Александр Курбатов: ДНР-ЛНР стали пристанищем для мрази [ Редагувати ]

В отрядах ДНР-ЛНР нашли себя те, для кого война - единственное место, где они могут удовлетворить свои болезненные потребности. И сколько нормальных ребят вынуждены погибать там, чтобы эту мразь остановить. 

Журналист Александр Курбатов считает, что психика нормального мирного человека не готова к тому, чтобы стрелять в противника. 

"Я с марта служу, все время в АТО, но убитого сепара, чтобы вот так, прямо перед собой, увидел в первый раз", - рассказывал взволнованным голосом боец в Авдеевке.

Нет, были бои, перестрелки, но это совсем не то. Стреляешь куда-то вперед, на вспышки со стороны противника, а людей, их лиц, не видишь. Попал или нет - это чаще всего тоже непонятно. А тут прямо перед тобой в двух шагах лежит человек в крови. И ведь если бы не начал стрелять - мы бы тоже не стреляли, - чумазый военный вздыхает и ставит дымящуюся кружку с чаем на стол.

Мы сидим в маленькой кухоньке с зашитыми фанерными листами окнами, чтобы в темноте не просачивался свет. В центре комнаты буржуйка и чайник. Мои новые знакомые из 20-го батальона делятся впечатлениями о том случае, с забуханным боевиком из бригады "Восток", о котором я уже писал. Он тогда, перепутав дорогу, вышел к украинскому блокпосту, назвался, а когда понял, что ошибся, начал стрелять. Украинский военный, у которого был первый день на передке, чудом жив остался. Остальные, бывалые ребята, пьяного автоматчика положили. И вот оказывается, для многих бойцов эта сцена была шоком.

Не готова психика нормального человека к тому, чтобы стрелять в противника, когда видно заросшее бородой лицо, глаза. Война ведь давно. Вроде привыкли к смерти товарищей, а вот чтобы прямо глядя в глаза врагу нажимать курок - это никак. И руки потом дрожат, и комок в горле.

Капеллан батальона вздыхает и говорит, что раз спасали этим жизнь друга, значит нельзя было иначе. Но, если это возможно, говорит он, лучше брать в плен. И идет, чтобы помолиться над телом погибшего врага. Оно лежало прямо на тропинке перед блокпостом. Отец Дмитрий читал что-то из молитвенника, крестил и потом молчал, грустно глядя на погибшее творение божье, лежащее рядом с бутылкой водки.

А когда мы ехали назад, то заехали на другой блокпост, где были бойцы 20-го батальона, которых вытащили из плена на обмен. Один из них, раненный парень, рассказал, что при нем снайперша расстреляла троих других пленных. Стояла метрах в десяти и стреляла по безоружным людям. Вначале по коленям, потом добивала. И только комбат сепарского батальона остановил эту расправу. Он тоже не первый день на войне, ему тоже нужны пленные на обмен. Раненный долго говорил с капелланом, который за час до того отслужил перед погибшим боевиком по христианскому обычаю.

Я слушал все эти рассказы и думал о том, сколько мрази нашло себя в этой клоаке ДНР-ЛНР. Для скольких из них это единственное место, где они могут удовлетворить свои болезненные потребности. И сколько нормальных ребят вынуждены погибать там, чтобы эту мразь остановить.

Это было за пару дней до начала "перемирия".