Как покойник стал отцом пятерых детей [ Редагувати ]

Мировому судопроизводству известно много случаев, когда судебные решения поражали своей бестолковостью. Пополнить список курьезных дел может и отцовство ривненского покойника: городской суд Ривного при решении имущественного спора установил отцовство... по фотографии, а затем при повторном рассмотрении дела принял иск против мужчины, который умер несколько лет назад.

Начиналась эта история довольно банально. Прожив в браке несколько лет, от которого родилась девочка, Ирина и Игорь (имена изменены) решили развестись. Впрочем, просто так уходить Игорь не собирался, поэтому выдвинул требование, чтобы жена отдала ему часть дома в центре города, который она вместе с родителями приобрела еще до бракосочетания, либо предоставила ему другое жилье. Более того, на тот момент они проживали совместно с родителями Ирины, где Игорь также был прописан, а в том доме временно поселился ее брат.

У Ирины не было возможности покупать своему мужу отдельное жилье, пришлось согласиться на такие условия, предварительно договорившись о том, что Игорь будет проживать там до тех пор, пока их дочурка не достигнет совершеннолетия, а потом он расторгнет договор дарения и возвратит жилье дочери.

После развода Игорь запил, влез в долги, из-за которых его жилье было отключено от всех коммунальных удобств. Единственным выходом оставался переезд к родителям, пока не настанут лучшие времена. Впрочем, настанут ли они вообще, Игорь не знал. Понял только то, что холостяцкая жизнь ему уже надоела. Утомленный бытовыми хлопотами он познакомился с Оксаной. Его останавливало даже то, что у нее уже было несколько несовершеннолетних детей. Правда, юридически оформлять свои отношения, собственно, как и переоформлять детей по фамилию Игоря Оксана так и не решилась. Через несколько лет Игорь умер от чрезмерного употребления алкоголя. Именно с этого момента и началось самое интересное.

Казалось бы, в такой ситуации вопроса о законном наследнике на часть дома в центре города вообще не должно было возникать, тем более что покойный обещал отдать жилье своей дочери. Однако ситуация приняла неожиданный оборот. Мать покойного сразу отказалась от претензий на наследство в пользу своей внучки, родившейся у ее сына от первого брака. Именно дочь Игоря была единственной законной собственницей оставшегося после смерти отца имущества.

Вот только такой вариант не устраивал Оксану. Когда она узнала, что после смерти Игоря осталась часть дома в центре города, обратилась в суд, чтобы тот признал мужчину, с которым они совместно проживали последние несколько лет, законным отцом пятерых ее детей... И суд удовлетворил ее просьбу! Все было бы ничего, если бы не несколько нюансов. Первый состоит в том, что почти все ее дети родились до 1992 года, когда Оксана с Игорем начали совместно проживать. Второй - отцовство суд устанавливал... по фотографии.

Позднее в постановлении суда было записано, что раз уж Игрорь фотографировался с детьми и не сторонился их, то соответственно признавал их своими детьми. Нонсенс? Нет, что вы - непреложный факт, которым суд руководствовался, вынося свое решение. Кроме того, суд не обратил внимание на то, что все пятеро детей, со слов матери, были оформлены на физически несуществующего человека. На оставленную часть дома теперь может претендовать не один наследник, а целых семь - мать умершего, его дочь и пятеро "новооформленных" детей.

Ирина, узнав о том, что неизвестно откуда появилось еще несколько наследников, попробовала обжаловать это в суде, но ей отказали, мотивируя тем, что она не имеет никакого отношения к делу признания отцовства, а потому не выступает стороной дела. Хотя в соответствии с законом, при обнаружении таких обстоятельств суд должен был передать материалы дела в прокуратуру. Суд на это не пошел. Затем делить имущество нужно было уже на семерых наследников. Но даже такой вариант не устраивал Оксану, и она в очередной раз обращается в суд с завещанием, которое якобы составил Игорь в пользу ее старшего сына и в котором завещал ему ту самую часть дома. Самое интересное: даже эксперт, который проводил исследование подписи на документе, сделал вывод о крайне малой вероятности того, что подпись действительно принадлежала покойному. Правда, даже этот аргумент не помешал суду опять-таки принять решение в пользу истца.

Конечно, таких недоразумений можно было бы избежать, своевременно обратившись к тому нотариусу, который якобы заверял это завещание, подняв регистрационную книгу. Но этого сделано не было. Так же, как и не была принята во внимание просьба Ирины признать завещание недействительным. Ей снова отвечают отказом.

Такой поворот дел заставляет Ирину сделать следующий шаг. Она подает иск против своего умершего мужа, чтобы расторгнуть договор дарения, мотивируя свое решение тем, что он ее обманул, когда обещал возвратить дочурке часть дома. На судебные слушания она приводит свидетелей, которые подтверждают - дом она приобрела еще до бракосочетания, а соответственно он не является их совместно нажитым имуществом. Игорь на судебные заседание, понятное дело, не появляется, потому суд выносит решение в пользу Ирины. Она сразу проводит отчуждение части дома и продает его. С этого момента в истории появляется еще и третья сторона, которую в Гражданском кодексе принято называть добросовестным приобретателем (назовем его Андреем) Он, когда платил семьдесят тысяч гривен из собственного кармана, предварительно проверив все документы на право собственности жилья, даже не догадывался о тех спорах, которые разворачивались вокруг предложенной ему части дома.

Оксана снова обращается в суд, чтобы обжаловать последнее судебное решение, ссылаясь на то, что Ирина обманула суд, когда судилась со своим бывшим, уже несколько лет как покойным, мужем. Таким образом, Андрей стал очередным заложником этой путаницы. Впрочем, даже суд не мог в этом деле ничего сделать, поскольку для того, чтобы отсудить у нового собственника это имущество, в соответствии с законом сначала нужно полностью возместить ему сумму, которую он заплатил. Поэтому дело остается без конечного решения, и неизвестно будет ли принято какое-либо решение вообще.

Влад Исаев, "Рівне Вечірнє"