The Washington Post: Почему только в Украине? [ Редагувати ]

На Западе повсеместно похлопывают друг друга по спине в связи с восстановлением европейско-американской учтивости во время украинского кризиса. И Соединенные Штаты, и Европа делают именно то, что нужно: отвергают мошеннические выборы, проведенные коррумпированной олигархией, и настаивают на новых выборах. Это дает нам возможность нарочито подчеркивать свое единение с Европой. Если учесть наши недавние разногласия, то это хорошо. Но прежде чем нас увлечет эра добрых чувств, давайте отметим причины, которые обусловили это внезапное единство.

Это все имеет касательство в первую очередь к России, а демократия здесь играет лишь вторую роль. Украинский эпизод - это кратковременный, почти ностальгический возврат к "холодной войне". Россия пытается сохранить последние остатки своей империи. Запад хочет завершить работу, начатую разрушением Берлинской стены, и продолжить марш Европы на восток.

Вам приходится чуть ли не сочувствовать россиянам (я подчеркиваю, чуть ли). На протяжении жизни одного поколения они потеряли одну из величайших империй в истории: сначала своих сателлитов в третьем мире, в число которых одно время входили страны от Никарагуа до Анголы и далее до Индокитая; затем свою внешнюю восточноевропейскую империю, которая теперь поглощена Организацией Североатлантического договора (НАТО) и Европейским союзом (ЕС); а потом и свою внутреннюю империю советских республик.

Мусульманские "станы" медленно дрейфуют в сторону и становятся недосягаемыми. Прибалтийские республики уже в НАТО. Закавказский регион нестабилен: там льется кровь. Все, что осталось России, это славянские республики. Беларусь, в сущности, является российской колонией. Но самым большим призом является Украина, по причинам стратегии (Крым), истории (русские считают Киев колыбелью славянской цивилизации) и идентичности (восточная часть Украины населена православными христианами, которые говорят по-русски).

Владимир Путин, который не распознал бы свободные выборы, даже если бы их увидел, не собирался позволить этим выборам помешать ему сохранить свое влияние в Украине. Проблема в том, что его вызов был принят, а у него недостаточно силы, чтобы сделать с Украиной то, что его советские предшественники сделали с Венгрией и Чехословакией во время "холодной войны".

Отсюда столкновение цивилизаций из-за Украины и, в определенной мере, в самой Украине: авторитарный Восток против демократического Запада.

Но сутью этой борьбы является не столько демократия, сколько геополитика. Европа вновь дает понять, что она всеми силами поддерживает демократию - и своего соседа. Точно так же, как Европа является убежденным противником этнических чисток у себя по соседству (Югославия), хотя и пальцем не шевелит в отношении других уголков планеты (Руанда, Юг Судана, теперь вот Дарфур).

Вот почему нынешняя учтивость между Соединенными Штатами и Европой является всего лишь временной. Европейцы, по существу, верят, перефразируя Сталина, в демократию на одном континенте. Что касается демократии в других уголках планеты, она их в действительности не волнует.

Однако они делают вид, будто эта оппозиция нелепой вере Америки в глобальное распространение демократии базируется не на безразличии, но на высшей мудрости - утратившей вкус жизни прозорливости более древней и опытной цивилизации, которая знает, что невозможно принести свободу варварам. Подразумеваются арабы. И мусульмане. И иракцы.

А отсюда доктрина Буша-Блэра принести на Ближний Восток модикум демократии путем создания плацдарма в одной стране высмеивается как наивная и мессианская. Причем не только европейцами, но и их более "реалистичными" союзниками здесь, в Соединенных Штатах.

Так, Збигнев Бжезинский, яростный противник демократического проекта администрации Буша-младшего, страстно пишет о важности демократии в Украине и о том, как пример Украины может вызвать "эффект домино", распространив демократию на соседнюю Россию. Однако когда Джордж Буш-младший и Тони Блэр приводят аналогичный аргумент в подтверждение благотворного эффекта создания демократического государства на Ближнем Востоке (а нам в ближайшие 2 месяца, возможно, в самом деле удастся провести первые на Ближнем Востоке подлинно свободные выборы), "реалистичные" критики отвергают этот аргумент как крайне наивный.

Если бы 20 лет назад вы сказали, что Украина сегодня окажется на пороге вступления в демократическую Европу, вас тоже назвали бы безнадежным утопистом. Да, в Ираке нет демократической традиции и есть глубокие этнические разногласия. Но украинскому демократическому государству всего 13 лет от роду, причем в нем в большой мере господствует коррумпированный авторитарный режим, который поддерживает тесные отношения с еще более коррумпированной и авторитарной Россией. А поскольку раскол цивилизаций проходит как раз по середине страны, можно говорить о глубоких и потенциально катастрофических расхождениях.

Так давайте же объединимся в своем прославлении молодых людей, которые мужественно противостоят морозам на улицах Киева. Но тогда скажите мне, почему такая тишина в отношении иракцев, молодых и старых, которые бросают вызов пулям и бомбам, составляя списки избирателей и договариваясь о коалициях в тот самым момент, когда мы об этом говорим. И где это записано: "Только в Украине"?

Чарльз Краутхаммер