New York Times о выборах и "управляемой демократии" в Азербайджане [ Редагувати ]
Парламентские выборы в Азербайджане не отвечали демократическим стандартам, пишет The New York Times
Баку, Азербайджан, 12 ноября 2005 года. Два года назад, когда в результате протестов улицы против сфальсифицированных выборов пало правительство Грузии, это придало новые силы очагам революционных настроений против автократических правителей, которые господствуют в бывшем Советском Союзе. Затем аналогичные волнения привели к свержению правительства Украины. А после был Киргизстан.
И вот теперь проявилась неизбежная реакция. Смотрите, это контрреволюция, махинации государства!
Целый ряд постсоветских правительств, столкнувшихся с приободренными оппозиционными партиями, а также с западными организациями и правительствами, которые сделали демократические ценности одним из лейтмотивов своей внешней политики, уверенно, как всегда, манипулируют выборами, сочетая старые электоральные трюки с кивком в сторону отношений с общественностью и в то же время хладнокровно удушая в зародыше собственную внутреннюю оппозицию.
"Управляемая демократия" давно уже стала описательно-уничижительным термином для изобретенного автократами сорта посткоммунистической политической либерализации. А когда управляемая демократия накладывается на выборы, она становится демократией, производящей впечатление не внутренней политики, а внешней политики для западного потребления.
Именно так обстояли дела в прошлом году на президентских выборах в России и в Республике Чечня, а также на парламентских выборах в Узбекистане, к которым оппозицию не допустили. Теперь вот то же самое происходит в Азербайджане, коррумпированном нефтегосударстве на Каспийском море.
Эта модель состоит из четко различимых частей: публичное принятие демократии на самом верху, в то время как правительство как таковое придерживается политики целенаправленных репрессий и преступного нарушения электоральных норм. Выиграть выборы подавляющим большинством голосов. Затем, если нужно, чуточку извиниться, причем как можно тише. Повторить заверения относительно демократических ценностей.
Именно это и происходит в Баку. Азербайджанское правительство родилось из коммунизма, стремившегося к более тесным отношениям с Западом. Но когда его лидеры стали сказочно богатыми, они выбрали для себя модель "сильного человека во власти", консолидировав власть вокруг небольшого числа семейств и кланов, обеспечив себе лояльность полиции, почти выхолостив из государственных телевизионных каналов прямоту и честность и задавив политический плюрализм.
Прочность этой системы была продемонстрирована 7 ноября с.г., когда одна международная миссия объявила, что парламентские выборы в Азербайджане не отвечали демократическим стандартам, как и все проводимые здесь выборы с тех пор, как в 1993 году к власти пришло семейство Алиевых.
Дипломаты и наблюдатели выразили свое разочарование. Ведь, в конце концов, президент Ильхам Алиев на протяжении полугода настойчиво заявлял на публике, что на этот раз выборы будут свободными и честными.
Подталкиваемый Западом, г-н Алиев - сам избранный в ходе замаранных мошенничеством выборов, когда его отец оставил президентский пост незадолго до своей смерти в 2003 году - в мае с.г. издал указ о реформе избирательной системы. В этом указе содержались, в том числе, обещания более открытой регистрации кандидатов, свободы собраний и прекращения использования государственной власти для обеспечения победы на выборах предпочтительных для нее кандидатов.
Полиция своими преследованиями практически нейтрализовала оппозиционную молодежную группировку, элемент, сыгравший жизненно важную роль в демонстрациях в Грузии и на Украине. Были произведены аресты в рядах оппозиции. Митинги оппозиции проводились только там, где того хотело правительство; центральная площадь была для них недоступна.
Когда оппозиция появлялась на улице без разрешения властей, полиция избивала демонстрантов дубинками, а затем обвиняла их - не предъявляя публично никаких доказательств - в том, что те бросали камни. Эти насильственные акции полиции, по-видимому, сдерживали рост рядов оппозиции.
"Давайте будем реалистами, - сказал один западный дипломат. - Не так много найдется людей, которые захотят выйти на улицу, зная, что рискуют получить дубинкой по голове".
Освещение предвыборной борьбы в средствах массовой информации было благоприятным для государства, а избирательные комиссии состояли по большей части из людей, поддерживающих правительство.
По мере приближения дня выборов оппозиция и независимые наблюдатели сообщали, что населению целых деревень объявлялось о том, что они останутся без коммунальных услуг, если не изберут того кандидата, которого желает правительство. Оппозиция заявляет, что потенциально могущих выиграть выборы кандидатов десятками, даже сотнями без шума принуждали снять свои кандидатуры.
Последнее расхождение между словами президента и действиями его правительства стало очевидным в день выборов 6 ноября, которые сопровождались сообщениями о "вбросе" избирательных бюллетеней, о покупке голосов, о неправильно составленных списках избирателей, о запугивании избирателей и так далее.
И даже этого показалось мало. Наблюдатели и журналисты стали свидетелями того, как правительственные чиновники в ряде избирательных округов паниковали, когда подсчет голосов показывал, что выигрывают кандидаты от оппозиции. Вместо того чтобы утвердить результаты голосования, некоторые официальные лица скрывались вместе с избирательными бюллетенями. Другие призывали на помощь полицию, которая прибывала, изымала избирательные бюллетени и увозила их.
К тому моменту государство помешало трем, по меньшей мере, иностранным телевизионным группам ввезти в страну аппаратуру спутниковой связи, застраховавшись тем самым от возможности передачи в живой эфир репортажей о наиболее вопиющих нарушениях или митингах оппозиции.
Наутро лояльные г-ну Алиеву кандидаты оказались победителями. Сообщение было четким: предпочтительный (правительству) кандидат обязательно выигрывает.
Результаты этих выборов являются не вехой на пути "европеизации", но учебником того, как нужно фальсифицировать выборы на постсоветском пространстве и контролировать их последствия. По данным Центральной избирательной комиссии, оппозиция получила 10 из 125 мест (в новом парламенте). Подавляющее большинство голосов было подано за правящую партию и за ее союзников.
Правительство г-на Алиева, уязвленное разоблачением некоторых из его самых плохих акций, пересчитало или аннулировало результаты целого десятка гонок претендентов и заявило, что расследует новые жалобы. Несколько официальных лиц были уволены. Но позиции (правительства) на внутреннем фронте были бесстыдно укреплены.
"В целом избирательный процесс перед выборами и в день выборов был успешным, и я считаю, что в Азербайджане прошли нормальные и демократические выборы", - сказал г-н Алиев, выступая на государственном телевидении 7 ноября, через считанные часы после того, как главная миссия наблюдения за выборами от Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) озвучила иное мнение.
Более того, Азербайджан пока что сдерживает публичный диалог, признавая на данный момент лишь неправильные действия 6 ноября, тогда как ОБСЕ и другие организации, осуществлявшие мониторинг всей избирательной кампании, сообщали о нарушениях на протяжении многих месяцев.
Этот, более широкий мир махинаций пока еще не получил публичного рассмотрения. Вместо этого государство ссылается на дружелюбные отчеты о ходе избирательной кампании тех наблюдателей, которых оно само назначило, либо наблюдателей от государств, которые применяют у себя аналогичную тактику, включая Россию.
Правительство Азербайджана работает над тем, чтобы включить, по возможности, больше благоприятных для себя пунктов в окончательный отчет группы европейских наблюдателей, формат, который послушно, сдержанным языком отмечает любые улучшения в поведении государства вроде разрешения регистрироваться большему числу потенциальных кандидатов.
Наиболее полные энтузиазма члены оппозиции все еще толкуют о мирной революции. Но этот дуэт знаком.
"Выборы были украдены, - говорят они. - Вскоре начнется революция".
На что государство отвечает: "Революции не будет. Мы об этом позаботились".
Это, в конце концов, шаг вперед.
