The Financial Times: Перевод как оружие пропагандистской войны [ Редагувати ]

Если бы последний конфликт в Ливане разразился не сегодня, а какое-то время назад, он проходил бы по-другому - и не только на поле боя, но и на фронте борьбы за общественное мнение. Раньше войны были для нас чем-то далеким, и информация, которую люди получали о противнике, практически полностью зависела от государственной пропагандистской машины. Лишь немногие ученые разбирались в ситуации в далеких от нас странах мира, да и они, как правило, солидаризировались с позицией своего правительства, а не с теми, кого эти правительства считали врагами.

Однако в сегодняшнем меняющемся мире элиты, обладавшие прежде монополией на полезную информацию о других странах, быстро утрачивают свои позиции. За пределами чиновничьих кабинетов и университетских кафедр, где эти элиты долго чувствовали себя как дома, появилась необъятная информационная вселенная - в ней все больше правят бал блоггеры, "неофициальные" переводчики и "самозваные" эксперты. Интернет - не только сокровищница новостей, фактов и аналитических комментариев: там можно найти шокирующие кадры, которые еще десяток лет назад мы никогда бы не увидели. Кроме того, во всемирной сети - на информационных сайтах, чатах, в блогах - действует множество неформальных "клубов", в результате чего даже люди, не обладающие специальными знаниями и не владеющие контекстом ощущают себя полноценными "экспертами".

Особенно меняет ситуацию взрывной рост количества переводов. Еще десять лет назад перевод был, в общем, делом централизованным - им, как правило, занимались люди, связанные с государством или научным сообществом. Переводы в больших объемах стоили дорого, а аудитория, которой они адресовались, была невелика. Однако быстрый рост образованности населения в арабском мире и появление новых технических средств, делающих переводную информацию доступной для всех, кого она может заинтересовать, означает, что в этой сфере спрос сегодня превышает предложение.

До появления интернета какое-нибудь возмутительное высказывание, процитированное никому не известной газетой, осталось бы незамеченным. Сейчас же оно мгновенно распространяется по всемирной сети и через считанные часы появляется во всех новостях - вырванное из контекста, но представленное как "типичное". Обозреватели и участники ток-шоу - что в арабском мире, что на Западе - часто подкрепляют свои аргументы цитатами из переводных книг и статей, зачастую с целью доказать злонамеренность своих противников. Подобные цитаты также часто используются, чтобы изобразить в самом мрачном свете проблемы своих стран, и обосновать необходимость немедленного принятия радикальных мер.

Вырванные из контекста переводы, в частности, используют в своих целях "Хизбалла" и ее оппоненты за пределами Ливана. Статьи и высказывания политиков, экспертов и журналистов рассчитаны на аудиторию в собственных странах, однако их самые серьезные последствия могут проявиться за тысячи миль от дома. Любую фразу - даже самую непродуманную или произнесенную сгоряча - можно вытащить на свет божий, перевести и использовать к собственной выгоде.

Конечно, демократизация политического дискурса имеет свои позитивные аспекты. В том, как западные ориенталисты и их коллеги с Ближнего Востока замалчивали проблемы во взаимоотношениях между своими странами, а порой и поддерживали "просвещенный авторитаризм" в арабском мире, который отнюдь не казался "просвещенным" людям, испытывавшим его на себе, всегда был немалый элемент лицемерия. Поэтому расширение диалога на эти темы - явление вполне здоровое.

Однако демократизация дискурса породила и нечто совсем иное - и последствия этого нового феномена, скорее всего, будут весьма серьезны. Во-первых, необходимо отметить, что очень многие из тех, кто сегодня занимается такими переводами, преследуют собственные цели. Их интересует не столько истина, сколько продвижение своих взглядов, подстрекательство, сенсационность и дискредитация противников. Что же касается переводчиков-фрилансеров, то они зачастую потворствуют жажде сенсаций, создавая тем самым спрос на новые переводы.

Во-вторых, можно только удивляться, какой авторитет завоевывают люди, пользующиеся переводной информацией - в результате даже сторонний наблюдатель превращается в "посвященного" инсайдера. Это увеличивает спрос на переводную информацию, подтверждающую те или иные аргументы. Третий заслуживающий внимания элемент связан с крайней децентрализацией всего процесса - его орудием становятся не прежние крупные переводческие организации, а плохо скоординированные сообщества единомышленников. Речь идет уже не о традиционных отношениях "исполнитель-заказчик": в роли "заказчика" выступает политическая позиция, которую переводчик старается подкрепить.

В связи с этим возникает опасность того, что новая система распространения данных будет не столько информировать людей, сколько нагнетать страсти. Проблему усугубляют интернетовские поисковые системы - они отлично приспособлены для того, чтобы вырывать сведения из контекста и подтверждать уже сформировавшиеся мнения.

Сегодня развернулась борьба, исход которой определит, кто выиграет, а кто проиграет в результате ливанского конфликта, и на этом этапе войны главным оружием становятся информация, пропаганда и политтехнологии. "Хизбалла" и ее союзники весьма искушены в таких баталиях, и вести эту "войну" они будут без всякой пощады.

Подобное изменение ситуации не означает, что западные эксперты по Ближнему Востоку остались "не у дел": напротив, их участие в дискуссии стало еще более актуальным и необходимым. Тем не менее, возврата к привилегированному положению, которое они занимали раньше, не будет. В конце концов, суть демократии - не привилегии, а конкуренция, и те, кто не способен устоять в конкурентной борьбе, проигрывают.

Йон Олтерман,
руководитель программы по Ближнему Востоку вашингтонского Центра стратегических и международных исследований