Террористы Луганска захватывают пленных ради выкупа, а Донецка - ради обмена (видео) [ Редагувати ]

Вот такие переговорщики в основном и занимаются спасением наших ребят. Им зачастую проще договориться с боевиками об обмене. Людмила Горбач - о том, на что приходится идти, чтобы вернуть пленных домой.

Так выглядит самый ответственный момент. Передача военнопленных. Переговоры с захватившими их казаками вели ветераны-афганцы.

- Спасибо, что держали наших ребят в нормальных условиях.

Но есть и другие ситуации, за которые точно не скажешь "спасибо". Раненый украинский военный кричит от боли. А его в это время допрашивают. О полноценной медицинской помощи речь даже не идет.

Дмитрий и Руслан - те, кто вырвались из плена. Они провели месяц в Славянском СБУ. Тактика боевиков - сначала пытаются сломать психологически. Потом - могут и физическую силу применить.

- Зомбировали первую неделю - переходить на их сторону. Гимн России заставляли учить. А еще песню - вставай Донбасс. Вставайте-пойте. Мы отказывались.

- Сейчас самое большее чего я хочу, чтобы их уже никуда не отправляли. Чтоб он уже был дома с нами с семьей. Такое еще раз больше не переживу.

Но этого никому - ни военным, ни их родственников - Минобороны не обещает. Этих ребят освободили из плена. Месяц они провели дома. Но завтра некоторых снова отправят в зону АТО.

Сколько их? Украинских военных, которые попали в плен на востоке? Официальных данных нет.

Несмотря на то, что СБУ создало центр, который занимается освобождением. Но уже понятно, что речь идет о сотнях людей. Статус у многих до сих пор - "пропавшие без вести".

Зорян Шкиряк, советник Министра внутренних дел:

- Наразі приблизна кількість зниклих безвісти до 1,5 тисячі осіб доля яких не встановлено. З яких значна частина - приблизно більше третини тих, які були викрадені. Що стосується військовополонених, то є цифри, які на сьогоднішній день подає Рада національної безпеки і оборони. Це питання досить делікатне.

В Совете национальной безопасности и обороны - цифры тоже не называют.

Андрей Лысенко, пресс-секретарь информационно-аналитического центра СНБО Украины:

- Офіційна структура - це СБУ. У них є підрозділ, який займається перемовинами. Вся інформація максимально утримується у таємничому такому режимі щоб не розповсюджувалась. Тому що на перших етапах, коли люди потрапляли у заручники з нашого боку, то як тільки починали їх шукати цілі редакції телеканалів, газет. То одразу за неї вимагають дуже великий викуп.

Эти люди, по сути, военнопленные. Но в действительности, и по бумагам - они заложники. Казалось бы, разница только в терминах, но на самом деле - в отношении к ним.

Владимир Рубан, руководитель центра освобождения заложников:

- Мы добились, что пленных не будут пытать, и не будут расстреливать, то о чем ходили слухи и есть некоторые подтвержденные факты, что в плену не все выживали. На сегодняшний день, не смотря на то, что Украина считает это антитеррористической операцией, к ним будут относиться как к военнопленным с той стороны.
 
Екатерина Сергацкова - одна из немногих украинских журналистов, кого боевики допустили к военнопленным. В Горловке у полевого командира Игоря Безлера в плену - 17 человек.

Сергацкова поговорила с некоторыми из них: кто-то сломлен морально, а кто-то даже в присутствии ДНР-овцев бесстрашно заявляет: Донбасс - это Украина. Рискуя жизнью только из-за одной этой фразы.

Екатерина Сергацкова, журналист:

- Вообще в Донецкой и в Луганской области немножко разные ситуации с пленными. Из того, что я успела понять: более слаженная структура есть в Донецке и сейчас в основном всех пленных перевозят в Донецк. Там, где сосредоточена так называемая армия ДНР.

В Луганской области немножко по-другому. Там действует несколько разных банд-формирований, которые состоят из местных жителей в основном. Бандитов, которые берут людей в плен, для того чтобы требовать деньги с их родных.

Если попадается ценный пленник - командир или просто офицер - его обязательно будут беречь для выгодного обмена. Есть и те, для кого неволя априори означает - пытки или смерть.

Бойцы добровольческих батальонов. Эти солдаты не были в плену. Они сейчас - на линии фронта. Признаются - каждый, кто находится в зоне АТО, понимает, что может попасть в руки врага.

Бизон, доброволец батальона "Азов":

- Біда, що можна пораненим, ну контуженим попасти. Ото проблема. Ну, от не сознательно. Ну от тебе контузило, і могуть в плен взять. Ото саме страшне, що нічого з собой сделать не зможеш.

- Да есть знакомые, которые попадали и их практически всех сразу убивают. Добровольцев там не щадят. Не меняют.

Они отшучиваются. Здесь о плене вслух не говорят, чтобы не накликать.

- Мы не будем попадать. Мы будем попадать в них, а они будут попадать к нам.

Но на всякий случай, у каждого при себе есть вот такой запас. Говорят, держат прямо возле сердца.

- Никто не знает на самом деле как ты себя поведешь в этой обстановке. Застрелиться, наверное, тяжело, а вот подорвать гранату проще. Кольцо дернул и все! Еще пару человек и с собой забрал. Да самое главное не в одиночку.
 
Сейчас родственники сотен украинских военных, которые попали в плен, затаили дыхание. Сработают ли минские договоренности - пункт об обмене пленными?

Пленников и их родных разделяют десятки, а иногда и сотни километров. Ребят с нетерпением ждут дома и в Киеве и в Ивано-Франковске и в других украинских городах.

Но рассказать на камеру о том мучительном ожидании и о своих переживаниях родные отказываются. Не потому что стесняются своих слез и эмоций, а потому, что боятся.

Боятся помешать переговорам и оборвать те нити, которые пока дают надежду вернуть ребят домой из плена.

Людмила Горбач, Ярослав Кречко, Андрей Лащ и Иванна Шкиндер, Подробности Недели ТК "Интер".