"Охотники" продолжают искать нацистов [ Редагувати ]

"Охотники за нацистами" до сих пор пытаются отыскать следы тех, кто совершал военные преступления. В их списке сейчас десять фамилий. Напротив трех первых уже можно поставить "галочки". Ариберт Хайм, доктор-изувер из концлагеря Маутхаузен, мертв. Украинец Иван Демьянюк, надзиратель лагеря Собибор, осужден. Беглец под номером три, венгр Шандор Кепиро, тоже на скамье подсудимых. Но, впрочем, у номера три есть все шансы выйти на волю. Как такое возможно и как ведутся поиски престарелых нацистов, выяснял наш спецкорр Андрей Цаплиенко.

Восьмидесятилетний профессор всматривается в старое фото. На нем бравый капитан, в руках которого в январе 42-го оказалась судьба семьи Петера Хаваша.

Петер Хаваш, профессор истории:

- Сегодня я первый раз его увидел. Нет, я никогда его не видел.

Это было почти семьдесят лет назад в оккупированном венграми сербском городе Нови Сад. Капитан жандармерии Шандор Кепиро контролировал один из секторов города. А десятилетний Петер вместе с семьей попал в расстрельный список - только потому, что был евреем. Охранник-жандарм отвез их на берег Дуная.

Петер Хаваш, профессор истории:

- Кто-то спрашивает: "А куда мы едем?", а он сказал: "Едем плавать немножко к рыбам", ну, на это никто не ответил, вроде, шутка была. То есть, мы ехали для того, чтобы нас расстреляли, это ясно.

На этом месте людей раздели и выстроили в огромную колонну. Те, кто был в хвосте, слышали выстрелы и прекрасно понимали, что стоят в очереди за смертью.

Эдита Гавански, выжившая во время казни:

- В январе 1942 здесь сделали прорубь, была настолько холодная зима, что за свои 80 с лишним лет я такой больше не помню. Люди были с детьми, младенцами, старые, кто вообще был в состоянии дотащиться сюда. Они стояли в длинной колонне. Знали, что их убьют, видели, как перед ними опускают под лед тела только что убитых. Некоторые не могли вынести холода и просили пустить их вне очереди, чтобы не мучиться.

Так продолжалось два дня. На третий пришла команда из Будапешта: "Расстрелы прекратить". Опоздай приказ минут на двадцать, и холодная река унесла бы с собой и Петера.

Возвращаясь с расстрельного берега, мальчишка не знал, что дома уже побывала смерть.

Петер Хаваш, профессор истории:

- Когда мы вошли в дом, в спальню, ну, что вам сказать, части мозга, кровь. И тогда моя мать, она первая вошла, я за ней, сказала: "А это кости бабушки". И когда вошел дядя, он начал кричать: "Убили мою мать, убили мою мать!". Самое страшное, что было в моей жизни, это то, как он кричит "Убили мою мать".

Все это профессор Хаваш рассказал на суде. Подсудимый, тот самый офицер со старой фотографии, Шандор Кепиро. Правда, сейчас в девяностосемилетнем старике с трудом можно узнать бравого капитана. От послевоенного правосудия Кепиро полвека прятался в Латинской Америке и, по мере того как уходили из жизни беглые нацисты, поднялся на третью позицию в списке особо разыскиваемых военных преступников.

Андрей Цаплиенко, журналист:

- В середине девяностых Шандор Кепиро вернулся в Будапешт и поселился вот в этом доме, в одном из самых тихих районов города. Ничто не напоминало бывшему капитану жандармерии о холодных днях зимы сорок второго. Ну, разве что вот эта синагога, напротив которой и стоит дом человека, обвиняемого в массовом убийстве евреев. Такой вот исторический парадокс.

Древние слова торы призывают к милосердию. Но раввин, который их произносит, не собирается прощать своего соседа.

Томаш Веро, раввин синагоги:

- Он думает, что поступал хорошо, и у него нет ощущения, что он совершал ужасные вещи. Я не из тех, кто способен простить таких людей, как он, за то, что они сделали с моей семьей. Мои дед, бабушка и еще пятнадцать родственников погибли в Освенциме, так что я не могу простить. Бог простит.

Мы заходим в дом Кепиро. Перед нами две преграды - железная решетка и несговорчивая соседка.

Бывший офицер оккупационной жандармерии говорить с нами наотрез отказался. В суде Кепиро, тоже в основном, хранит молчание. В перерывах подпускает к себе только медиков. У них всегда наготове корвалол и стакан воды.

На след Шандора Кепиро "охотники за нацистами" наткнулись случайно. В этом шотландском отеле много лет подряд собирались эмигранты из Венгрии.

Уилл Хэгленд, хозяин отеля:

- Ежегодные банкеты проводились до 2009-го, об этом годе есть последняя запись. Вечеринки совсем прекратились, очевидно, потому что умер Стивен Брендон. Он был главным организатором события. Именно мистер Брендон организовывал эти встречи.

Во время войны Стивен Брендон, тогда его звали Иштван, был водителем Кепиро. Однажды он пригласил сюда своего командира.

Кепиро приехал в Шотландию на банкет, снялся на фото и оставил запись в книге почетных гостей. И то, и другое попало в поле зрения Центра Симона Визенталя. Остальное было делом техники. Агенты Центра выведали адрес Кепиро и удивились, узнав, что он в Будапеште. Кепиро оказался в суде. Но пока что против него нет ни одного прямого свидетельства.

Эдита Гавански, выжившая во время казни:

- Это Шандор Кепиро. На операции его никто не видел. Неужели вы думаете, что он лично шел при 30 градусах мороза убивать? Нет, он отдавал приказы на уничтожение, сидя в теплом штабе. Он ведь был командиром.

Ничего, кроме эмоций и копий документов. Оригиналы не сохранились. А, значит, у него есть шанс выйти из этого зала оправданным. Так считает Нилош Гергели. Журналист проводил собственное расследование "Холодных дней" сорок второго.

Нилош Гергели, журналист газеты "Непсабадшаг":

- Но можно его в целом и оправдать, если не удастся доказать, что он принимал участие в этих убийствах. Я боюсь только того, что в этом случае, некоторые правые организации посчитают это оправдательным аргументом для всей венгерской армии, которая, несомненно, принимала участие в этих убийствах против мирных граждан.

Тем временем ультраправое движение в Венгрии набирает популярность. Радикалы сумели пробиться в парламент. Депутат Адам Миркоцки не дожидался приговора и стал защищать Кепиро с парламентской трибуны.

Адам Миркоцки, депутат парламента от партии "Ультраправое движение за Венгрию":

- Центр Визенталя и некоторые израильские круги превращают дело Кепиро в политическое судилище и обогащаются за счет риторики о жертвах Холокоста. Они хотят, чтобы венгерская нация оказалась в роли козла отпущения.

Но что бы ни решил венгерский суд, дальнейшая судьба самого Кепиро, похоже, не будет слишком суровой.

Бад Файлнбах - альпийский лыжный курорт. Знаменит еще и тем, что в этом доме престарелых содержится украинец Иван Демьянюк. В списке "охотников за нацистами" он занимал вторую строчку. Как раз перед Кепиро. Судья признал его виновным в массовых убийствах и присудил пожизненное заключение. Теперь у Демьянюка стандартная комната, - 18 квадратных метров, - из окна видны горы. К его услугам лечебная гимнастика, бассейн и терраса для солнечных ванн. Плюс бесплатный парикмахер и массаж ног.

Ханс Хофер, бургомистр поселка Бад Файлнбах:

- Есть договоренность, что Демьянюк будет находиться именно в этом доме для престарелых, пока суд рассматривает апелляцию. Так что нам остается только ждать.

Кэрин, жительница поселка Бад Файлнбах:

- Мне не нравится, что такой человек, как Демьянюк, будет жить в таком красивом месте и в таких хороших условиях. Да, он стар, он болен, но не заслужил такой жизни, как сейчас.

На такой же комфорт может рассчитывать и бывший капитан венгерской жандармерии. Ну, а пока старик в наушниках слушает истории об ужасах оккупации и пьет приготовленный корвалол.

Бела Варга, судья:

- Подсудимый, вы меня слышите? Как ваше здоровье?

Андрей Цаплиенко, Ирина Джамич, Елена Гнесь и Татьяна Логунова, Будапешт, Белград, Берлин и Лондон. "Подробности недели", ТК "Интер"