преступления еще надобно доказать; вот Верховная Рада и "призвала" Генпрокуратуру ускорить расследование этого дела. Но "призвать" может кто угодно, а парламент еще имеет полное право требовать от правоохранителей ускорить расследование и отчитаться о его результатах. Однако за такую постановку вопроса проголосовали только фракции БЮТ и "Нашей Украины". Кроме того, помнится, еще 20 июля руководство Партии регионов приняло решение исключить Калашникова из рядов парламентской фракции, а некоторые личности во всеуслышание пообещали сложить собственные депутатские мандаты, если Олег Иванович не понесет заслуженного наказания. Но: Калашников до сих пор находится в составе фракции, а Тарас Чорновил и Анна Герман все еще являются нардепами. Последняя, кстати, продолжает чего-то там обещать насчет "более принципиальной оценки поведения" своего коллеги. Так сказать, обет мандату не помеха.

Ну да что мы все про Калашникова, эту "жертву геноцида личности"... Главный вопрос ведь не в нем или "регионалах" вообще, а в том, почему украинские политики всех мастей и различных калибров принципиально не боятся отечественных СМИ?

Власть - это не только в "членовозах" ездить

На Западе компрометирующие политиков публикации и телесюжеты запросто могут стать основанием для их отставки. Чаще, однако, политики уходят "по собственному желанию". Особенно зорко за государственными мужами следят британские журналисты. Так, в разное время именно из-за публикаций в английской прессе вынуждены были закончить свою политическую карьеру такие известные личности как претендент на пост премьер-министра от консерваторов Джонатан Айткен, вице-председатель консервативной партии Джеффри Арчер и министр внутренних дел лейборист Дэвид Бланкетт. Предметы изобличающих публикаций были разными: от предоставления за государственный счет железнодорожного билета любовнице и получения взятки в виде оплаты гостиничного номера до ускорения процесса получения британской визы для няни и лжесвидетельства в зале суда. Неизменным оставался результат: отставка с должности и исключение из партии.

В украинском политикуме аргументировано опровергать на разоблачительные статьи и программы считается дурным тоном; а в среде правоохранителей возбуждать уголовные дела против политиков и чиновников по фактам, изложенным в СМИ, считается признаком наличия суицидальных наклонностей. Поэтому в Украине даже те редкие публикации и телесюжеты, в которых документами, фотографиями и записями подтверждаются правонарушения власть предержащих, не становятся предметом "разбора полетов" в МВД или Генпрокуратуре. А безнаказанность преступников от власти порождает разгул коррупции и торговлю национальными интересами страны. Первопричина такого положения вещей в Украине одна: если на Западе политики в своем подавляющем большинстве воспринимают политику как реализацию общественных интересов, то у нас это безотказный механизм реализации интересов собственных. Более того, "там" неотъемлемым атрибутом политики является ее публичность (коротко говоря, открытость и прозрачность в принятии жизненно важных для общества решений, а также кристальная чистота личной жизни), а "здесь" - непубличность (закрытость решений, принципов и механизмов их принятия). К тому же, в развитых демократиях все - от каждого маленького гражданина до высших государственных чинов - понимают, что власть - это не право кататься на шикарных "членовозах", а тяжелая ответственность за часто неблагодарный труд.

Еще один момент: в любой цивилизованной стране важным звеном во влиянии СМИ на политиков и чиновников является суд. Однако в Украине суд представляет собой очень удобный инструмент для избавления от критики в свой адрес. Очевидно, что повышение ответственности политиков, в том числе и по фактам, изложенным в СМИ, возможно только в случае комплексного решения многих проблем. А до тех пор в нашей стране разоблачительные публикации с документально подтвержденными фактами будут оставаться без ответа. Зато явная "заказуха" в чьей-то карманной газетенке вполне может стать основанием для политической расправы над неугодными.