Юбилей Кафки можно отметить чтением его афоризмов [ Редагувати ]

Классику литературы 20 века, пражскому еврею и немецкому стилисту, первооткрывателю литературы абсурда сегодня 120 лет. Книги Кафки остаются чтением на каждый день. В нашей повседневной жизни мы можем приходить к умозаключениям, которые кажутся странными даже нам самим. Мы начинаем их бояться. Франц Кафка пытался избавить нас от этого страха, наполняя своими зачастую "странными" умозаключениями свои тексты. В день юбилея писателя "Подробности" решились обратить Ваше внимание на 50 избранных афоризмов Кафки.

1. Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему.

2. Все человеческие ошибки суть нетерпение, преждевременный отказ от методичности, мнимая сосредоточенность на мнимом деле.

3. Есть два главных человеческих греха, из которых вытекают все прочие: нетерпение и небрежность. Из-за нетерпения люди изгнаны из рая, из-за небрежности они не возвращаются туда. А может быть, есть только один главный грех: нетерпение. Из-за нетерпения изгнаны, из-за нетерпения не возвращаются.

4. Один из самых действенных соблазнов зла - призыв к борьбе.

5. Она - как борьба с женщинами, которая заканчивается в постели.

6. Если бы возможно было построить Вавилонскую башню, не взбираясь на нее, это было бы позволено.

7.  Не позволяй злу уверить тебя, что у тебя могут быть тайны от него.

8. Леопарды врываются в храм и выпивают до дна содержимое жертвенных сосудов; это повторяется снова и снова, и в конце концов это может быть предусмотрено и становится частью обряда.

9. Ты - это задача. Ни одного ученика кругом.

10. При настоящем противнике в тебя вселяется безграничное мужество.

11. Понять, какое это счастье, что почва, на которой ты стоишь, не может быть больше, чем способны покрыть две твои ступни.

12.  Как можно радоваться миру? Разве только если убегаешь в него.

13. Укрытиям нет числа, спасение лишь в одном, но возможностей спасения опять-таки столько же, сколько укрытий.

14. Есть цель, но нет пути; то, что мы называли путем, - это промедление.

15.  Делать отрицательное - это на нас еще возложено; положительное дано нам уже.

16. Стоит лишь впустить в себя зло, как оно уже не требует, чтобы ему верили.

17.  Задние мысли, с которыми ты впускаешь в себя зло, - это не твои мысли, а зла.

18. Вороны утверждают, что одна-единственная ворона способна уничтожить небо. Это не подлежит сомнению, но не может служить доводом против неба, ибо небо-то как раз и означает невозможность ворон.

19. Мученики не недооценивают тела, они стараются возвысить его на кресте. В этом они едины со своими противниками.

20. Его усталость - это усталость гладиатора после боя, его работа состояла в том, что он белил угол канцелярского помещения.

21.  Нет обладания, есть только бытие, только жаждущее последнего вздоха, жаждущее задохнуться бытие.

22. Раньше я не понимал, почему не получаю ответа на свой вопрос, сегодня не понимаю, как мог я думать, что можно спрашивать. Но я ведь и не думал, я только спрашивал.

23. Только наше понятие о времени заставляет нас называть Страшный суд именно так, по сути, это военно-полевой суд.

24. 46. Слово "быть"(sein) обозначает на немецком языке и существование, и принадлежность кому-то.

25. Верить в прогресс не значит верить, что прогресс уже состоялся. Это не было бы верой.

26. Человек не может жить без постоянного доверия к чему-то нерушимому в себе, причем и это нерушимое, и это доверие могут долго оставаться для него скрыты. Одно из проявлений этой скрытости - вера в личного бога.

27. Нужно было посредничество змея: зло может соблазнить человека, но не может стать человеком.

28. В борьбе между тобой и миром будь секундантом мира.

29. Все, что вне чувственного мира, язык может выразить только намеками, но никак не сравнениями, даже и приблизительно, потому что язык, в соответствии с чувственным миром, тоскует только об обладании и о том, что с таковым связано.

30. Лгут меньше всего, когда меньше всего лгут, а не тогда, когда для этого меньше всего поводов.

31. Лестничная ступенька, не вытоптанная ногами, есть сама по себе нечто деревянное, грубо сколоченное.

32. Кто отрекается от мира, должен любить всех людей, ибо он отрекается и от их мира. Тем самым он начинает догадываться об истинной человеческой сути, которую нельзя не любить, если предположить, что ты ей соответствуешь.

33. Что радостнее, чем вера в бога домашнего очага!

34. Теоретически существует полнейшая возможность счастья: верить в нечто нерушимое в себе и не стремиться к нему.

35. Он жрет отбросы с собственного стола; благодаря этому он, правда, какое-то время более сыт, чем все, но он отучается есть сидя за столом; а из-за этого потом перестают поступать и отбросы.

36. Проверь себя на человечестве. Сомневающегося оно заставляет сомневаться, верящего - верить.

37. Общение с людьми совращает к самоанализу.
38. Истина неразделима, значит, она сама не может узнать себя; кто хочет узнать ее, должен быть ложью.

39. Грешны мы не только тем, что ели от дерева познания, но и тем, что еще не ели от дерева жизни. Грешно состояние, в котором мы пребываем, независимо от вины.

40. Мы были созданы, чтобы жить в раю, рай был предназначен для того, чтобы служить нам. Наше назначение было изменено; что это случилось и с назначением рая, не говорится.

41. Вера - как топор гильотины, так же тяжела, так же легка.

42. Две возможности: делать себя бесконечно малым или быть им. Второе - завершение, значит, бездеятельность, первое - начало, значит, действие.

43. Радости этой жизни суть не ее радости, а наш страх пред восхождением в высшую жизнь; муки этой жизни суть не ее муки, а наше самобичевание из-за этого страха.

44. Может быть знание о дьявольщине, но не может быть веры в нее, ибо больше дьявольщины, чем налицо, не бывает.

45. Грех всегда приходит открыто и ощущается сразу. Он уходит на своих корнях, и его не нужно вырывать.

46. Всеми страданиями вокруг нас должны страдать и мы. У всех у нас не одно тело, но одно развитие, а это проводит нас через все боли в той или иной форме. Как дитя проходит в своем развитии через все стадии жизни вплоть до старости и до смерти (и каждая стадия, в сущности, от страха или от желания, кажется предыдущей недостижимою), точно так же и мы (связанные с человечеством не менее глубоко, чем с самими собой) проходим в своем развитии через все страдания этого мира. Справедливости при таком положении нет места, но нет места и страху перед страданием или возможности истолковать страдание как заслугу.

47. Ты можешь отстраняться от страданий мира, это тебе разрешается и соответствует твоей природе, но, быть может, как раз это отстранение и есть единственное страдание, которого ты мог бы избежать.

48. Средство, которым обольщает этот мир, и свидетельство того, что этот мир - лишь переход, суть одно и то же. И по праву, ибо только так может нас обольстить этот мир, и так оно в действительности и есть. Но беда в том, что после удавшегося обольщения мы забываем вышеупомянутое свидетельство, и так в сущности добро заманивает нас в зло, а взгляд женщины - в ее постель.

49. Смирение дает каждому, даже отчаявшемуся от одиночества, сильнейшую связь с ближним, причем немедленно, правда, только при полном и долгом смирении. Оно способно на это потому, что оно есть истинный язык молитвы, поклонение и теснейшая связь одновременно. Отношение к ближнему - это отношение молитвы, отношение к себе - это отношение стремления, из молитвы черпается сила для стремления. Можешь ли ты знать что-либо иное, кроме обмана? Ведь стоит уничтожить обман, как тебе нельзя будет глядеть ни на что, а то превратишься в соляной столп.

50. "Что нам не хватает веры, нельзя сказать. Сам факт нашей жизни имеет для веры неисчерпаемое значение". - "При чем тут вера? Ведь нельзя же не жить". - "Именно в этом "нельзя же"и заключена безумная сила веры; в этом отрицании она получает облик". Тебе не надо выходить из дому. Оставайся за своим столом и слушай. Даже не слушай, только жди. Даже не жди, просто молчи и будь в одиночестве. Вселенная сама начнет напрашиваться на разоблачение, она не может иначе, она будет упоенно корчиться перед тобой.