Юрий Луценко: Я не исключаю новых уголовных дел и сроков [ Редагувати ]

Бывший министр внутренних дел Юрий Луценко готовится к тому, что свой тюремный срок он проведет в одной из колоний Черниговской области. При этом он не знает, из каких средств ему удастся погасить определенный судом материальный ущерб государству в размере более 600 тысяч гривен. Об этом, а также о будущем оппозиции на парламентских выборах, Викторе Януковиче и буддизме осужденный Юрий Луценко рассказал изданию "Коммерсант-Украина". 

— Вы уже знаете, где будете отбывать срок? Появлялась информация, что оставшиеся 2 года и 10 месяцев вы проведете в том же Лукьяновском СИЗО, в хозчасти. Как предполагаете, какой работой вы будете заниматься?

— Думаю, что после апелляции меня отправят в колонию для бывших сотрудников правоохранительных органов в Черниговской области. Не знаю, какие там условия и как меня встретят те, кто был осужден по материалам Службы внутренней безопасности МВД. Буду жить как все и постараюсь остаться человеком.

— Считаете ли вы, что, осудив вас на четыре года, власть тем самым прекратила сводить с вами счеты? Возможно ли, что в отношении вас будут возбуждены новые дела, как, например, в отношении Юлии Тимошенко, и срок пребывания в тюрьме будет продлен?

— Подозреваю, что власть сильно обиделась на мои, как всегда, жесткие оценки, высказанные в последнем слове. Поэтому я не исключаю новых уголовных дел и сроков.

— Поясните, что означает для вашей семьи "конфискация имущества": какое имущество было записано на вас и каким образом будет компенсироваться ущерб государству в размере 642 тысячи гривен?

— На мне числится небольшой банковский счет с еще советским вкладом и часть родительской квартиры в Ровно. После суда жене позвонили знакомые и сообщили, что ветераны МВД приняли решение оплатить так называемые "убытки от проведения преступных торжеств" ко Дню милиции.

Сейчас я думаю над этим предложением. С одной стороны, я считаю безумным рассматривать выполнение указа президента о Дне милиции как преступление. Тем более что Министерство юстиции четко разъяснило, что термин "святков? заходи", которые запретил на время финансового кризиса Кабинет министров, законодательством не определен. Да и Госказначейство утверждает, что все платежи были законными.

С другой стороны, мне приятен этот жест солидарности людей, с которыми и для которых я работал, тем более что выплатить такую сумму своими силами я не могу.

— Вы неоднократно заявляли, что ожидали вынесения именно обвинительного приговора. Но тем не менее у вас оставалась надежда на то, что вас оправдают?

— Я хорошо знаю характеры и заказчика, и исполнителей расправы надо мной. В первый месяц заключения они получали кайф даже от просмотра записей видеонаблюдения в моей камере. Поэтому иллюзий у меня не было. Родные, правда, верили в чудо гуманизма до последнего. Поэтому я переживал только за то, чтобы они выдержали удар и своими эмоциями не доставили радость врагам.

— Расскажите, как для вас прошел день до и после приговора, как вас встречали заключенные, что говорили конвоиры, сокамерники?

— После выступления на судебных дебатах и последнего слова я чувствовал, что высказал веские юридические доказательства невиновности и понятные политические причины происходящей расправы над оппозицией. Я не пошел на поводу у шулеров из Генпрокуратуры, которые демонстрировали готовность смягчения наказания, если я хоть чуть-чуть прогнусь. Достаточно было не критиковать лично Януковича, не называть правящую семью мафией и т. д. Достаточно было не признать вину, а хотя бы промолчать на ложь Рената Кузьмина о том, что я ее частично признал. Этого удовольствия я им не доставил. Поэтому в дни до оглашения приговора я чувствовал удовлетворение от полного совпадения того, что я думаю, что говорю и что делаю. Такое состояние я испытывал только в 2004-м на Майдане.

Соответственно, ощущал и поддержку людей — и соратники, и арестанты, и конвой, и персонал СИЗО без лишней патетики твердо жмут мне руку. Не скрою, после суда спал плохо. Было чувство обиды и даже злости. Но уже на второй день я это преодолел. Стараюсь думать о позитиве и предлагать его окружающим.

— Каково ваше отношение к судье Сергею Вовку и всей тройке судей? Насколько они были самостоятельны в принятии решений?

— Любой судья в итоге сам становится подсудимым собственной совести. Переяславский полковой судья Иван Берло завещал похоронить себя на пороге Михайловской церкви в знак покаяния за свои приговоры. За прошедшие 300 с лишним лет судьи научились более надежно заглушать совесть. Иначе мы бы ходили в храмы по многокилометровым дорожкам из надгробных плит тех, кто заслужил право на взятки ценой лояльности любой власти, кто превратил закон в основу бесправия. Но злиться на отдельных трех судей, которым выпала такая роль в расправе надо мной, глупо.

Я считаю важным прекратить эту практику. И предлагаю для этого установить законом, что после признания Европейским судом нарушений прав человека в отношении подсудимого соответствующие судьи, прокуроры и следователи должны уходить в отставку.

— Основным времяпрепровождением в СИЗО для вас было чтение. Но рано или поздно количество должно перерасти в качество — намерены ли вы заниматься созданием политической программы, руководить "Народной самообороной", направлять ваших сторонников в политической борьбе?

— Давайте говорить прямо — руководить из-за решетки партией можно, только если у нее есть стабильная финансовая основа. Я работал честно и не использовал должность для создания личных или партийных закромов. Поэтому "Народная самооборона" приняла решение объединиться с более мощными оппозиционными силами. Я же могу лишь высказывать свое мнение и выполнять роль человека, "который не согласился с поражением и сохраняет веру и мужество как флаг, водруженный на баррикаду, которую он обороняет". Это цитата из эссе Адама Михника, написанного в следственном изоляторе Гданьска после ареста лидеров польской "Солидарности" в 1985 году. Верю, что такая задача — немаловажная часть борьбы с временным реваншем неототалитарных сил в нашей стране.

— Пока ситуация складывается так, что вы выйдете на свободу накануне президентских выборов 2015 года. Кто, по вашему мнению, будет новым главой государства и каков ваш прогноз на эти парламентские выборы?

— Возврат к авторитарной, по сути, Конституции, в рамках которой парламент не имеет существенных возможностей влиять на исполнительную власть, означает, что выборы в Верховную раду есть всего лишь подготовка к президентским выборам.

Я вижу три сценария. Первый: единый список "Батьківщини", "Фронта змін" и партии УДАР плюс союзническая "Свобода" дает уверенную победу; требование формирования нового правительства, а после конфронтации с администрацией президента — и досрочные президентские выборы.

Второй: раздробленный поход "Батьківщини", "Фронта змін", партии УДАР и "Свободы" дает неубедительную победу оппозиции; маневры "политпроституток", формирование так называемого коалиционного правительства, консервирующего нынешнюю мафиозную сущность власти до 2015 года.

Третий: под предлогом решения Конституционного суда о невозможности одновременного выдвижения кандидатов в депутаты по списку и по округу Партия регионов возвращает в закон о выборах норму о снятии кандидатов подконтрольными ей избиркомами, что означает отказ от выборов и переход к фактическому назначению депутатов. Это приводит к бойкоту со стороны оппозиции, акциям гражданского неповиновения с непредсказуемыми последствиями для Украины как независимого государства.

При всех трех вариантах я вижу очевидную победу кандидата от оппозиции над Януковичем. Единственное, что его окружение может выбрать,— это признать свое поражение, с Майданом или без.

— На ваш взгляд, справедливо ли утверждение, что месть — это блюдо, которое следует подавать холодным? Это о вас?

— В тюрьме я прочитал "Дхаммападу", священную книгу буддизма. Скажу честно, не все я смог принять. Но несколько изречений полностью соответствует моим принципам. Я действительно верю, что "зло, содеянное человеком, появляющееся в нем и вызванное им, разрушают этого глупца, как алмаз точит скалу, из которой он появился". Моя цель — сломить систему политических расправ, а не мстить заказчикам, а тем более исполнителям.