Без реабилитации и помощи государства остались три тысячи освобожденных из плена [ Редагувати ]

За все время войны на Донбассе в заложниках у боевиков уже побывали больше трех тысяч украинцев. И военные и гражданские... И мужчины и женщины... Многим из них после освобождения приходится учиться жить заново. И, к сожалению, многие из них остались один на один за своими проблемами. Ирина Баглай продолжит тему.

День освобождения. Местами - смазанный, местами - четкий до мельчайших деталей. Он теперь в памяти навсегда. День, разделивший жизнь на "до" и "после" плена. Азовец Евгений Чуднецов провел в плену у боевиков почти 3 года.

"14 февраля, конечно, помню, БТР наш танком подбило", - вспоминает освобожденный из плена боевиков Евгений Чуднецов.

Он попал в плен во время боя под Широкино. Потом были длительные допросы и пытки в родной Макеевке. Из оккупированного города Женя уехал еще осенью 2014 года.

"У нас творилось нехорошее, куча военных людей ходило с автоматами", - рассказывает Евгений Чуднецов.

Азовец из Макеевки, воюющий за Украину. Для боевиков он был предателем. Его пытались использовать для пропаганды, угрожая расправой родным. Ведь недалеко от Макеевской тюрмы, дома оставались родственники супруги - мама, бабушка, сестра и брат.

"Оно, по-моему, одинаково, когда ты сидишь в плену, или в тюрьме, или в еще как-то взаперти, тебе нет разницы - ты в 20 тысячах км или в 20 минутах ходьбы", - говорит Евгений Чуднецов.

Читая надиктованные боевиками и российскими кураторами тексты на камеры пропагандистских каналов, Евгений понимал, это его единственный шанс не пропасть бесследно в подвале.

"Я помню все, передать то тяжко словами", - говорит освобожденный из плена боевиков Александр Мошонкин.

А это - кадры взятия в плен киборгов. Тогда лица выбравшихся из-под завалов Донецкого аэропорта увидел весь мир.

"Під нами підірвали тонну тротилу, там вже про те, що страх вже ніхто не думав", - рассказывает Александр Мошонкин.

Показав киборгов в эфире, боевики уже не могли незаметно с ними расправиться. Десантник Александр Мошонкин помнит почти каждый день 7 месячного плена. Сначала их жестоко избивали подручные Гиви и Мотороллы.

"Начинаючи з 11 і до вечора нас тупо били і не давали впасти. Псевдо-розстріли робили, утюгом гладили, щоб зламати волю. Не знаю звідки бралися сили знову вставати", - говорит Александр Мошонкин.

Психологическое давление, пытки и... неизвестность. И азовец Евгений, и киборг Александр - как и все остальные - до последнего не знали, когда окажутся на свободе. Александра освободили в 2015. Евгения - в конце 2017.  А перед этим псевдо-суд так называемой ДНР дал Жене 30 лет строгого режима! Но даже в застенках бойцы не считали себя узниками.

"Я и в тюрьме был свободным человеком, свобода не ограничена стенками тюрьмы либо свободой перемещения, свобода она в первую очередь вот здесь", - говорит освобожденный из плена боевиков Евгений Чуднецов.

Вернувшись домой во Львов, киборг Александр возвращался к нормальной жизни самостоятельно. Полтора года только раны залечивал.

"Зразу пішов по госпіталях. Працювали зо мной психіатри. Сказали, що здоровий. Ще удивилися чого психіка не зламалася", - говорит освобожденный Александр Мошонкин.

Но самым сложным оказалось - выбраться из бюрократической ловушки!

"Я потратив купу часу потратив на збирання, блін, довідок – бумажек, я чуть не рік збирав папери тіки всякі!!! Бо без того паперу ти ніхто, без того ти тоже ніхто, без того зовсім ніхто, УБД получив через почти 7 місяців після звільнення з полону", - рассказывает Александр Мошонкин.

Уже позже на помощь пришли волонтеры. Азовцу Евгению повезло чуть больше. Его и еще 72 освобожденных под крыло взяло государство. С их возвращением стартовала программа реабилитации.

"Ми відпрацювали програму надання лікування і такої постізоляційної підтримки тих, хто був звільнений 27 числа", - говорит глава офиса уполномоченного президента Украины по вопросам реабилитации участников АТО Наталья Зарецкая.

"Медицинскую помощь - да, предоставило государство. Прошел все обследования. Я просил МРТ, в Феофании. Основную свою функцию оно выполнило - провело обмен и предоставило медпомощь", - говорит освобожденный из плена боевиков Евгений Чуднецов.

Документы - первое, чем озадачились освобожденные. Власть обязалась помочь и в этом вопросе. Но тут их снова опередили волонтеры. Но главный и самый болезненный вопрос - это жилье. Для тех, кто родом с Донбасса. Женя поддерживает связь с земляками. Говорит, их обеспечили крышей над головой. Частично.

"Либо волонтерские организации расселяли, либо обычные граждане предприниматели сняли на первое время", - говорит Евгений Чуднецов.

Обеспечить жильем жителей Донбасса. Это задачу государство возложило на местные администрации. Для бывших заложников ищут квартиры и дома. Но проблема в том, что в Украине просто нет фонда резервного жилья.

"Його мають створювати місцеві ради. На засадах співфінансування ми готові допомогати", - говорит замминистра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Георгий Тука.

Пример такого сотрудничества - зона АТО.

"Розблокували процес отримання житла зокрема в Маріуполі і Покровську на засадах співфінансування 50 відсотків з центрального, 50 з місцевого бюджету, зараз люди отримують перше житло", - рассказывает Георгий Тука.

Но за бортом программы реабилитации и сопровождения - более трех тысяч украинцев, освобожденных ранее. Чтобы помочь и им, необходимы изменения на законодательном уровне. И деньги.

"От нам передбачено на низку цих питань 96 млн в цьому році", - говорит замминистра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Георгий Тука.

Так же чиновники спорят: предоставлять ли освобожденным статус бывших заложников. Противники этой идеи ссылаются на психологические нюансы.

"Складність в тому, що якщо людина не зможе відокремитись від свого полону вона весь час буде перебувати у ньому", - говорит глава офиса уполномоченного президента Украины по вопросам реабилитации участников АТО Наталья Зарецкая.

Сами же освобожденные уверены: документ значительно упростил бы им прохождение бюрократических лабиринтов.

А пока и Евгений, и Александр планируют дальнейшую жизнь. И надеются в первую очередь на себя.

"Со дня оглашения приговора, начал строить планы, сейчас закончим по зубам, пока оно будет приживаться - вернусь в свою часть", - рассказывает освобожденный из плена боевиков Евгений Чуднецов.

Александр за два года так и не устроился на работу. Это сейчас задача номер один, а мечты - о пополнении в семье.

"Сімейні плани - стати батьком, мене колічество не лякає. Главне - шоб була спроможність їх обезпечити нормально", - говорит освобожденный из плена боевиков Александр Мошонкин.