Московский правозащитник рассказал, как пытали Развозжаева [ Редагувати ]

Операция по задержанию и доставке из Украины в Москву Леонида Развозжаева была согласована на всех уровнях.

Такое мнение высказал заявил член Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев.

"Операция была разработана, согласована и с украинской стороной, руководили ей, конечно, из Москвы",- сказал Борщёв.

По его словам, Следственный комитет располагает информацией о том, кто доставил Развозжаева в Москву. "Они знают, кто эти люди",- сказал Борщёв.

Борщев также рассказал о том, как Развозжаева везли из Украину в Москву.

"Его затолкнули в микроавтобус, связали ноги скотчем, наручники на руки надели и цепью связали ноги. А между наручниками и цепью на ногах соединили еще цепью, такие кандалы в фильмах показывают",- сказал правозащитник.

"Это пыточный прием. Сам он говорит, что это делали профессионалы: наручники надевали не на голое тело, чтобы не было следов", - сказал Борщёв.

Правозащитник добавил, что после этого Развозжаев был перевезен в Брянскую область в подвал дома.

"Там буквально два с половиной дня шел пыточный процесс, но это были психологические пытки",- сказал Борщев.

"Они отрабатывали текст, который он должен подписать, это сопровождалось угрозами: "мы знаем все про твоих детей, и дети будут мертвы, и жена", - рассказал Борщев.

"Эти дни его еще не кормили и не пускали в туалет",- добавил он.

Борщев добавил, что после написания явки с повинной в воскресенье Развозжаева доставили в Москву, дали телефон следователя, ведущего уголовное дело, и отвезли в СК РФ.

Борщев также заявил, что Развозжаев хочет опровергнуть явку с повинной.

По словам зампредседателя ОНК Любови Волковой, Развозжаев в ходе вчерашней встречи был в заторможенном состоянии.

"Я сразу заметила, что он был в заторможенном состоянии. Я спросила его (об этом), но он не стал говорить, рядом стояли сотрудники (учреждения)", - сказала Волкова.

"Когда с нами разговаривали, он прилагал какое-то усилие воли, и черты его лица, мимика не была живой - она была какая-то скованная. Поэтому мы полагаем, что к нему какие-то средства применялись. Хотя он все говорил правильно, но терялся, говорил замедленно, скованно. Он говорил: "Я боюсь, что придут опять эти, и опять будут надо мной издеваться", - рассказала Дубикова.