Путь на север или холод норвежских фьордов [ Редагувати ]

Завтра в путь, в другую страну. Нужно сложить чемоданы. А может, и не брать никаких вещей, только самое необходимое? Мы же уезжаем не навсегда. А что самое необходимое? И потом - кто знает, вернемся ли мы еще назад... Когда-нибудь...

На Родине жизнь не удалась, как-то не сложилось: в маленьком городке, где мы родились, стали закрываться фабрики, заводы. Таких, как мы - безработных - становилось все больше и больше. Говорят, человеку для достойной жизни нужно везение и чуточку терпения... Или наоборот. Наверное, мы невезучие, а терпеть больше нет сил. Семья, дети... Мы сделали все, что могли.

В Норвегии нам обязательно повезет: будем трудиться, заработаем много денег, начнем новую жизнь. Если человеку уже нечего терять, он поневоле становится решительным. Раз в жизни каждый может точно сказать, чего хочет. Раз в жизни выбрать свою дорогу к счастью - мы выбрали путь на Север.

Эрна Сольберг, министр по делам коммун: "Люди, которые просто желают изменить свою жизнь к лучшему, в экономическом или социальном плане - их мы принять, к сожалению, не можем".

Одд Бернер Мальме, комиссар Национальной полиции Норвегии: "Мы опасаемся, что из Украины приедет еще большее количество просителей убежища".

Сильви Листхауг, депутат парламента Норвегии, Прогрессивная партия: "Я понимаю, что мы богатая страна, но такого в Норвегии происходить не должно".

Мортен Цессем, Генеральный секретарь Организации беженцев в Норвегии: "Есть добровольная и вынужденная высылка из страны. Если люди не согласны с теми порядками, которые действуют в отношении просителей убежища, мы применяем вынужденную депортацию - в наручниках".

Бывший дом престарелых, в 40 километрах от Осло, в январе этого года становится еще одним лагерем для беженцев. Сейчас в Норвегии их 138. Про этот говорят, что он не самый худший.

Это городок Хобул. Лагерь для беженцев носит такое же название. Не самый худший. Это значит - не кормят три раза в день, а дают деньги. Каждый вправе распорядиться ими по своему усмотрению. Это значит, в душе и уборных - относительная чистота. Комнаты, которые дают беженцам, здесь называют номерами. В худших лагерях комнаты называют камерами.

В Хобуле чеченцев стараются селить подальше от русских, сомалийцев - подальше от славян, боснийцев - вместе с чехами, болгарами.

Колючей проволоки нет, ворота не заперты. Хочешь - иди пешком хоть до Осло, а это 40 километров, хоть до Северного моря, и многие так и делают. Ночевать нужно в лагере. Да и где еще остановиться на ночь человеку без документов, без денег, без необходимых вещей?

Каждую неделю айзюлянты, так называют беженцев в Норвегии, получают 500 крон - это примерно 200 гривен, но даже если самому готовить, не удается ничего сэкономить.

Украинцы, впрочем, как и русские, белорусы и молдаване, привыкли довольствоваться малым. Экономят как могут: сами пекут хлеб, варят щи, ходят пешком за тридевять земель за более дешевыми продуктами. Дешевле, чем за 25 крон в Норвегии хлеб не купить. 25 крон - это примерно семнадцать гривен.

Люди, которые живут в этом лагере, независимо от национальности, с таким разным прошлым, абсолютно схожи в одном: у всех у них вымышленные имена, они уже и забыли, когда последний раз говорили правду о себе, о своей семье, о своей стране. Эти истории, сценарии, которые им придумали предприимчивые драматурги, здесь называют легендами. Норвежцы откровенно устали от подобных славянских сказок. Даже если человек говорит правду, ему уже не верят.

Эта женщина приехала из Тернополя, так она, по крайней мере, сказала. Назвала себя Оксаной. В Украине очень много Оксан, нетрудно среди них затеряться. Она говорит, что русских здесь не любят. Русскими называют всех беженцев из бывшего Союза.

Оксана: "Я жила в постоянном лагере, то когда Норг приехал забирать мои вещи, он зашел в комнату и просто меня спросил: "Это тюрьма?" Я говорю: "Тебе лучше знать, это твоя страна. Специально ставят человека в такие условия, чтобы он сказал: "Стоп, Айзюль" - и все. Стоп, Айзюль, - это значит, ты выходишь из системы. Твое дело закрывают, ты уже не беженец".

Оксана все еще верит, что в одну прекрасную ночь с норвежского неба упадет звезда, и она успеет загадать желание. Теперь эта женщина видит свое будущее только в Норвегии. Неужели она столько пережила, чтобы, после всего, ее отправили на Родину, в Украину? Все не так просто. Второй истории ей уже не выдумать и не прожить, а соотечественники вряд ли поверят, что все это время Оксана собирала ягоды в норвежских лесах или работала нянечкой маленького белокурого норвежца. Да и надоело все время врать.

Оксана: "Честно сказать, уже устала от этого состояния, поэтому все эти красоты, все эти прелести... Как-то даже не дышится полной грудью. Есть реальный человек, который хочет, чтобы я вышла за него замуж - вот моя цель".

Это здание Стортинга - норвежского парламента. Депутаты отдыхают на каникулах, но сегодня специально пришли, чтобы высказать свое мнение по поводу проблемы массового наплыва беженцев из Украины.

Оссе Шмидт, депутат парламента Норвегии, Христианско-демократическая партия Норвегии: "Люди, приезжающие сюда, пытаются найти лучшую жизнь. Я, как мать, полностью понимаю их. Но в Норвегии очень огромный приток беженцев из других стран, поэтому Христианско-демократическая партия считает, что, прежде всего, нужно оказывать помощь тем, кто в этом действительно нуждается. Кроме того, мы должны соблюдать те положения, которые указаны в Конвенции ООН по правам человека".

Сигне Ойе, депутат парламента Норвегии, Рабочая партия: "Норвегия, конечно, богатая страна - у нас для этого есть природные ресурсы. Кроме того, Рабочая партия все эти годы вела определенную политику, чтобы обеспечить норвежцам достойную жизнь. Мы взяли на себя обязательства, согласно Международной Конвенции ООН по правам человека, защищать тех, кто ищет убежища. Но в последнее время возникает необходимость изменить политику института беженства".

Сильви Листхауг, депутат парламента Норвегии, Прогрессивная партия: "В Норвегии у власти долго находилось правительство, у которого был совершенно наивный взгляд на политику беженства. Это привело к тому, что огромное количество людей просят убежища на фальшивых основаниях. Кроме того, проводится абсолютно не та политика, которую считает верной Прогрессивная партия. Мы должны помогать не отдельным людям, покинувшим родину. Нужно сделать так, чтобы у них не было причин искать счастья за рубежом".

Заливы Северного моря, которыми изрезаны берега Норвегии, местные жители называют фьордами. Естественные гавани, защищенные от бушующего моря цепями островков, укрывали от невзгод и ветров в средние века викингов - моряков и воинов. Беженцы из Украины не находят защиты в тишине фьордов. Норвежское солнце не может их согреть, и, кажется - ветер в этих краях все время Северный. Сказочное королевство троллей и горных духов... И, кажется, всех здесь, рано или поздно, ожидает судьба Пер Гюнта.

Гоняясь по всему свету за призрачным счастьем - оборванные, нищие и больные, в конце жизни они находят его на своей Родине, в объятиях верных друзей и близких.

От людей, желающих нажиться на иммиграции, в Украине можно услышать: "Мы гарантируем успешное решение ваших проблем через получение убежища на территории Норвегии при условии точного выполнения всех рекомендаций. Вы должны получить туристическую визу и купить билет. Наш адвокат для разработки персональной истории и проведения обучения специально приедет в ваш город. Для начала необходимо заплатить аванс - тысячу долларов и предоставить очень подробную автобиографию с детальным описанием последнего года жизни. По прибытии в Норвегию вам необходимо немедленно обратиться в полицию. Не волнуйтесь. Все будет хорошо..."

Александр Слипченко, посол Украины в Новегии, Швеции и Дании: "Люди отримали інформацію, в тому числі наші люди, часто не зовсім правильними шляхами, обманними, дехто хоче на цьому заробити, і заробляє, до речі, отримали інформацію про те, що в Норвегії можна, користуючись оцією довгою процедурою розгляду клопотань про притулок, - тим часом можна працювати, і досягти тієї ж мети. Зараз, мушу вам сказати, в тих умовах неврегульованості, стихійності, це створює певний поживний грунт для кримінальних елементів, криміналізації цього процесу. Ми знаємо багато випадків, коли людей ошукують, виманюють гроші. Вони повертаються не просто розчаровані, а пограбовані".

Департамент полиции. Сюда приходят все беженцы. Очень часто - без денег, без документов, без необходимых вещей. За этой дверью Вас ждет другая жизнь. Вы напишите заявление, произнесете магическое слово "Айзюль", сотни раз будете проговаривать слова вашей выдуманной легенды - вслух и про себя. - Вы запутаетесь, устанете, проклянете все на свете. - Вы думаете, у вас есть выбор? - У вас нет выбора.

Тригве Нордби, директор Управления по делам иммигрантов: "Очень часто люди приезжают в закрытых грузовиках. У них нет документов. Они их выбрасывают. Многие прямо говорят - я хочу получить работу. Но мы настолько хорошо знаем эти страны, что можем проверить любые данные. Люди относятся к историям очень творчески, но мы проводим анализ, нет достаточных причин для того, чтобы бежать из страны".

Спустя какое-то время с вами проведут первое интервью. Не пытайтесь разжалобить слезами представителей норвежских властей. И не придумывайте фантастических рассказов - здесь все равно никому не верят...

Галина, беженка: "На протяжении всей своей жизни я всегда стремилась и стремлюсь к духовному совершенству. Людей это почему-то очень и очень раздражает. И вот дома у меня наступил просто ад. Я сейчас все больше и больше понимаю, что сказал Иисус Христос: "Человеку враги - домашние его". У меня не было ни моральных, ни физических сил оставаться там. В нашем городе есть фирмы, которые предлагают трудоустройство за рубежом. И вот одна такая фирма предложила мне работу в Норвегии - домработницей. Меня это устроило, и я размечталась, что буду работать добросовестно в какой-нибудь норвежской семье, выполнять самую грязную и черную работу, при этом жить в маленькой комнатке и уединенно молиться".

Галина попала в лагерь, который считается худшим. Сами норвежцы называют его концлагерем. Лесакер. Он принимает беженцев по будням. В выходные и праздники - просителей убежища направляют в другой - Онсрут.

Сегодня украинцев не было. Семьи из Беларуси, Киргизстана. Эти страны называют режимными. Прибывшие из Беларуси, государств Средней Азии могут надеяться.

Каждому выдадут сумку с одеялом, пледом - в Норвегии холодно. Неделю, две, а может месяц - пока идет процедура рассмотрения заявлений, люди будут приходить, чтобы переночевать за одной из этих дверей. Поначалу многие теряются в лабиринтах лагерных коридоров, чуть позже начинают ориентироваться, но не привыкают. Говорят, к этому нельзя привыкнуть...

Ольга, беженка: "Сказали, что тут на Айзюль сдаются, получаешь деньги. Не сразу, через три месяца, дают работу. Приехали - конечно, полный ужас. Если бы я знала, я бы ни за что не поехала. Боже упаси..."

Оля с мужем и дочкой очутились в Онсруте. Большой разницы между этими лагерями нет.

Ольга, беженка: "Могли сказать: "Стоп, Айзюль". Но мы все-таки... Я сначала, как приехали в этот Онсрут, - я думала, что я в автобусе скажу: "Стоп, Айзюль". Я как посмотрела, что там - Полный беспредел! Полно негров".

Сомалийцы - стопроцентные позитивщики, украинцы - стопроцентные негативщики. Этот лагерь - транзитный. Здесь живут и те, кто прибыл неделю назад, и те, кто через несколько дней будет депортирован. Те, кто останется в Норвегии навсегда, и те, кто уже никогда не приедет в эту страну...

Ольга, беженка: "Я знаю, что не будет позитива, я даже рада, я не могу здесь, я хочу домой".

Чем раньше украинцы поймут, что у них нет шансов на успех, тем лучше для них. Так утверждают в норвежском правительстве. Министр по делам коммун Эрна Сольберг говорит, что содержание одного беженца в лагере в течение года обходится в сто пятьдесят тысяч крон. Плюс расходы на делопроизводство.

Эрна Сольберг, министр по делам коммун: "Я понимаю, что очень многие люди приезжают сюда в надежде улучшить жизнь своих семей. Как мать, я их полностью понимаю и сочувствую, но для нас очень важно, что люди, приезжающие сюда, могут получить работу только в том случае, если имеют контракт с работодателем из Норвегии, причем этот документ они должны оформить до того как пересекут границу".

Эрна Сольберг - сторонница ужесточения мер содержания в лагерях для беженцев. Кратчайшие сроки рассмотрения дел, если кормить - не давать денег. Кормить как можно хуже. Жаль не денег, - подорвана репутация самого института беженства в Норвегии, потеряна вера в человечество...

Достаточно сказать: "Стоп, Айзюль", - и если все в порядке с документами, норвежские власти без промедления постараются отправить вас в Украину. Но очень часто документы отсутствуют - люди стараются отрезать себе все пути назад. И поэтому даже если очень хотят, уже не могут остановиться.

Мы уехали в Норвегию в мае этого года. Очень спешили - жена была на шестом месяце. Страшно волновались, а она особенно. Все было непросто. Очень боялись интервью, потому что оба нервничали. Были в шоке от того, сколько здесь людей, рассчитывающих "на авось". Но это просто бессмысленно. Просто так ничего не бывает... Наверное, мы выбрали неправильный путь...