Сделка года. Фальстарт [ Редагувати ]

Как Кабмин и обещал, 29 сентября вопреки всем препятствиям государство торжественно продало Одесский припортовый завод. Правда, ненадолго – конкурс тут же был объявлен недействительным из-за "сговора участников". Эпопея продолжается...

Перетягивание каната

Еще в конце 2008 года продажа Одесского припортового завода обещала стать гвоздем следующего финансового сезона. Помимо того, что ОПЗ пытаются вывести из госсобственности уже не первый год (если быть точнее, начало эпопеи приходится на уже далекий 1994 год), "в пользу" необходимости принятия решения говорили кризис и задекларированное в бюджете желание получить немалые средства – порядка восьми с половиной миллиардов гривен - от приватизации. И одному из крупнейших в Украине предприятий химической промышленности в антикризисных планах правительства отводилась одна из главных ролей.

"Всерьез и надолго" продать ОПЗ Кабмин (вернее, разные его редакции) пытается еще с 2005 года, но каждый раз коса находила на камень – преимущественно президентских указов или вето, "адресованных" законопроектам-перечням "отчуждаемого" государственного имущества. Но на этот раз Юлия Тимошенко, потерпевшая в 2008 году серию приватизационных неудач, главная среди которых – затянувшийся до неприличия процесс освобождения кресла Валентины Семенюк-Самсоненко, была настроена по-боевому. Вопреки тогда еще вялому сопротивлению президента 15 июля Фонд госимущества объявил конкурс по продаже 99,567 процента акций открытого акционерного общества (остальные акции ранее перешли в собственность работников предприятия). Избавить государство от "бремени" ОПЗ предполагалось 29 сентября. Но еще за день до аукциона факт проведения мероприятия вызывал серьезные сомнения.

Первую порцию "тревожных ласточек" запланированной сделке года обеспечил сам ФГИУ, прописывая условия продажи госпредприятия. Памятуя прошлые успехи (и рекламируя достижения по итогам повторной продажи "Криворожстали"), в обмен на сравнительно невысокую стартовую цену пакета – 4 миллиарда гривен – государство захотело многого. Среди озвученных условий фигурируют и установление минимального уровня выручки, и определение суммы, которую в течение 5 лет предполагается потратить на модернизацию производства (свыше миллиарда гривен), и обязанность будущего инвестора обеспечить завод сравнительно недорогим углеводородным сырьем, что под силу далеко не каждому покупателю – разве что у него есть лояльные поставщики газа. Зато рекламируемым на протяжении нескольких лет "допусловиям" – в первую очередь обязательству не "вычленять" комплекс по перевалке аммиака – внимания уделялось куда меньше, чем стоило ожидать…

Специфика требований, по всей видимости, могла повлиять на активность потенциальных участников торгов. Во всяком случае, отказ от участия в конкурсе российской компании "Еврохим", судя по словам ее главы Дмитрия Стрежнева, пояснялся нецелесообразностью предложенных условий. Как бы то ни было, из обещанных тринадцати инвесторов (после провала продажи из уст Юлии Тимошенко прозвучали слова уже о "почти двадцати") к финишу подошли только три. Перечень промежуточных победителей выглядел неоднозначно. От России в него вошло дочернее предприятие "СИБУР-холдинга" (аффилированнного с "Газпромом") ООО "Азот-сервис", а от Украины – ООО "Фрунзе-Флора" и ООО "Нортима", связываемые с именами Константина Григоришина и Игоря Коломойского соответственно.

Помимо небесспорного списка претендентов подготовку к продаже ОПЗ существенно "омрачили" позиции главы государства и судебной системы. Виктор Ющенко, традиционно использующий в контексте приватизации Одесского припортового завода тактику ковровой бомбардировки запретами, 17 сентября издал указ о приостановке тематического постановления Кабмина, "отягощенный" дальнейшим обращением в КСУ. Параллельно не дремали и потенциальные участники конкурса. Проведение приватизационного конкурса трижды пытались приостановить в судебном порядке. Из них последняя попытка – иск днепродзержинского "Днепразота" (также связываемого с группой "Приват"), требующего исключить российского участника на основании слишком близкого родства с "Газпромом" и, следовательно - с государственным капиталом РФ, увенчалась промежуточным успехом, во всяком случае, была "услышана" в ФГИУ. Тем не менее, накануне знаменательного события и.о. главы Фонда Дмитрий Парфененко по-прежнему не видел препятствий для проведения аукциона. Не нашел их Конституционный суд. Двадцать девятого сентября каждый украинец в прямом эфире мог наблюдать за тем, как государственное предприятие уходит с молотка. Остросюжетного зрелища не вышло: торги с шагом в пятьдесят миллионов гривен проходили спокойно, последняя сумма – 5 миллиардов гривен – не впечатлила, да и в конечном итоге конкурс был признан несостоявшимся. Статусом кво вновь стал режим ожидания "следующих серий".

Show must go on

Главным объяснением поворота ситуации, со слов премьер-министра, можно считать коварный сговор инвесторов, который способствовал тому, что завод оказался в шаге от продажи не тем людям и явно не за те деньги, которыми рассчитывалось "порадовать" бюджет. При этом всего за несколько дней в глазах премьера "три участника с особо устойчивой психикой" стремительно превратились в "теневые кланы Украины". И, пока трудно сказать, чего больше в такой резкой смене риторики – справедливого возмущения из-за того, что потенциальный инвестор предложил почти вдвое меньше, чем Кабмин рассчитывал получить, или попыток как можно непринужденнее сохранить лицо в весьма спорной ситуации.

Несмотря на то, что за счет продажи ОПЗ правительство планировало разрешить свои "бюджетно-приватизационные" затруднения, знаковость отмены результата аукциона лежит не только в экономической, но и политической плоскости. Успешное разгосударствление предприятия за последние годы уже успело стать брендом, основная смысловая нагрузка которого – продемонстрировать готовность украинской власти сотрудничать с потенциальными инвесторами. В силу этого от раза к разу вопрос целесообразности продажи стратегически важного и неубыточного предприятия хоть и вносится в "повестку сезона", но обычно надолго в ней не задерживается. Большинство экспертов-экономистов подход "продавать – так продавать" в общем и целом поддерживают, хотя многие отмечают – получить сверхпривлекательное предложение в кризис (общий экономический и персонально внутриукраинский - политический) не так уж и просто.

Власть имущие, "одной рукой" декларирующие необходимость позиционировать Украину как государство высокой инвестиционной культуры и привлекательности, "другой рукой" не лучшим образом влияют на подобные характеристики. Причем делают это родители нации несколькими путями. И если прописывание условий, которые привлекательно выглядят лишь для небольшого числа возможных спонсоров бюджета – это, скорее, специфика экономической политики, то "заградительная" стратегия больше похожа на инструмент политической борьбы.

Последние события вокруг приватизации ОПЗ превратили предприятие в камень преткновения между Банковой и Грушевского. В такой ситуации попытка полностью исключить "материальную составляющую" конфликта выглядит не слишком убедительно – каждый политик, особенно облеченный властью такого уровня, может иметь собственные инвестиционные симпатии (косвенным примером этому могут служить и специфические условия продажи, и резкая смена тональности заявлений премьера). Правда, установить прямую связь таких симпатий с процессом наполнения бюджета и обустраивания судеб тысяч работников предприятий, находящихся в госсобственности, порой все же несколько затруднительно… Но разовой экономической целесообразностью политическая привлекательность процесса приватизации не ограничивается. Памятуя масштабы, в которых украинская верхушка рекламировала себя в ходе реприватизации и повторной продажи "Криворожстали", следовало ожидать, что Одесский припортовый станет еще одной иллюстрацией разнонаправленной защиты интересов народа.

Формально базовые установки президента и премьера – продать ОПЗ законно и выгодно – не противоречат друг другу. По факту же нешуточная борьба, развернувшаяся между двумя лагерями, демонстрирует готовность обеих сторон спасать госсобственность и бюджет (кому что ближе) до последнего. При этом, несмотря на убедительный демарш с проведением аукциона в заявленные сроки, позиции премьера выглядели не слишком убедительно. Против них играли и решения судов, и своеобразие вывода Конституционного суда (не зря в СП решили настаивать на том, что президентский указ все-таки отменен не был), и убедительные намеки Банковой на излишнюю поддержку, которую Кабмин оказывал одному из участников конкурса.

В сложившейся ситуации объявление результатов аукциона недействительными выглядит наиболее логичным шагом. Во-первых, в данных условиях срабатывает принцип "на нет – и суда нет" – ведь пять миллиардов едва ли могли удовлетворить бюджетные аппетиты правительства. Во-вторых, команда премьера, аннулировав итоги торгов, сохраняет максимально хорошую мину при плохой игре – и Кабмину не придется противостоять обвинениям президентского лагеря в противозаконности действий, и возможный инвестор лишается проблем из-за возможного затягивания судебных препирательств. Наконец, в-третьих, Юлия Тимошенко уже запустила программу обороны собственных позиций и атаки "окопов" соперников. По последним данным, в фальстарте большой приватизации виноваты не только недобросовестные инвесторы-заговорщики, но и президент, распугавший потенциальных участников "открытого, прозрачного красивого конкурса". Другая сторона, по всей видимости, постарается извлечь максимум имиджевых дивидендов из собственного "А мы предупреждали!", и снова каждый останется при своем. Политики – при противоречащих друг другу званиях главного защитника отечественных интересов. Бюджет – при существующих прорехах, латание которых переносится на неопределенный срок. Инвесторы – вероятней всего, при уже существующем мнении об эффективности украинского приватизационного процесса и неясных судьбах 400 миллионов гривен залогового взноса для каждого… А пока эпопея с приватизацией ОПЗ с фальстартом не прекращается, а лишь, возможно, откладывается "до лучших времен". Такое шоу не может обойтись без продолжения.