Небесный Капитан и Мир будущего [ Редагувати ]

"Небесный Капитан и Мир будущего", собрав в одном пространстве одноглазую Анжелину Джоли, классическую блондинку Гвинет Пэлтроу и экспонаты нью-йоркской промышленной выставки 1938 года, стал одним из лучших фильмов года.

Вокруг создателя "Небесного Капитана" ("Sky Captain and the World of Tomorrow") уже успела сложиться своя мифология, повторяющая классический сюжет о "голливудской Золушке". Рядовой выпускник Калифорнийской киношколы Керри Конран был никому не известным лузером, десять лет терзавшим домашний "макинтош" на предмет шестиминутного деморолика, увидев который голливудские продюсеры выстроились в очередь, чтобы дать денег уже немолодому самородку на дебютную игровую постановку с участием ведущих кинозвезд.

По слухам, ролик представлял собой хорошо оцифрованную трехмерную анимацию о гигантских роботах, штурмующих довоенный Нью-Йорк. В качестве рабочего материала Конран использовал архивные фотографии и кадры кинохроники, распорядившись ими очень вольно: живописный "Эмпайр", например, превратился в причальную мачту для легендарного дирижабля "Гинденбург".

Роботы-гиганты Конрана были уже из эпохи 60-х и комикса "Магнус", но тоже с каким-то странным сдвигом, напоминающим галлюцинации компьютерного геймера, раскурившего косяк на складе китайских игрушек.

Они стреляли лазером, летали чуть ли не в космос, но собраны были из клепаных ведер и кастрюлек и с обязательной лампочкой во лбу. Получилось интригующее сочетание ретро и хай-тека, расцветшее из короткого этюда в эпическое полотно за семьдесят, если не врут, миллионов долларов.

В любом случае, судя по тому бескомпромиссному хулиганству, которое наворотил Конран на экране, этот парень действительно получил полный режиссерский карт-бланш. Редкий случай, позволивший реализовать самые изощренные фантазии, какие могут зародиться в шальной голове у фаната довоенной ретроавиации и экспонатов Нью-Йоркской промышленной выставки 1938 года, название которой стало частью названия фильма о Небесном Капитане - "Мир будущего". Помножьте все это на выученные наизусть "Касабланку", "Метрополис" и "Гражданина Кейна", приплюсуйте старого "Кинг-Конга" и воскрешенного в цифре Лоуренса Оливье - и выйдет формула универсального экранного наркотика, от которого любой киноман впадет в состояние бурной экзальтации.

К чести Конрана, изобразительная часть "Капитана", которая дивно хороша, не подавляет сюжетную.

Продуманное безумие о похищении ведущих мировых ученых доктором Тоттенкопфом, задумавшим улететь в космос на ракете-ковчеге, чтобы начать все заново на другой планете, произвела бы фурор среди читателей старых фантастических трэш-журнальчиков - всех этих "Удивительных историй", "Странных приключений" и "Потрясающих открытий", из которых, собственно говоря, и выросла вся американская научная фантастика.

Против Тоттенкопфа выступают романтическим дуэтом военный летчик Джо по прозвищу Небесный Капитан и смазливая репортерша с фольклорной кличкой Полли Перкинс. И эффектный Джуд Лоу в унтах и пилотской куртке, и Гвинет Пэлтроу, срисованная с жаркой блондинки, которой янки любили украшать фюзеляжи своих "хоуков", смотрятся сладкой парочкой, сошедшей с американских патриотических плакатов времен Нормандской операции. Из ретрофутуристического Нью-Йорка они перелетят в тибетскую Шангрилу, далее - на таинственный остров Тоттенкопфа, а потом и в космос на пузатой ракете, с попутным визитом на летающий авианосец под командованием одноглазой летчицы в боевом исполнении Анжелины Джоли.

Кстати, вместо живого и злого доктора спасители человечества обнаружат лишь мумифицированные останки двадцатилетней давности, подозрительно напоминающие Лоуренса Оливье на закате его творческой карьеры - в жилете и с бородкой. Выясняется, что мудреная катавасия с ковчегом и международным киднэппингом ученых была закручена его виртуальной копией, запущенной Тоттенкопфом аж в 1918 году после поражения кайзеровской Германии в первой мировой войне.

Двойник Тоттенкопфа сыгран молодым Лоуренсом Оливье - это первый в истории кино опыт по цифровому воскрешению умершей мегазвезды. Харизматик-мертвец играет злодея-мертвеца.

Веселенькое и довольно, признаться, беспардонное начало мира будущего кино из проецируемых на экран эклектичных синефильских грез, разыгранных актерами-зомби с щемящей ностальгией об утраченном стиле дирижаблей, летающих роботов и гордых небесных капитанов. Большом утопическом стиле, о котором сегодняшнему искусству только и остается, что мечтать.