Его забирали на рассвете... [ Редагувати ]

В Украине сегодня вспоминают не только жертв голодомора, но и диссидентов, пострадавших от Советской власти. Сколько украинцев подверглись репрессиям, точно неизвестно. Свидетели тех событий уверены: из-за своих политических убеждений погибли тысячи.

Его забирали серым осенним утром. Неожиданности не было. Чуть позже политзаключенные окрестили 72-й годом всеобщего призыва. Больше всего в Кремле опасались раскола по национальному признаку. Василий Рубан - из национально сознательных. Не пропускал вечеров памяти Симоненко, демонстративно носил цветы к памятнику Шевченко. С группой активистов работал над программой УНКП - Украинской национальной Коммунистической партии. Это - все равно, что подписать себе смертный приговор.

Людмила Рубан, жена: "Чоловiк, четверо їх, по-моєму, може й бiльше, ще ж ми спали фактично, но вiн уже вiдчував, уже йому снилися, i менi снилося".

Его забирали на рассвете. Стук в окно - будничные сборы. Внешне собран, только душа ушла в пятки. Сыну - 4, дочурке - полтора. Ему и жене - всего по тридцать. Майор КГБ знал, на что давить при допросе.

Людмила Рубан, жена: "Як же ж, бачте, ви ж молода, а вiн ваше життя занапастив, то ви поговорiть, переконайте".

Рубан и не думал раскалываться. 9 месяцев следствие топталось на месте. Тогда ему изменили статью - инкриминировав 56-ю, измена Родине. Вместо 15 лет зоны отправили на "вечную койку", в специальную псих-тюрьму.

Людмила Рубан, жена: "Я заплакала i кажу:Краще б його вiдправили на зону".

В Днепропетровской психтюрьме - тысяча заключенных. 12 отделений. В каждом - один диссидент и два горе-эммигранта. Режим - как в зоне, плюс - гремучая смесь из галаперидола и аменазина.

Василий Рубан: "Я десь через пiтвора тижнi потух, в дворику мордою впав, мене заносили".

От активного курса психотерапии Рубана спасла больная печень. Все то же самое ему прописали в таблетках. Главное было не глотать.

В КГБ не теряли надежду расколоть политического узника. В камеру, где едва умещались 2 койки, подсаживали стукачей и зэков. Однажды диссидента отправили в изолятор. Говорит, за неделю чуть с ума не сошел.

За 6 лет, проведенные в психтюрьме, Василий Рубан понял, очень важно не пасть духом, не потерять волю.

Василий Рубан: "Нiч, на поверсi тiльки одна санiтарка, лiкаря немає i 12 зекiв, якi зовсiм нiяких обмежень. Заходять - вся бригада санiтарiв, на чолi з бугром, тут уже починається мiстика, це нiч, ви самi розумiєте, в цей момент не мiг спать, i менi не могло нiчого здаватися через те, що це пряма загроза смертi - до тебе заходять 12 бакланів, якi хочуть тебе вбить, я лежу i кажу: Всi пiдете на зону. I в цей час я вiдчув, що душа з мого тiла вийшла, пiднялася до стелi i там спинилася".

Фотографии тех лет до сих пор хранятся в архивах КГБ. В 2000-м, уже после реабилитации, Василий Рубан написал книгу. И все пришлось переживать заново. Но как иначе рассказать людям о репрессиях начала 70-х...