Людмила Балым: Институализация детей повлечет за собой всплеск социального сиротства [ Редагувати ]

— Людмила Владимировна, изменились ли приоритеты работы возглавляемого вами департамента?

— Приоритеты остаются прежними. Они зафиксированы во всех правительственных документах. Это поддержка семьи, профилактика семейного неблагополучия, а также развитие семейных форм устройства для детей, которые утратили семью. В первую очередь — усыновление, опека и попечительство в семьях родственников, а также приемная семья и ДДСТ (детский дом семейного типа) — если не удается решить вопрос сохранения семьи даже широкой биологической через опеку или же с помощью усыновления, поскольку не все дети могут быть усыновлены.

На 1 января 2010 года в Украине 100787 детей, оставшихся без попечения родителей. По сравнению с 2009-м эта цифра почти на три тысячи меньше, что частично связано с демографической ситуацией, а частично — с усилением профилактической работы с семьями.

Прошлый год дал наибольшее за последние шесть лет количество национальных усыновлений — 2374 ребенка. В первом полугодии 2010-го произошел небольшой спад. Во-первых, согласно статистике Минздрава, мамы меньше отказываются от детей. Так, за прошлый год детей-"отказников" было около 900, тогда как в предыдущие годы цифра доходила до полутор тысяч. Таким образом становится меньше детей, которых украинцы хотели бы усыновлять. Зато увеличивается количество тех, кто старше семи-восьми лет. К сожалению, эта категория у украинцев не настолько востребована. Сейчас мы ставим для себя задачу: попытаться сформировать культуру усыновления детей старшего возраста и тем самым активизировать этот процесс. К 30 сентября совместно с каналом УТ-1 мы готовим специальный выпуск передачи "Віра, Надія, Любов", который будет посвящен проблемам усыновления и устройства в приемные семьи детей старшего возраста.

— Иногда говорят, что только введение единоразовой помощи при усыновлении (12240 грн.) привело к тому, что в 2009 году усыновлять стали чаще…

— Не могу абсолютно с этим согласиться, поскольку одноразовая выплата составляет 4700 гривен, и это не такая уж огромная сумма. Все остальное делится на небольшие выплаты в течение года. Поэтому решить свои финансовые вопросы, а тем более нажиться на этом вряд ли возможно.

Что касается выплат по ДДСТ и приемным семьям, то в государственном бюджете выделена достаточная сумма — 275 млн. грн. При том, что в прошлом году мы просили 213 млн., в 2010-м Минфин самостоятельно эту сумму проиндексировал. Поэтому для развития семейных форм воспитания, денег достаточно.

— Недавно премьер-министром Н.Азаровым были сделаны заявления о том, что нужно улучшать условия в уже имеющихся детдомах и интернатных учреждениях, а также о необходимости строительства новых. На это было даже обещано предусмотреть статью расходов в госбюджете. На мой взгляд, подобные заявления сводят на нет стремление Украины последних лет реформировать интернатные учреждения для детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки. Как вы к этому относитесь?

— Действительно, некоторые время назад мы были очень встревожены, потому что с подачи Миннауки и образования было подготовлено поручение рассмотреть вопрос о расширении функций интернатных заведений для детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки, а также подготовить нормативную базу, чтобы туда можно было принимать также и детей из многодетных и малообеспеченных семей. То есть вместо того, чтобы думать о том, как помочь сохранить семью на местном уровне, речь зашла о том, чтобы искусственно оформить дистанцированный отрыв ребенка от семьи. Скорее всего, речь шла о так называемых пятидневках для детей работающих родителей. Однако у меня возникает сомнение, что если ребенка увезти в интернат за 100—150 км от дома, то родители смогут забирать его каждые выходные, а потом привозить обратно. Таким образом, возникает угроза, что ребенок будет оставаться в интернате постоянно.

Желание сберечь сеть интернатных заведений за счет детей из многодетных и малообеспеченных семей Минсемьи и различные общественные организации восприняли однозначно негативно. Поэтому были подготовлены обращения в адрес премьер-министра Украины о том, что такая институализация детей — это грубое нарушение их прав на семью, которое в ситуации экономического спада повлечет за собой всплеск социального сиротства, отрыв от родителей и нарушение естественных связей.

— В чем заключается выгода Миннауки и образования от сохранения интернатной системы? В дополнительном финансированием?

— Я могу говорить только о своей точке зрения. Во-первых, все знают, что сегодня в сельских школах постоянно уменьшается количество детей. Содержать такие "малокомплектные" школы нерентабельно. Значит, нужно их закрывать и решать вопрос о подвозе детей в близлежащие школы. То есть это определенная организационная работа, усилия и т.д. Проще решить вопрос, собрав этих детей в интернате. Во-вторых, на мой взгляд, присутствует еще и желание сберечь сеть. Вместо того чтобы подумать о том, каким образом работать с кадрами в ситуации реформирования интернатных учреждений — перепрофилировать их и трудоустроить, проще попытаться сохранить то, что есть, искусственно набрав в интернаты детей. Я не готова говорить о том, какой существует интерес с точки зрения финансирования и растраты государственных средств, — эффективно они используются или нет. Я за руку никого не ловила. Но, по-моему, здесь больше присутствует ретроградство.

— Каков результат ваших обращений?

— Было проведено большое совещание с участием представителей различных министерств, на котором Миннауки и образования, к сожалению, не присутствовало. Решено обратиться в Кабмин с предложением создать межведомственную группу, которая разработает государственную стратегию реформирования системы защиты прав ребенка, тщательно изучив ситуацию в интернатной системе (насколько она эффективна и соотносится с требованиями государственной политики, в том числе с экономией госсредств), а также ситуацию в развитии семейных форм устройств, чтобы можно было взвесить и понять, в каком направлении идти. Премьер-министр поддержал это обращение и поручил провести такую работу в течение сентября-октября.

— То есть в бюджет расходы на строительство новых детдомов уже не будут закладываться?

— Думаю, что нет. То, что нужно улучшать положение в интернатах, не вызывает сомнений. Интернаты есть разные. У одних шикарная материальная база, в других условия оставляют желать лучшего. И коль уж дети там пока находятся, то понятно, что нужно прикладывать усилия, чтобы нормально их содержать. Что касается возобновления шефства над детдомами, о котором в своем распоряжении говорил Николай Азаров, то для меня это означает не просто отремонтировать крышу, а возможность открытия интернатной системы (сейчас довольно закрытой), вход людей извне и за счет этого внешний контроль за судьбой каждого ребенка. Другое дело, что возврат к тому, что было, на мой взгляд, для Украины неприемлем. Я думаю, что этого и не будет, потому что сейчас достаточно активно проявляют себя и общественные организации, и наше министерство имеет четкую позицию.

— На самом деле усыновлению подлежат всего около 32 тысяч из более чем 100 тысяч детей-сирот и тех, кто лишен родительской опеки. А остальные ведь должны где-то находиться.

— Совершенно верно. Часто говорят, зачем нужны ДДСТ и приемные семьи, если усыновление для бюджета менее нагрузочно? Но не все дети могут быть усыновлены. Даже если бы вдруг усыновили 17—18-летних, которые подлежат усыновлению, то все равно для некоторой части детей это осталось бы невозможным. Поэтому нужно развивать и другие формы семейного устройства.

— Вы хотите сказать, что сейчас в ДДСТ и приемные семьи попадают только те дети, которые не подлежат усыновлению?

— К сожалению, нет, когда речь идет о ребенке двух-пяти лет. Потому что ДДСТ и приемная семья — это все-таки формы временного устройства ребенка, пусть даже до 18 или 23 лет, если он учится в вузе, поскольку не возникает родственных отношений не только биологически, но и основанных на законе. Поэтому нужно сделать все, чтобы устроить таких детей в постоянную семью, т.е на усыновление.

Если речь идет о 12—13-летних (а детей от шести до 17 лет — 85% из тех, кто подлежит усыновлению), то эта категория менее востребована. И часто усыновление оказывается для них невозможным. Но в Конвенции ООН о правах ребенка четко сказано, что в отношении любого ребенка должны быть использованы все средства адекватного устройства в своей стране. Поэтому ДДСТ и приемные семьи должны быть как для тех детей, которые не могут быть усыновлены, так и для тех, которые могут быть усыновлены, но по какой-то причине не усыновляются. Именно в своей стране. Поскольку далеко не все и не всегда дети, усыновленные иностранными гражданами, хорошо проходят адаптацию. Нельзя ДДСТ и приемные семьи ставить в противовес зарубежному усыновлению.

— На сайте Минсемьи я видела, что в 2009 году было три случая отмены зарубежных усыновлений. Как это происходило?

— Это как раз касалось детей старшего возраста. В одном случае 16-летний мальчик сам вернулся в Украину. Он не смог прижиться в чужой стране, хотя тепло вспоминает об усыновителях. Родители дали ему деньги на дорогу. Не смогли адаптироваться дети и в двух других случаях.

27 случаев отмены национальных усыновлений за прошлый год также касались в основном детей старшего возраста. Чаще всего такое происходит, когда ребенок входит в подростковый возраст. В этот период конфликты происходят и в биологических семьях. Иногда к отмене приводит факт раскрытия ребенку тайны его усыновления, когда он начинает ощущать себя чужим в семье усыновителей. Именно ощущать, а не быть чужим. Но для ребенка, собственно, как и для любого человека, важно понимать, кто он и откуда. Понимать свою принадлежность к роду-племени. Если факт усыновления скрывали, подросток зачастую задается вопросами: возможно, мне не говорили правду, потому что есть что-то постыдное в моем происхождении? Поэтому мы настойчиво говорим о том, что должна быть внедрена практика подготовки усыновителей. Усыновление даже маленьких детей — это особая работа. К такому родительству нужно быть готовым. Это то, что касается отношений внутри семьи. Но есть еще и проблемы, связанные с отношением в обществе. Мы сделали огромный прорыв в этом направлении. Негатив, существующий в обществе по отношению к детям-сиротам, постепенно уходит. Но он еще жив. И когда в семье появляется усыновленный ребенок, то окружение проявляет повышенный и часто настороженный интерес, что тоже может негативно влиять на установление отношений в новой семье. Очень много еще нужно работать специалистам над принятием обществом того, что ребенок в семье может появляться двумя путями — родиться или же быть усыновленным.

— Очень хорошее начинание — сайт sirotstvy.net, на котором размещаются фотографии и краткая информация о детях, которые могут быть усыновлены.

— Это совместный проект Минсемьи, Фонда "Развитие Украины" и Всеукраинской общественной организации "Магнолия". Вся разрешенная законодательством информация (фотографии и даты рождения детей, которые находятся на централизованном учете в нашем департаменте) поступает на сайт из базы данных Департамента по усыновлению — Единой информационно-аналитической системы "Дети".

Работа сайта дает определенный эффект, потому что расширяет возможности поиска ребенка. Так, на сегодняшний день свой дом нашли уже 576 детей. Но опять-таки, та категория детей, которую чаще всего ищут (от двух месяцев до трех лет), — в меньшинстве. Для ребенка же более старшего возраста есть единственный шанс быть усыновленным — когда его увидят. Специально за такими детьми в интернаты приходит очень небольшое количество людей.

— Появилось ли что-то новое в системе контроля за судьбой усыновленных за рубеж детьми?

— На рассмотрение в Верховную Раду постоянно подаются законопроекты о введении моратория. Последний — "Об упорядочивании процедуры межгосударственного усыновления", в котором предлагается проводить такие процедуры только с теми странами, с которыми заключены двусторонние договора — рассматривался 21 сентября. Его принятие несло бы в себе определенную угрозу остановки межгосударственных усыновлений, потому что ни с одной страной у Украины таких договоров нет, и заключить их быстро невозможно. Более того, это вообще сделать сложно, поскольку страны, граждане которых заинтересованы усыновлять детей из Украины, в основном работают по Гаагской конвенции. Последняя же предполагает, что участие в межгосударственном усыновлении принимают аккредитованные неприбыльные организации, деятельность которых законодательством Украины не предусмотрена.

— Сколько международных усыновлений было проведено в Украине за прошлый год?

— 1428.

— А еще в 2008-м, например, таких усыновлений было 1587. Они сдерживаются искусственно?

— Нет. Процедура достаточно упорядоченная. Я объясню, почему сейчас иностранцы усыновляют меньше украинских детей. Сегодня нет проблемы устройства детей до девяти лет в семьи граждан Украины (путем усыновления, опеки и попечительства или же в приемные семьи и ДДСТ). Таким образом, с межгосударственного поля усыновления ушло некоторое количество детей. Открытыми для этой процедуры остаются дети старше 10 лет, находящиеся в интернатных заведениях, которые не особо интересны иностранцам. То, что иностранцы в основном усыновляют детей старшего возраста и нередко больных, — это миф. Маленькие же дети, которые остаются открытыми для зарубежного усыновления, имеют настолько сложные заболевания, что даже иностранцы их не готовы принять. Или же они имеют несколько братьев или сестер. А усыновлять группу детей заинтересован далеко не каждый иностранец. За последний год количество усыновленных детей в группах (т.е. братьев-сестер) уменьшилось. Очевидно, повлиял и мировой экономический кризис. Так или иначе, но Украина теперь для иностранцев менее привлекательна, чем раньше.

— Скажите, 1428 детей, усыновленных за рубеж, — то ли это количество, которое наши консульские отделы не могли бы контролировать?

— Проблема ведь не в этой цифре. А в ее накоплении, поскольку усыновленные за рубеж дети остаются украинскими гражданами до 18 лет.

— Оправдано ли это, на ваш взгляд?

— Не думаю. Обычно адаптация происходит в течение трех-пяти лет. Этого срока, на мой взгляд, вполне достаточно для осуществления контроля.

— После случая с отравлением детей в нежинском интернате, который относится к ведомству Минсоцполитики и труда, премьер-министр заявил о необходимости проверки медицинских и педагогических кадров во всех интернатных учреждениях. Кто может проводить такие проверки?

— Традиционно такие проверки проводят структуры, которым подчинены интернатные учреждения. Сегодня они по-прежнему находятся в ведомстве трех министерств — науки и образования, социальной политики и труда, и Минздрава. На мой взгляд, целесообразным было бы включение в состав проверяющих комиссий представителей неправительственных организаций. Если проблема есть, то нужно думать, как ее решить, а не бояться привлечения представителей общественных организаций.

— Вообще контроль за тем, что происходит в детдомах, в компетенции вашего министерства?

— В компетенции Минсемьи — защита прав детей. Поэтому контроль над тем, что связано с этим, особенно в отношениидетей-сирот и тех, кто лишен родительской опеки, — это полное право служб по делам детей. Такую компетенцию также имеет криминальная милиция, прокуратура.

— Проводите ли вы проверки и что является основанием для них?

— Это постоянная работа служб. Что касается интернатных учреждений, которые находятся в ведомстве других министерств, то здесь есть определенные сложности. Службы по делам детей могут проверять статус ребенка, наличие документов. Но на практике прийти в такое учреждение непросто. Норма закона "Об органах и службах по делам детей", где говорится о том, что решение служб по делам детей, принятое в пределах компетенции в отношении защиты прав ребенка, должно быть обязательным для исполнения всеми структурами и учреждениями, к сожалению, еще не стала нормой на практике. Межведомственная разобщенность существует. И не всегда службе по делам детей удается беспрепятственно зайти в интернат, в дом ребенка, в больницу, чтобы проверить, насколько там соблюдаются права ребенка. Эта проблема есть.

— Являются ли сообщения СМИ основанием для проверки деятельности детского учреждения?

— Безусловно. Но не всегда на такие проверки выезжают представители департамента. Не всегда это нужно. По законодательству, это относится к компетенции местных органов власти. Чтобы в государстве навести порядок и даром не тратить государственные деньги, должны быть очень четко определены функции.

К сожалению, есть кризисные ситуации в семейных формах устройства. Так, например, 11 сентября в Макеевке разыгралась трагедия — умерла 5-летняя девочка. Я не готова сейчас говорить о том, что на самом деле произошло. Идет расследование.

— Не повлияет ли такая трагедия на дальнейшее развитие семейных форм воспитания детей?

— Нет. И не потому, что мы игнорируем проблемы. Мы стараемся развивать усыновление, опеку, приемные семьи и ДДСТ потому, что это соответствует потребностям ребенка. Но нужно научиться на более высоком профессиональном уровне определять риски, чтобы их вовремя предотвратить. Таким семьям нужна мощная поддержка и сопровождение социальных служб, служб по делам детей, высокий уровень взаимодействия всех структур органов исполнительной власти на местах. Над этим нужно очень серьезно работать.