Вальтер Ульбрихт - "отец немецкого социализма" [ Редагувати ]

Наверное, наиболее странным высказыванием руководителя советского МГБ (НКВД) и "правой руки" Иосифа Виссарионовича на протяжении 15 лет была его характеристика многолетнему лидеру Немецкой Демократической Республики Вальтеру Ульбрихту. Относительно него Лаврентий Берия сказал: "Я никогда не видел в своей жизни такого идиота". Берия был знаком с Ульбрихтом еще со середины 1930-х в качестве куратора коммунистического Интернационала, но вышеприведенные слова нему пришлось сказать в 1953-м. Именно в тот год умер Сталин, а перед СССР встала чуть ли не наибольшая внешнеполитическая проблема за весь период с 1945-го года: ГДР, наиболее лакомый кусок Европы, который был послевоенным трофеем СССР, находилась накануне гражданской войны и в состоянии начала народной революции. И Кремль видел виновным в таком состоянии вещей лишь одного человека - Вальтера Ульбрихта, генерального секретаря Социалистической партии Восточной Германии (SED). 

Эта личность является особенной из ряда многих выдающихся лидеров стран советского лагеря. Но его основное отличие от других вождей стран народных демократий состоит, наверное, в том, что его судьба является полным отображением судьбы всей страны. Жизнь Вальтера Ульбрихта была жизнью Восточной Германии и наоборот. 

Ульбрихт, который в конце 1940-х проповедовал идеалы социалистического общества и именно благодаря лозунгам эгалитарности и народных реформ пришел к власти во главе обновленной социалистической партии, после полного аншлюса с "политикой партии" Москвы, как лидер ГДР в дальнейшем повел реформы совсем не в направления социализации, но полной коммунизации общества.

Руководство советской военной администрации в Германии немедленно после 9 мая 1945-го приняло меры для установления марионеточного режима в советской зоне. Стихийно созданные антифашистами местные комитеты были распущены. Еще к окончанию боев за Берлин, 30 апреля 1945-го, десять коммунистов ("группа Ульбрихта") были переброшены в Германию из Москвы. Глава группы, Вальтер Ульбрихт, бывший депутат рейхстага, выжил и при гитлеровском терроре, и в ходе сталинских чисток; и считался непоколебимым сталинистом. Группа Ульбрихта должна была слепо выполнять приказы Москвы. Первой поставленной перед ней задачей была помощь советским войскам в восстановлении основных городских служб в Берлине и в советской оккупационной зоне вообще. В июле-августе 1945-го советская оккупационная власть сформировала немецкие центральные органы администрации, которые занималось широким спектром управленческих и экономических вопросов. Пять управлений возглавляли коммунисты, три - социал-демократы, два - члены партий среднего класса и одно - беспартийный. 

Вместе с тем, советские оккупационные власти заявили о своем стремлении восстановить деятельность демократических политических институтов. Летом 1945-го четырем политическим партиям - Коммунистической партии Германии, Социал-демократической партии, Христианско-демократическому союзу и Либерально-демократической партии было разрешено начать свою деятельность. Все они имели антифашистскую ориентацию. Компартия уже давно была полностью лояльной по отношению к Москве. Теоретически все разрешенные партии пользовались равными правами, но на практике советские власти отдавали явное преимущество коммунистам. 

Исходя из представления о том, что нацизм был порождением капитализма, и что денацификация имеет целью борьбу против капиталистического влияния в немецком обществе, советские власти на протяжении первых месяцев оккупации захватили "командные посты" в экономике. Множество крупных предприятий были национализированы на основании того, что они принадлежали нацистам или их сторонникам. Эти предприятия или демонтировались и отправлялись в Советский Союз в рамках репарационного процесса, или продолжали действовать как советская собственность в советской зоне оккупации. В то же время, были конфискованы частные банковские вклады, которые превышали 5000 рейхсмарок, поскольку, как считалось, такое богатство было нажито при нацистском режиме. В сентябре 1945-го в Восточной Германии была проведена общая земельная реформа. Свои владения утратили более чем 7000 землевладельцев, обвиненных в симпатиях к нацистам. Их земли были распределены между 500000 крестьянских хозяйств. В советской зоне были уволены со своих должностей все учителя и судьи, которые были членами нацистской партии, а также все служащие, которых лишь подозревали в реакционных взглядах. 

Весной 1945-го года председатель МГБ СССР, генерал Серов, прибыл в Германию, чтобы возглавить "внутренний" отдел советской воинской администрации. Администрация располагалась в берлинском предместье Карлсхорст. Серов создал здесь целый городок НКВД (позже - МГБ). Серов создал в советской оккупационной зоне могущественную сеть МГБ, поставив во главе ее генерал-майора Мельникова. Вся зона оккупации делилась на районы (Bezirke), каждый со своим штабом МГБ, которые в свою очередь подразделялись на округа (Kreis), контролируемые "оперативными группами". Этот колоссальный аппарат осуществлял наблюдение за политическими партиями, церковью, профсоюзами и направлял процесс советизации. 

Такая политика СССР по отношению к оккупированным немецким территориям происходила из крылатого выражения товарища Сталина: "Коммунизм для немцев, что корове седло". Двое наиболее выдающихся членов руководства немецкой ком партии - шестидесятилетний Вильгельм Пик (который стал со временем первым президентом Немецкой Демократической Республики) и пятидесятидвухлетний Вальтер Ульбрихт (который стал первым секретарем ЦК правящей партии ГДР) - были ветеранами коммунистического подполья, а также ставленниками НКВД. Серов и руководство советских спецслужб сначала действовали неуверенно и осторожно, не зная, каким образом будет осуществлено взятие страны под контроль коммунистов. Да и по прибытии из Москвы Ульбрихт заявил своим ближайшим соратникам: "Все будет выглядеть демократически, но мы должны все держать под контролем".    

Первой его тактической задачей было создать неформальную антифашистскую коалицию из Немецкой компартии и трех других, разрешенных советским оккупационным режимом, партий. Свободные демократические выборы в советской зоне могли, вероятно, продемонстрировать определенное большинство за социал-демократами, но разгул насилия, грабежей и неслыханного мародерства, которыми Красная Армия "отметила" победу, лишили компартию вообще всякой надежды на занятие ведущей роли в стране без помощи могущественных советских спецслужб. Обеспокоенный ростом популярности социал-демократов, глава советской группировки войск маршал Жуков стал давить на руководство восточно-немецких социал-демократов с целью добиться от него согласия на объединение с коммунистами. Английская комиссия по надзору получила жалобы от двух ведущих эсдеков, которым НКВД приказало под страхом ареста "агитировать за объединение". Председатель западно-немецких социал-демократов, Эрих Олленауер, заявлял, что, по меньшей мере, 20000 несогласных членов социал-демократической партии Восточной Германии были подвергнуты преследованиям и даже убиты в период с декабря 1945 года по апрель 1946-го. В результате развернутой НКВД кампании массового запугивания 22 апреля 1946 года - в день рождения Ленина - состоялось объединение компартии и социал-демократической партии в Социалистическую единую партию Германии (СЕПГ). Другим важным итогом стало могущественное подавление социал-демократии в Восточной Германии. Несмотря на угрозы на первых муниципальных и региональных выборах осенью 1946-го года, СЕПГ набрала едва 50 процентов голосов, но движение в сторону однопартийного государства остановить было уже невозможно. В августе 1947-го по приказу #201 комиссара советской группировки войск в Восточной Германии под контролем МГБ была создана полиция безопасности, Комиссариат-5 (предшественник Службы государственной безопасности ГДР "Штази"), организованной в октябре 1949 года после провозглашения Немецкой Демократической Республики. Глава К-5, а со временем и Штази Вильгельм Цайсер был старым агентом ГРУ СССР в Германии, а во время Гражданской войны в Испании командовал 13-й интернациональной бригадой под псевдонимом "генерал Гомес". Одним из ближайших его помощников был также агент ГРУ со стажем Рудольф Геррнштадт, среди заслуг которого числится вербовка немецкого дипломата Рудольфа фон Шелиха. 

В Восточной Германии, как и в Польше и других странах народной демократии, советники из МГБ давали инструкции по подтасовке результатов выборов. И на первых общенациональных выборах в ГДР в 1950-м году СЕПГ "вдруг" получила 99,7 процента голосов - вдвое больше, нежели в 1946 году. Видно, помощь таки даром не прошла.

В следующие годы контроль над обществом и властью со стороны коммунистов становился все более твердым. В январе 1949-го конференция СЕПГ постановила, что данная партия должна стать "...ленинской партией нового типа" по образцу Компартии Советского Союза. Тысячи социалистов и коммунистов, не согласных с этой линией, были исключены с партии в ходе чисток, многие оказались в тюрьмах. Были созданы две контролируемых СЕПГ партии либерального типа - Демократическая крестьянская партия Германии и Национал-демократическая партия Германии. Все эти партии были объединены в так называемый "Антифашистский демократический блок". В целом, в советской зоне оккупации использовалась та же модель, что и в других странах Центрально-Восточной Европы. Она имела целью сталинизацию марксистской партии, лишение влияния "партий среднего класса", дальнейшую национализацию, полицейские меры по внедрению тоталитаризма и фактическую ликвидацию альтернативной избирательной системы.

Наилучшим показателем тоталитаризации и коммунизации страны был возрастающий поток беглецов в Западный Берлин из ФРГ. В 1952-м году, согласно официальной статистике, 182000 сбежали из "рая рабочих и крестьян", а в 1953-м число беглецов выросло до 311 тысяч. В марте 1953-го было зафиксировано рекордное количество перебежчиков в Западный Берлин - 58605 человек. Но даже не это более всего бесило руководство ГДР и Кремль. Наиболее мучительным было то, что в число этих 58 тысяч входили 8000 сотрудников народной полиции ГДР и 5000 членов молодежной организации Соцпартии ГДР (SED) - FDJ, то есть восточно-немецких комсомольцев. Именно в свете таких событий Лаврентий Берия, выступая на заседании Политбюро ЦК КПСС в начале апреля 1953-го, отметил, что Вальтер Ульбрихт "...является человеком, который ничего не понимает, и ненавидит свой народ". В протоколе этого заседания высочайшего органа "управляющей и направляющей" СССР в резолюционной части отмечалось следующее: "Ульбрихт слишком форсирует построение социализма в ГДР полной национализацией сельскохозяйственного сектора и политикой экономического искоренения кустарных ремесленных хозяйств; его политика по обособлению школы от церкви также является в большинстве своем ошибочной и непродуманной. Решение Вальтера Ульбрихта по поводу полного закрытия границы с Западным Берлином также отрицательно влияет на представление о ГДР в странах Западной Европы..."

Но Ульбрихт к тому времени и предполагать не мог, что происходит в Москве. Для него на повестке дня стоял вопрос празднования своего 60-летия, которое должно было стать в Восточной Германии общегосударственным праздником в лучших традициях культа личности. Юбилей планировалось отметить с приглашением целой когорты гостей из стран народных демократий, СССР и Запада, помпезными парадами во всех больших городах страны и массовым вручением медалей и государственных наград "ударникам производства". Во время празднований прессе и прочим СМИ ГДР было дано указание называть вождя не иначе как "защитником народа", "верным строительным социализма" и "гарантом мира". Специально ко дню рождения немецкие кинематографисты отсняли 2,5-часовую киноленту под названием "Отец социализма" и она должна была выйти на экраны всех кинотеатров ГДР в этот славный день - 30-го июня 1953-го. Это празднование должно было стать событием если не мирового, то, по крайней мере, общеевропейского значения.

В Кремле же, не смотря на внутренний властный кризис в СССР, товарищи решили иначе. По мнению  Маленкова, Вальтер Ульбрихт "стал большим католиком, чем папа" и продолжал разрешать себе те вещи, которые после смерти Сталина в странах народной демократии очень быстро выходили из моды - это масштабные акции, создание сильного культа личности вождя и т.п. Вальтер Ульбрихт вместе с другими руководителями ГДР в начале июня 1953 года был вызван в Москву, где его проинформировали про новый политический курс по отношению к Восточной Германии, одобренный Президиумом ЦК КПСС 12 июня 1953 года. В связи с заявлением Молотова о том, что в данное время ускоренное строительство социализма в Германии партайгеноссе находят бесперспективным, Президиум принял резолюцию "О мероприятиях по оздоровлению политического положения в ГДР". Этот документ вменял в обязанности Вильгельма Пика и Вальтера Ульбрихта кардинально изменить направление своей политики. На встрече с делегацией с Восточной Германии присутствовали Маленков, Хрущев, Молотов, Семенов и командующий войсками в Восточной Германии генерал Гречко. Ульбрихт сразу же высказал серьезные возражения против советского плана. Поэтому Берия, Маленков и Хрущев приняли решение отстранить его на некоторое время от политических процессов в ГДР и доверить власть в период "чрезвычайного состояния" Владимиру Семенову.

Итак, в начале июня 1953-го Ульбрихт и Пик были вызваны в Москву, где им вместе было предложено прочитать и в дальнейшем подписать "Просьбу немецкого народа к братскому советскому народу о помощи". Историками доказано, что основным автором этого документа был именно Лаврентий Берия. Он был и автором другого документа - "Указаний политическому руководству ГДР". Этот второй документ, который и до сих пор хранится в московских архивах под грифом "секретно", и который лишь чудом удалось увидеть одному из немецких биографов Ульбрихта, содержал в себе очень красноречивые выражения. В общем, в нем говорилось про то, что "...в ГДР сложилась ужасающая и недопустимая политическая и экономическая ситуация... вызванная, прежде всего, халатным политическим курсом и в корне неправильным экономическим планированием". Берия в резких выражениях подверг критике Ульбрихта за его широкомасштабное наступление на католическую и лютеранскую церкви в ГДР, и настойчиво советовал высшему руководству социалистической Германии "не проводить впредь политики размежевания церкви и школы вообще".

Но, по возвращении в Восточный Берлин, Вальтера Ульбрихта не отстранили от руководства страной вообще, его лишь продолжали держать "на крючке". Политбюро ЦК КПСС утвердило постановление, согласно которому персональным куратором к Ульбрихту приставлялся не посол СССР в ГДР, но комиссар группировки советских войск в Восточной Германии Владимир Семенов. И уже 10 июня 1953-го он мило сообщил Ульбрихту: "Мы здесь подумали, товарищ Ульбрихт, и пришли к выводу, что вам нужно отпраздновать свое 60-летие так, как отпраздновал свой 50-й юбилей Владимир Ильич Ленин: в круге четверых друзей у себя дома".

Ясно, что эти предписания и сведения о внезапном изменении программы празднований дня рождение вождя не печатались ни в "Neues Deutschland", главном печатном органе СЕПГ, ни в московской "Правде". Но среди масс ГДР такое внезапное изменение вызвало много домыслов, опасений и слухов...

Та политическая корректура, которую осуществил СССР в начале лета 1953-го, все же оказалась слишком запоздалой. Экономическое решение вождей ГДР об увеличении рабочего времени на 10% при сохранении того же размера заработной платы продержалось неделю. Правительство внедрило это нововведение 10-го июня, а уже 17-го всю страну охватила вереница массовых акций протеста и грозных забастовок. По некоторым подсчетам, лишь в Восточном Берлине на улицы вышли около 300 тысяч пролетариев. В ходе берлинской акции раздавались не только экономические требования, которые народная полиция воспринимала спокойно, но и требования отставки Вальтера Ульбрихта и всего правительства, что шокировало власть.

Комиссар группировки советских войск в Восточной Германии Владимир Семенов, имея агентурные и разведданные о состоянии в профсоюзах и настроениях рабочих масс, еще 14-го июня предупредил Ульбрихта: "...ситуация крайне трудная. Я думаю, что вероятность того, что ГДР может прекратить свое существование на протяжении следующих 14-ти дней, - процентов 80..." Но именно 17-го июня он осознал, что не только напугал политическое руководство ГДР, но и испугался сам.    

Именно по его требованию 18-го июня в берлинском предместье Карлсхорст, в котором также находился штаб советского армейского командования в Восточной Германии и мощнейшая воинская база, состоялось экстренное чрезвычайное заседание Политбюро СЕПГ в полном составе. И именно это заседание показало всю несостоятельность самостоятельного руководства страной Ульбрихта, - он признал, что сам будет не в состоянии удержать ситуацию под контролем даже еще несколько дней. Показательно и то, что заседание Политбюро проходило непосредственно в кабинете Владимира Семенова. Заседание проходило так - около 1,5 часа советские чины и партийные бонзы ГДР слушали радиопередачи новостей из Западного Берлина. Из полного ступора всех вывела лишь такая фраза диктора: "...отныне в Восточной Германии больше нет правительства, страна находится в состоянии гражданской войны". На что Семенов отметил: "А правду же говорит, черт побери!" В тот же день Вальтер Ульбрихт получил и письмо от выдающегося драматурга Бертольда Брехта, который писал "...в эти дни совесть заставляет меня сообщить Вам, что моя душа принадлежит идеалам социализма и Соцпартии, но не Вам лично".

17-го июня на улицах Берлина, Дрездена и других больших и не очень городов ФРГ появились танки и войска, с четким приказом: при наименьшем сопротивлении - стрелять в толпу. Такими драконовскими мерами а-ля Made in USSR буквально за неделю были ликвидированы все очаги сопротивления. Тысячи людей погибли. Несколько десятков советских солдат были расстреляны за отказ стрелять по безоружным берлинцам. Берия надеялся, что Запад расстанется с иллюзией, будто советское присутствие в Германии может быть устранено путем массовых выступлений. И это усилит шансы СССР в достижении компромисса с западными государствами по вопросу мирного объединения Германии на выгодных для коммунистов условиях. Что же, Берии это, следует признать, удалось.

Казалось, после подобных событий Ульбрихт был обречен утратить власть, тем более что подавляющее большинство членов Политбюро СЕПГ были явным образом настроены против него лично. И они за это поплатились. К августу 1953-го на своих должностях продержались менее 40% министров. Министр юстиции ФРГ, который имел неосторожность во второй декаде июня на страницах главного печатного органа Соцпартии ГДР "Neues Deutschland" высказать мысль о том, что забастовка является неотъемлемым правом каждого трудящегося, которое закреплено в Конституции; поплатился за такие свои слова 7 годами лишение свободы.

Вальтеру Ульбрихту невероятно повезло, поскольку именно в конце июня в Москве разыгралась финальная драма передела властного пирога: был задержан и вскоре расстрелян главный критик политики властной верхушки ГДР Лаврентий Берия. Таким образом, Вальтер Ульбрихт избавился от своего злейшего врага в Кремле, а нового партайгеноссе Никиту Хрущева "слабый и безвольный" вождь ФРГ Ульбрихт полностью устраивал.

Еще один переломный момент настал для Вальтера Ульбрихта через 8 лет.   Еженедельник "Цайт" в 1961-м назвал 13 августа - день сооружения берлинской стены - "черным днем для всей Германии". А накануне, 9-го августа, из ГДР в Западную Германию убежали 1926 человек. Это стало наибольшим числом беженцев за летние месяцы 1961-го года. Тогдашнее руководство ГДР и Москва были весьма обеспокоены массовостью бегства восточных немцев на Запад. Вальтер Ульбрихт неоднократно просил Москву о помощи: он вел речь не только о помощи деньгами, но и просил советское руководство прислать людей для вспомогательных работ. Кремль эти предложения резко отклонил. Никита Хрущев писал в своих "Воспоминаниях" - "...без толку было бы победителям чистить немецкие туалеты..." Переговоры Ульбрихта с Хрущевым по поводу построения стены закончились лишь тем, что Советский Союз выделил помощь "братской" ГДР в размере 53 тонн золота для закупки товаров.

Но и это не помогло - восточные немцы мечтали о свободе и активно бежали на Запад. И тогда у Ульбрихта возникла идея, - как можно избежать массового потока беженцев в Западный Берлин. Хрущев пишет в "Воспоминаниях", что советский посол в Восточном Берлине, Первухин, прислал в ЦК КПСС письмо с планом города, чтобы показать, как можно навсегда залатать "дыру". С самого утра 13 августа 1961-го пограничники и строители начали возводить стену из бетона и колючей проволоки, отделив восточные сектора города от западных и замуровав 17 миллионов восточных немцев. Интересно, что в те выходные западные лидеры отдыхали, и западноберлинский бургомистр Вилли Брандт смог с ними связаться лишь через три дня. Запад даже вообразить не мог, что у партайгеноссе ГДР хватит духа на подобную акцию. 

Тем более что 15-го июня 1961 года Вальтер Ульбрихт заявил на пресс-конференции: "Никто не собирается возводить никакой стены. Нам нужно много строителей, чтобы строить жилье". За два месяца берлинцы узнали, что живут уже в другом измерении. Проснувшись 13 августа, они увидели, что трамвайные колеи разобраны; автобусы, метро и электрички ходят лишь до границ секторов; дороги перегорожены колючей проволокой, телефоны не работают... И все это за одну ночь.   

Руководить возведением "антиимпериалистического защитного вала", как на гэдээровском жаргоне называли стену, было поручено секретарю ЦК СЕПГ по вопросам безопасности Эриху Хонеккеру. "Вал" этот сначала состоял из обычной колючей проволоки. Однако уже с 15-го по 17-е августа под дулами автоматчиков строители, мобилизованные по всей стране "исключительно для жилищного строительства", стали круглые сутки сооружать стену из шлакоблоков и все той же колючки; позже стали сносить дома на "пограничной полосе". А еще через некоторое время была построена еще одна дополнительная стена с восточной стороны - вышла, таким образом, "полоса смерти", которая достигала в некоторых местах ширины в 600 метров. На этой полосе построили 302 сторожевые вышки, 127 километров контактно-сигнальных заграждений, бункеры, прорыли 105 километров рвов, проложили контрольно-следовые полосы, установили противотанковые и противопехотные заграждения, прожекторные мачты, выпустили собак. И все это по живому городу...

Первая очередь "стены" - бетонный девятикилометровый монолит высотой 3,2 метра - был действительно возведен за одну ночь. Всего же в строительстве было использовано 45 тысяч бетонных фрагментов весом по 2,5 тонны каждый. Строительство проходило в три этапа, и "золотой стык" появился аж в 1976-м году. Это была уже вторая тыловая линия обороны, которая отличалась от первой тем, что включала в себя "мертвые зоны" - участки, которые простреливались автоматически. 

На ХХІІ съезде Хрущев "благословил" существование зловещей стены, которая за 28 лет забрала жизни почти тысячи человек, которые старалось вырваться из "социалистического рая" в "капиталистический ад". И уже после возведения стены Вальтер Ульбрихт на пресс-конференции помпезно заявил, что ГДР была "...вынуждена построить вокруг Западного Берлина защитный вал против фашизма". 

Что же касается советского первого секретаря ЦК, то он не провозглашал риторических тирад. Подвергнув на съезде КПСС сокрушительной критике "лицемерный шум", поднятый империалистами в связи с испытанием СССР 30-мегатонной водородной бомбы в момент обострения берлинского кризиса, он со всей ответственностью заявил, что "...мы пошли на это потому, что западные государства, заведя в глухой угол решение проблемы разоружения и переговоры об испытании ядерного оружия, изо всех сил раскрутили маховик своей военной машины, чтобы достичь преимущества в силе над социалистическими странами. Мы опередили их и тем самым сохранили преимущество на стороне социалистического лагеря, который стоит на страже мира". 

Вальтер Ульбрихт (1893-1973) родился в Лейпциге в семье портных. Его детство было типичным детством среднестатистического немецкого обывателя. Но, учась в Лейпцигском университете, Ульбрихт рано стал ярым сторонником социалистических идей, которые широко распространялись в студенческой среде в начале минувшего века. Друзья молодости вспоминают Ульбрихта как замкнутую личность, у которой почти не было близких друзей, но если уж Ульбрихт начинал с кем-то общаться, то его сила убеждения в своей правоте была такой, что перед его риторикой мало кто мог устоять. Один из приятелей вспоминает молодого Ульбрихта так: "...он всем доказывал необходимость построения социалистического общества в Германии, буквально с пеной у рта. Его главной идеей была широкомасштабная организация классовой борьбы в стране и агитация за нее пролетариата". Ульбрихт никогда не пил и не курил - и это также много свидетельствует о нем как о личности. Став партийным функционером компартии Германии в 1930-х, Ульбрихт был первым, кто приходил на работу утром и последним, кто шел из офиса вечером. Это и определило его быстрое продвижение карьерными ступеньками, - у его соперников не было ни единого шанса что-то противопоставить подобной настойчивости и идейности.

За свою жизнь Ульбрихт успел поговорить с четырьмя вождями СССР - Лениным, Сталиным, Хрущевым и Брежневым. И с любым из этих людей у Ульбрихта были очень приязненные отношения, если не назвать их дружескими. Хотя, нам известно, насколько разными были эти личности. Поэтому мы с уверенностью можем утверждать, насколько разумным дипломатом и опытным психологом был лидер ГДР. Чего лишь стоит его способность выживать, утверждаться и стать лидером немецкого коммунистического и социалистического движения, работая в эмиграции в Москве в период с 1933-го по 1945-й годы. Ведь, как известно,  90% немецких коммунистов, которые получили политическое убежище в СССР в 1933 году, стали жертвами репрессий по обвинениям в шпионаже, измене и т.д. до 1945-го. В то время Ульбрихт "сдал" НКВД много своих друзей и шел по трупам, но он знал, к чему стремится, и не считался со средствами для достижения своей цели. 

У Ульбрихта был талант - нюх на необходимый политический маневр: в отдельные моменты своей жизни он спокойно мог изменить свою политику на 180 градусов, лишь бы только остаться при власти и удовлетворить во всем Кремль. Так, в частности, случилось и после июня 1953-го. Ульбрихт, как и Фидель Кастро после карибского кризиса, оказался в состоянии усидеть в кресле генерального секретаря партии и достичь незаурядных успехов на международной арене. Именно благодаря усилиям вождя Восточной Германии страны Западной Европы признали ГДР как суверенное государство. Да и о провале экономических преобразований в ГДР можно говорить лишь относительно. Ульбрихту все-таки удалось построить наилучшую экономическую систему среди стран советского блока, о которой такие государства как Болгария или даже Чехословакия могли лишь мечтать. 

Вальтера Ульбрихта лишили власти в 1971-м. Это случилось в результате "тихого переворота", инициатором которого выступил Леонид Ильич Брежнев, у которого уже был опыт проведения подобного рода "спектаклей". И "подсидел" Ульбрихта никто иной как его "правая рука" - шеф силовых ведомств Эрих Хонеккер. Произошла смена власти тихо, - Ульбрихта блокировали в его загородной резиденции в Дьоллнзее неподалеку от Берлина и заставили написать заявление об отставке "по состоянию здоровья". Любая связь резиденции с внешним миром была прервана, и Ульбрихту не на что было надеяться. Он был обречен положить власть к ногам победителя и сдаться на его милость. Но Ульбрихт так до конца своих дней и не смог пережить измену своего наилучшего друга. 

Вальтер Ульбрихт умер 1 августа 1973-го после долгой и продолжительной болезни. Новое руководство ГДР не хотело делать события из его похоронов, но, несмотря на это, Вальтер Ульбрихт был похоронен как настоящий политический лидер. Проводить его в последний путь пришли более 70 тысяч восточных немцев и друзей из СССР, стран народной демократии и даже держав Западной Европы. Надпись на его могиле гласит: "В этом мире почти не осталось дел, которые бы нему не удалось совершить". Это - чистая правда. Так как жизнь, деятельность и судьба Вальтера Ульбрихта - это вместе с тем жизнь и судьба всей Восточной Германии в послевоенные годы. И, следует сказать, он изменил немецкое общество к лучшему, и лишь за это ему можно простить все его ошибки. Даже кровавое побоище в ходе народной революции 1953-го. Даже берлинскую стену. Жизнь Вальтера Ульбрихта в нескольких словах можно назвать эпической драмой, - как с постоянными политическими фиаско, так и с блестящими победами.