Бес Москвы [ Редагувати ]

Тема российского участия в украинских предвыборных баталиях всегда была "горячей". Чаще всего ее вспоминают внутри Украины и поближе к заветной дате. Но 12 марта "северо-восточные" соседи сыграли на опережение – представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин вдруг заверил, что Кремль в украинские выборы играть не собирается.

Московские мотивы

Громкое заявление российского политика, сделанное в рамках интервью, эффекта взорвавшейся бомбы не оказало. "Руку Москвы" часто обвиняют в слишком пристальном интересе к внутренним делам Украины (особенно тем, которые прямо или косвенно касаются смены власти в нашем государстве), и, соответственно, официальная Россия не менее часто поясняет, что к чужим проблемам она не имеет никакого отношения – "рабочие" моменты, не более того. Посему, "содержимое" озвученного мнения: "Кремль… настолько обжегся на выборах в 2004 году, что на этот раз… никакого прямого вовлечения Кремля не будет", - само по себе значительный интерес вызвать не могло. Ведь на бытовом уровне подобные дипломатические изыски обычно воспринимаются согласно принципу "свежо предание…". А вот поиск причин того, почему Дмитрий Рогозин поспешил делиться точкой зрения за несколько месяцев до старта кампании (не говоря уже о дне выборов), может привлечь уже  более активное внимание.

Традиционное "вмешательство Москвы" в предвыборный процесс в Украине можно трактовать по-разному. Простейшие варианты могут предполагать использование отечественными политиками зарубежного опыта и зарубежных же пиар-специалистов или традиции финансирования все тех же отечественных политиков российским капиталом (с какой целью – ради лоббирования бизнес-интересов или во имя отстаивания идеологических целей – уже дело вкуса). К более "сложным версиям" относится моральная или материальная поддержка каких-либо украинских политических сил уже высшим руководством Российской Федерации. Оказываться она может с разными целями: от "освящения" в глазах пророссийски настроенных украинских избирателей какого-либо политигрока почему-то симпатичного официальной Москве до надежды успешно реализовать собственные интересы на территории и/или за счет сопредельного государства. И, судя по употреблению слова "Кремль", Дмитрий Рогозин имел в виду возможность "моратория" на вмешательство именно высшего уровня.

Подобному "абстрагированию" России (если оно вдруг случится) можно найти объяснение. По большому счету, Дмитрий Рогозин сам его привел – пример выборов 2004 года действительно мог хорошо запомниться. Ведь тогда в результате победы Виктора "антироссийского" Ющенко пострадали не только глобальные стратегические интересы, вроде "Скажем решительное нет расширению НАТО на восток!", но и личный имидж Владимира Путина, увлекшегося поздравлениями в адрес Виктора Януковича. После подобного тактического проигрыша, возможно, действительно стоило бы понаблюдать за очередной украинской кампанией со стороны. "Сегодня мы видим, что Российская Федерация сделала выводы из своих предыдущих ошибок и не ставит, и не будет ставить на президентских выборах конкретно на какого-то кандидата", - делился своей точкой зрения в феврале директор международных программ Центра Разумкова Валерий Чалый.

Кроме "проигрыша-2004" еще одной причиной "тайм-аута" Москвы можно посчитать и отсутствие достойных кандидатов на роль воплощения "кремлевской воли". С одной стороны, в силу идеологических обстоятельств и внешнеполитических симпатий больше всего на нее подходят политики левого лагеря, которые, хоть и могут быть не маргинальными (тот же Петр Симоненко, например, главенствует над даже не самой маленькой парламентской фракцией), но все равно серьезными кандидатами на пост президента не являются. С другой стороны, попытки найти полное понимание у кого-то из основных участников будущей гонки могут оказаться безуспешными – руководству РФ, вероятно, не стоит рассчитывать на полномасштабную лояльность даже формально "очень и очень" пророссийского Виктора Януковича, не говоря уже о "западном" Викторе Ющенко или "лавирующей" Юлии Тимошенко.

Тем не менее, с большой долей вероятности, спешные заверения в том, что Москва в будущих украинских выборах не замешана "ни с какого боку", напрямую связаны как раз с настойчивыми подозрениями в том, что Кремль все-таки определился со "своим" кандидатом. Во-первых, даже при самых благих намерениях в одночасье отказаться от привычного протекционизма а ля "да как же они там без нас выбирать будут" непросто. Причем, уверенность в значимости фактора российской поддержки может приобретать разные, порой даже вычурные, формы. Примером этого может служить убежденность все того же Дмитрия Рогозина в вопиющей антироссийской протестности украинских избирателей. "Наше вмешательство вызывает обратную реакцию: некоторые граждане Украины считают, что надо поступать назло Кремлю, и поддерживают не тех, кого Россия считает добрососедски настроенным политиком ", - уверен представитель России при НАТО. С другой стороны, некоторые российские политики идут "от противного". Они считают, что если кандидат в президенты Украины поддержит милые сердцу Москвы вопросы "нехождения" в НАТО, спокойствия ЧФ РФ или государственного двуязычия, то это автоматически взвинчивает его шансы на победу, даже если речь идет о Викторе Ющенко (во всяком случае, подобную точку зрения высказывал Владимир Жириновский).

Помимо вероятной "идейной" неготовности руководства РФ полностью пустить украинские выборы "в свободное плавание", не следует сбрасывать со счетов и то, что общие симпатии действительно могут воплощаться в конкретном лице. Во всяком случае, в своем интервью Дмитрий Рогозин между делом пояснил, почему Москве комфортно работается с Юлией Тимошенко. В свою очередь, российские эксперты "рост акций" премьер-министра Украины в глазах властей соседнего государства зафиксировали еще до памятного обвинения в государственной измене имени Секретариата президента. И если действительно "предвыборные" симпатии Кремля связаны с главой украинского правительства, то неожиданную сдержанность в стиле "мы не будем вмешиваться" можно пояснить: в данном случае огласка теплых взаимоотношений невыгодна обеим сторонам. С одной стороны, руководству РФ, которому сейчас "проще общаться" с Юлией Владимировной, пришлось бы проявить некоторую изобретательность при пояснении своим же гражданам корней своего дружественного отношения к "оранжевому" политику, "кравшему газ". С другой – "российский след" для выборов в Украине продолжает оставаться не только иллюстрацией приложения внешних усилий к трансформации предпочтений украинских избирателей, но и существенным фактором построения предвыборной стратегии.

Киевские интерпретации

Реальное или гипотетическое воздействие России на ход президентского забега в Украине можно и нужно воспринимать как средство не только для "наружного", но и для внутреннего применения. Нельзя сказать, что "московский без" попутал отечественный политикум целиком и полностью, но и без него обычно не обходится. Пожалуй, существует два базовых тренда исключительно внутриукраинского использования "руки Москвы": про- и антироссийский.

Для заметной части украинских политиков факт их поддержки руководством РФ традиционно служит существенным подспорьем в нелегких трудах по возделыванию электоральной "нивы". В первую очередь, речь идет о тех силах, которые высоко ценят предвыборную привлекательность "нашего общего прошлого", "дружбы с братским народом" и "объединением перед угрозами западного агрессора". Соответственно, вне зависимости о того, насколько кандидаты на самом деле являются воплотителями российских интересов, "ярлычок" "Одобрено в РФ" может служить источником дополнительных рейтинговых бонусов. Как уже упоминалось, главным претендентом на подобное благо по-прежнему остается Виктор Янукович (правда, Виктор Черномырдин в своем памятном интервью "Комсомольской правде" неодобрительно высказался и в адрес Виктора Федоровича тоже). А вот у политиков условно "демократического" лагеря – от Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко до "младой поросли, вроде Арсения Яценюка или Анатолия Гриценко – имиджевые взаимоотношения с Кремлем должны быть от нейтральных до прохладных: явственно теплые не оценят свои избиратели, а резко холодные – активизируют чужих.

Поскольку украинских политикум можно с определенными оговорками разделить на два больших направления: пророссийское и прозападное, - то следует ожидать того, что для значительной части потенциальных кандидатов в президенты одобрение Кремлем служит не полезным инструментом по обработке электоральных умов, а напротив – "отягощающим обстоятельством". И что интересно, заметной тенденцией последнего времени стало соревнование, кого обстоятельство отягощает больше. В силу того, что "ядерный" электорат многих "посторанжевых" политиков к сближению с Москвой во всех возможных формах (от государственного статуса русского языка до отказа от НАТО и ЕС-курса) относится отрицательно, борьба за предпочтения перешла, в том числе, и в плоскость обвинений в излишней ориентированности на Россию. Во всяком случае, с августа 2008 года этого конька крепко оседлали на Банковой, развернув очередной фронт идеологической борьбы. Как ни странно, с учетом активности имиджевой и "контримиджевой" работы действительная природа и глубина взаимоотношений Юлии Тимошенко с Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым отходит на второй план. В информационной войне интерпретации стремятся на передний план, отодвигая вглубь реальные факты. И тогда в войне за голоса аргумент "бютовцы" реагируют синхронно с Затулиным" (его в ходе скандала, связанного с противостоянием Владимира Огрызко и Виктора Черномырдина, высказывали представители "Единого центра") может показаться даже более убедительным, чем подозрения "а точно ли Юлия Тимошенко в полной мере учла интересы Украины, договариваясь с Москвой?".

Недооценивать значимость влияния российской стороны на украинские выборы все-таки нельзя. Во-первых, речь может идти о вполне ощутимом воздействии, воплощенном во вполне ощутимые (как вариант - финансовые) ресурсы. Во-вторых, для заметного числа украинских избирателей точка зрения Москвы по-прежнему остается крайне важна – и потому, что некоторые их чаяния совпадают с интересами руководства Российской Федерации, и потому, что в силу особенностей информационного пространства миллионы украинцев входят в сферу российского медиавлияния. Но при этом в последнее время заявления, вроде недавних высказываний Дмитрия Рогозина, в полной мере могут быть адресованы в первую очередь самим же россиянам, а во вторую – пожалуй, Западу. Для украинцев они, конечно, тоже имеют значение. Но с каждым годом все меньше, как "чистый вкус", а скорее – как легкий привкус, предварительно интерпретированный и адаптированный под нужды представителей украинского политикума. "Российский след" редко выступает как самоценность, скорее, как элемент, влияющий на мнение украинских избирателей, но не определяющий его полностью. Что закономерно – ведь в любом случае речь идет о гражданах другого государства. В таком контексте даже слова Дмитрия Рогозина: "Поэтому пусть теперь сам украинский электорат определяется, кто ему люб, а кто не люб", - сказанные в связи с "самоотводом" кремлевского влияния, приобретают новые оттенки смысла.