Юрий Ильенко: "Никакой Полтавской битвы не было" [ Редагувати ]

Украинский кинорежиссер считает, что в своей новой работе он попытался сказать правду о царе Петре I.

Юрия Ильенко, режиссера культового фильма "Белая птица с черной отметиной", в советских киносправочниках называют самым ярким представителям украинского романтического кино. Не так давно режиссер-романтик, десять лет ничего не снимавший, напомнил о себе скандальным фильмом "Молитва за гетмана Мазепу". По словам Ильенко, он решил развенчать мифы, для чего в картине, рассказывающей о событиях XVIII века, появляется даже маршал Жуков. На сочинском "Кинотавре" и на Берлинском фестивале, где была показана "Молитва", картину встретили прохладно. Неоднозначно приняли картину и украинские зрители. У себя в киевской квартире знаменитый режиссер показывал мне многочисленные вырезки с рецензиями - от восторженно-хвалебных до убийственно-разносных...

- Юрий Герасимович, согласитесь, после просмотра "Молитвы" трудно отделаться от ощущения, что и в нынешних проблемах Украины виноваты одни "москали". На какого зрителя вы ориентировались, снимая свой эпатажный фильм?

- Сегодня надо быть безумцем, чтобы думать: а для какого зрителя я снимаю картину? Я человек прагматичный и понимаю, что такого массового зрителя, как это было на моей "Белой птице" - 35 миллионов или на "Легенде о княгине Ольге" - 70 миллионов зрителей, больше не будет. Зрителя давным-давно нет. Во всяком случае, у нас в Украине он не имеет зачастую возможности купить билет в кинотеатр: на дневной сеанс - 10 гривен, в хороший кинотеатр - 50 гривен. Скажите, каким надо быть идиотом, чтобы из своей зарплаты в 130 гривен заплатить приличную сумму за поход в кино с девушкой? И, наконец, в Украине сейчас где-то 50 кинотеатров - один на миллион зрителей... Сейчас нет иного пути для привлечения внимания, кроме как эпатаж и скандал. Я понимал: мой фильм взбесит многих, но я человек закаленный. Во всем постсоветском пространстве, вероятно, нет более дубленой шкуры, чем у Ильенко. Почти все мои картины в советской Украине запрещались.

- Вот почему решили замахнуться так, чтобы "стереть пыль с икон"...

- Я не замахнулся, я ударил наотмашь. Расчет был точным: "Молитву" показали на сочинском "Кинотавре", в официальной программе на Берлинском кинофестивале. Я сказал то, что хотел: Европа знает Варфоломеевскую ночь, когда в Париже погибли 400 гугенотов, а о резне в Батурине, столице гетмана Мазепы, не знает ничего. А ведь там было уничтожено 15 тысяч жителей по приказу князя Меншикова, любовника Петра I. На раскопках Батурина не нашли ни одного скелета, потому что все жители были вырезаны, распяты, прикреплены к плотам и пущены по водам Сейма, Десны и Днепра для запугивания.

Этот ужас парализовал войска, которые шли с Мазепой на соединение со шведским королем Карлом. Солдаты дрогнули - и отвернулись от гетмана. С ним остались всего два полка: его охрана и соединение запорожских казаков под командованием Костя Гордиенко, который всю жизнь был врагом Мазепы. В той "реке мертвых", между прочим, плыли и мои предки. И вы хотите, чтобы я, украинец, любил Петра? Не Екатерина II уничтожила Запорожскую Сечь, а Петр I. Это исторический факт, который никто не хочет признавать. Да и Полтавской битвы, как ее описал гениальный арап Пушкин, безумно влюбленный в Петра, не было.

- И вы спустя 350 лет хотели отомстить истории, свести счеты с ней?

- Я хочу развенчать мифы. Московская анафема гетману адресована не одному пану Мазепе. Она перечеркнула гигантский исторический пласт культуры Украины, оставив ей несколько чумацких песен, шаровары и любовь к салу. Фильм встречен в штыки определенной частью российского и украинского общества, потому что вынес на поверхность факты, которые либо замалчивались, либо извращались. Единственный человек в мире, который имел право сказать, что его предал Мазепа, был Петр I, потому что он по-своему любил гетмана.

- У вас в "Молитве" Петр I - психопат и урод с нетрадиционной ориентацией. Зачем вам, крупному художнику, надо было пачкаться обо всю эту грязь?

- Я ничего не придумал, почитайте поздние записи Пушкина. Наконец, об этом прямо пишет Лев Толстой: "С Петра I начинаются особенно близкие и понятные ужасы русской истории. Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь четверть столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живыми в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует".

- Вы сознательно поручили роль Петра I неизвестному дебютанту, а Мазепу сыграл мощный и колоритный Богдан Ступка. На его фоне Петр I смотрится просто жалкой личностью. Разве это достойно такого мастера, как вы?

- Масштабу Ступки в России может соответствовать один актер - Алексей Петренко, но на роль молодого Петра он не годился.

- А другим российским актерам вы предлагали сыграть Петра?

- Предлагал одному очень известному, но по понятным причинам он отказался.

- А насколько образ Мазепы в колоритном исполнении актера Ступки соответствует оригиналу?

- Сохранилась маленькая гравюра, где гетман изображен в латах. Было еще изображение на колоколе, но его уничтожили в 1920-е годы. Был фильм режиссера Петрова, но там он создал карикатуру на Мазепу похлеще, чем я на Петра. Поэтому в "Молитве" Мазепу играют несколько актеров. Это как бы портрет-судьба, убегание от канонизации человека, который так и остался загадкой в истории. Это, кстати, одна из претензий украинских националистов, что я не создал икону. Они не увидели в моем Мазепе украинского "Медного всадника" и возмутились. На фильм выделили 10 миллионов гривен, но мы сняли за 7,5 миллиона гривен, это где-то 1,5 млн. долларов. Причем деньги поступали по частям, иногда и овса лошадям было не на что купить. Пришлось почти отказаться от компьютерной графики, наш художник Сергей Якутович все - иконы, фрески XVIII века - сделал своими руками.

- А может, особенно шокирующая сцена на могиле Мазепы появилась из-за моды? Не упустили случая показать "клубничку" или вас, простите, волнует эта тема?

- Один известный кинорежиссер, у которого я работал оператором, пытался сделать из меня гомика, но я этому не поддался. Но это, кстати, не помешало меня гнобить в "верхах". В юбилейном альбоме, выпущенном в 1976 году к 50-летию студии Довженко, об операторе, режиссере и сценаристе Юрии Ильенко нет ни единой строки. А ведь я к тому времени кроме "Теней забытых предков" с Параджановым снял как режиссер "Родник для жаждущей", "Вечера накануне Ивана Купала", "Белую птицу с черной отметиной". Щербицкий на дух не переносил Параджанова, он был притчей во языцех. Когда его посадили, заодно хотели выкинуть и меня. Директор студии Цветков, чтобы спасти меня, сказал: "Вступай в партию, членов партии не сажают, их сначала выгоняют".

- Неужели главный приз Международного Московского кинофестиваля, полученный вами за "Белую птицу с черной отметиной", не спасал от наездов "сверху"?

- Про "Белую птицу" на съезде Компартии Украины сказали, что более вредного фильма для молодежи нет. Впервые в советском кинематографе в качестве героя был показан бандеровец. Фильм был запрещен в Украине, и, чтобы спасти свою репутацию, первый секретарь партии Шелест собрал политбюро прямо в тон- студии Довженко, где был широкий формат, и заставил всех высказываться. После обсуждения я вышел в лавровом венке. Этого было достаточно, чтобы послать "Белую птицу" на Московский кинофестиваль вопреки запрету съезда. А тот запрет в те годы - это даже не анафема, покруче, потому что выбивал человека из профессии, отовсюду.

- Вы, конечно, не сомневались, что "Белая птица" принесет вам успех?

- В Москве, как всегда, все было расписано. Главный приз - Хейфецу за "Салют, Мария!", второй - итальянцу Дамиано Дамиани, который согласился только при этом условии привезти свой фильм "Следствие закончено, забудьте". Мы ни на что не рассчитывали. "Белую птицу" показывали в Большом Кремлевском дворце. Тогда кино любили. Народ, прослышав, что картина запрещена в Украине, валил валом. Я такого не видел даже на стадионе, когда играло киевское "Динамо". После просмотра овация была минут 15. Конечно, это было диссидентское голосование: вы - так, а мы - так. Ко мне подбежал Марк Донской: "Юра, золотая медаль твоя!"

Вечером в кулуарах узнаю, что Беата Тышкевич, член жюри, узнав о распределении наград, заявила, что если ничего не дадут Вайде, он в Москву ни ногой. У него был не лучший фильм "Березняк", но решили дать приз Вайде, Дамиано Дамиани и мне. "Салют, Мария!" с Адой Роговцевой в главной роли пролетел. Я выхожу на сцену за призом, мне шепчут: "Юра, только не открывай ящик, там ничего нет". Ящик был такой большой, красивый, я стал его рвать ногтями, чтобы открыть, пусть все видят, что там ничего нет. Не удалось. Для фото на память мне принесли какую-то бронзовую отливку, которая потом осталась у меня. Золотой медали я так и не получил. Видно, пошла кому-то из киноначальников на зубы.