Независимость. Борьба и выбор [ Редагувати ]

Сегодня нам всем, независимо от возраста, исполняется пятнадцать лет. Пятнадцать лет, за которые мы в большинстве своем, несмотря ни на что, привыкли называть свою страну независимой. А многие в это после известных событий даже действительно поверили.

Борьба

В заученных торжественных речах наших политиков, которые с напускной возвышенностью раз в год демонстрируют свой ура-патриотизм, мы из года в год слышим одну и ту же фразу "Украина завоевала независимость" и далее по тексту с небольшими вариациями, зависящими от персоны говорящего. Но повторение этого словосочетания как мантры не в силах изменить того факта, что Украина по сути ничего не завоевывала. В том смысле, что для достижения максимальной цели потребовался минимум усилий. Да и ставилась ли украинскими советскими партийными функционерами непременная задача добиться для республики статуса независимого государства? Вряд ли. Историки сходятся во мнении, что все произошло довольно спонтанно и во многом неожиданно для коммунистических лидеров, ставших затем главами новых держав.

С другой стороны, ежегодно в последние дни августа принято много говорить о роли "Народного Руха", студенческих братств и прочих общественных организаций. Эти реверансы, очевидно, призваны подчеркнуть "остроту борьбы" и ценность "завоеваний". Я никоим образом не собираюсь преуменьшать заслуги украинского национально-демократического движения конца 1980-х - начала 1990-х годов. Но такой борьбы, какой мы ее представляем сегодня, в 1990-1991 годах просто не было. Маркиян Иващишин, легенда всех украинских акций неповиновения последних 15-ти лет, может очень ярко и интересно рассказывать о том, как на Западной Украине молодежь училась мешать "коктейли Молотова" и планировала получить оружие от дислоцированных там армейских частей. Но ведь этого, слава Богу, не понадобилось, правда?

Зато из рассказов "вечного революционера" становится очевидно, что борьба с коммунизмом, с ГКЧП и всем советским вообще шла не на улицах и баррикадах. Линия фронта проходила в головах людей - молодых и не очень, пожилых и совсем старых. Можно долго и упорно спорить, что готовность к действию равна самому действию - однако оставим это философам и психологам. А самим себе можем признаться: Украина получила независимость в смутное время во многом благодаря целому сонму случайностей, а не пролитой в уличных боях крови.

Однако это не значит, что приобретение независимости не было закономерным, а ценность бескровной независимости меньше, нежели добытой в прямом противостоянии. Так, если бы таки были воплощены в жизнь горбачевские инициативы относительно переформатирования СССР в Союз Советских Суверенных Республик, эти самые республики получали не декларативное, а реальное право выхода из Союза. И рано или поздно они бы им воспользовались. Хотя бы под давлением тех же "рухов" и братств. Вот тогда, кстати, можно было бы на полном серьезе, а не соблюдения приличий ради, говорить об их "определяющей роли" в "завоевании" независимости. Но это из разряда допущений. А вот "борьба за независимость в умах" украинцев - это то, что относится к объективной реальности. Началась она намного ранее 1991 года и продолжается до сих пор с переменным успехом, особенно обостряясь в критические для страны моменты.

Выбор

Оглядываясь на историю независимой Украины с расстояния в 15 лет, кажется, что таких моментов было не так уж и много. Но на такой короткий век, наверное, все-таки достаточно. Иногда даже кажется, что более чем.

В 1991-ом году украинцы практически в единодушном порыве высказались за независимость. Несмотря на это, глубокое понимание народом предпринимаемого им тогда шага вызывает сегодня некоторое сомнение. Хотя бы потому, что среди всех кричавших "А", не нашлось достаточного количества желающих сказать "Б". Миролюбивое украинское общество предпочло обойтись без шоковой терапии - люстрации. В итоге партфункционеры смогли безболезненно приспособиться к новым реалиям, вследствие чего система власти в Украине не изменилась, а всего лишь мимикрировала. Режим отдал трибуну - но не власть.

Не случилось этого и в 1994-ом году, когда Леонид Кравчук уступил президентский трон своему тезке Кучме. Не народ был инициатором внеочередной ротации власти, но именно народ надеялся и жаждал изменений. Не дож(аж)дался. Новые декорации не изменили сути украинской власти, лишь прикрыв ожесточенную грызню периода первоначального накопления капитала. Прошло еще четыре года, в течении которых президентом камень за камнем закладывался фундамент того, что в скором будущем получит нелицеприятную характеристику "махровый кучмизм". Следует признать, что весьма немногие политики во всем мире могут похвастаться собственным "измом", и присутствие в их числе Леонида Кучмы вызывает уважение к его злому гению.

А в 1998-ом году люди впервые всерьез обратили внимание на молодого банкира, который провел страну по краю пропасти, не дав ей в полной мере ощутить все "прелести" дефолта. До этого имя Виктора Ющенко ассоциировалось у людей лишь с введенной в 1996-ом году гривней. Теперь же послышались первые робкие голоса, тихо пророчащие ему большое будущее, которое может наступить для него уже в 1999-ом. Не наступило. А Кучма, ловко разыграв карту Каневской четверки, продолжил строить систему собственного имени.

В 2001-ом система дала первый сбой, который звали Юлия Тимошенко. Следствием этой досадной накладки стала невиданная доселе активность оппозиционных сил и, что еще досаднее, поддержка этих сил определенной частью общества. В их головах уже существовала Украина без Кучмы, несмотря на то, что Данилович продолжал крепко сидеть на троне. Наочной демонстрацией президентского могущества стала полная беспомощность "Нашей Украины", победившей на парламентских выборах 2002-го. Ситуация усугублялась тем, что в Раде Ющенко боролся за власть, мало обращая внимание на "борьбу в умах" своих простых соотечественников. Наверное, так было даже лучше, потому что его компромиссный стиль мышления только все испортил бы.

Тем временем, в 2004-ом году в сознании большей части общества выкристаллизировалось понимание того, что народу вообще и каждому украинцу в частности нужна независимость - от власти. Личная и общественная свобода стали осознанной необходимостью для по крайней мере половины населения Украины. Майдан эту свободу людям дал. И они, усталые от борьбы, но довольные победой, разошлись по домам, поручив оказавшемуся тут как тут Ющенко блюсти добытые ценности. Не соблюл. Мало того, они их сам регулярно в лучшем случае игнорировал, в худшем - нарушал.

Однако было уже поздно. В том смысле, что никакие выбрыки всенародно избранного не могли изменить свершившегося: как ранее Украина неожиданно стала независимой, так теперь эта независимость была понята и принята народом. Даже крайняя политизированность общества и окончательное попрание Ющенко им же артикулированных "идеалов Майдана" не были в состоянии вернуть народ, ставший нацией, в конец 90-х, когда он был просто электоратом. Кого бы украинцы не выбирали в 2006-ом или в 2009-ом, свой главный выбор они инстинктивно сделали в 1991-ом и осознанно подтвердили его в 2004-ом.