Эксперты об уходящем годе в России [ Редагувати ]

Аналитик United Press International Питер Лавелль говорит о бурном 2004 годе в России с Владом Собеллом, Эдвардом Лозанским, Янушем Бугайски, Дональдом Йенсеном, Дэйлом Херспрингом, Гордоном Ханом, Николаем Петро, Этаном Бургером и Ирой Строс.

United Press International: Является ли 2004 год поворотным для России? На протяжении всего года, особенно после того как Владимир Путин был переизбран на второй срок, Россия не сходила с первых полос. Человек Кремля в Чечне Ахмад Кадыров был убит, за этим последовала серия терактов, самый страшный из которых произошел в Беслане. Сразу же после Беслана Путин объявил о политической реформе, которая усиливает власть Кремля над российскими регионами. Затем случился политический кризис в Украине, вызвавший противостояние между Россией и Западом в духе холодной войны. Наконец, в прошедшие выходные мы стали свидетелями разрушения крупнейшей в России частной нефтяной компании ЮКОС - через аукцион, который без всяких оговорок следует назвать непрозрачным. Хотя об этом не пишут на первых страницах, экономический рост России начал замедляться.

Произошли ли в России кардинальные изменения за этот год? Ждет ли нас не менее бурный 2005-й?

Влад Собелл, старший экономист Daiwa Research, Британия

2004 год в России был богат событиями, но такими же были многие другие годы. В гораздо большей степени, чем другие страны, Россия находится "в процессе", а потому останется нестабильной и непредсказуемой еще долго.

Россия вступает на полностью неисследованную территорию по нескольким параметрам одновременно. Она впервые в истории строит истинно русскую демократию, развивая рыночную экономику, восстанавливая федеральную систему и переосмысливая свою роль великой евразийской державы. В то же время она испытывает сильное давление в виде чеченского терроризма и постоянного недоверия Запада.

Удачная конструкция, будь это в технике, искусстве или обществе, создается долго и мучительно путем проб и ошибок. Она не может материализоваться внезапно, путем быстрого исполнения четкого, детального плана, чудесным образом вложенного провидением в голову одного человека или исследовательского института. Этот процесс неизбежно порождает нестабильность и неуверенность, пока конструкция приобретает оптимальную форму и проходит все необходимые испытания. Россия еще очень далека от этого момента.

Мы обязаны постараться понять трудное положение страны и помогать этому историческому проекту, а не подрывать его. К сожалению, значительная часть аналитиков и журналистов склонна думать, что нестабильность - это нечто, присущее российской почве и культуре, что Россия не может быть "нормальной" и "цивилизованной" просто потому, что это Россия. "Инвертированный мистицизм" является духовной матерью русофобии, сознательного или подсознательного верования, что пока Россия существует, она будет представлять угрозу цивилизации.

Мы можем помочь прогрессу России (и обеспечить собственную безопасность и процветание), отказавшись от иррациональной русофобии и интерпретируя российские конвульсии как нечто, имеющее разумные объяснения. Они всегда становятся видны, если человек готов отказаться от предвзятости и взглянуть свежим глазом.

Эдвард Лозанский, президент Американского университета в Москве

Конечно, 2004 год не войдет в российскую историю как год демократического развития и дальнейшей интеграции с Западом. Чудовищная неловкость в Украине и неспособность установить мир в Чечне являются главными препятствиями этих процессов.

В то же время произошли и позитивные для Москвы события, парадоксально, но многие из них - в Вашингтоне. Победа президента Джорджа Буша, увеличение республиканского большинства в конгрессе, назначение госсекретарем Кондолизы Райс с ее русофильскими инстинктами дают Москве еще один шанс создать стратегический альянс с США. Белый дом по-прежнему протягивает руку Кремлю, не поддаваясь давлению со стороны СМИ и сильного антипутинского лобби. Республиканский конгресс, скорее всего, не будет оспаривать политику Белого дома по отношению к России. Однако трудно сказать, долго ли еще Буш сможет отражать атаки на своего кремлевского друга.

Так что если Путин действительно хочет исправить ситуацию, он должен действовать быстро и убедить Белый дом в том, что у него не пропал интерес к американо-российскому сближению, представить реалистичную программу долгосрочного сотрудничества в наиболее важных вопросах безопасности и экономики. Мне бы хотелось, чтобы американские эксперты, выступающие за жесткую риторику в адрес Путина, вместо этого помогли бы ему подготовить такую программу. В конце концов, если окинуть взглядом российский политический ландшафт, Путин, при всех своих недостатках и ошибках, пожалуй, лучше всех может сориентировать Россию на Запад.

Америка должна играть более конструктивную роль, если она хочет увидеть в России позитивные изменения в 2005 году и дальше. Мы должны признать законные геополитические интересы России и предложить привлекательные стимулы для стратегического сотрудничества и демократического развития. Пока что многие россияне, включая тех, кто считает себя западниками, считают американскую политику улицей с односторонним движением, где Россия делает одну уступку за другой, мало что получая взамен.

Януш Бугайски, директор восточноевропейской программы в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований

2004 год был важным в эволюции России как полицейского государства с имперскими амбициями. 2005 год покажет, жизнеспособно ли такое государство. После своего "управляемого переизбрания" Владимир Путин интенсифицировал восстановление централизации государства и создал помесь лояльного капитализма с "неочекизмом". Эта стратегия вызвала критику со стороны западных правительств и международных организаций, которые видят откат России от демократизации и прав человека. Это видно из недавнего понижения рейтинга России с "частично свободной" на "несвободную" организацией Freedom House.

В наступающем году Путину будет труднее убедить западные правительства в том, что его "управляемая демократия" действительно управляема и демократична. Споры с Европейским союзом по поводу внутренней политики, вероятно, обострятся. Западный бизнес будет делать инвестиции менее охотно, если продолжится давление на нелояльных "олигархов". Общественное недовольство в результате замедления экономического роста обеспечит спецслужбам еще более заметную роль. А теракты будут использоваться Кремлем для ужесточения политического и социального контроля.

На внешнем фронте Путин продемонстрировал намерение восстановить зону российского господства на постсоветском пространстве, чему мы стали свидетелями во время украинских событий. Но вместо того, чтобы консолидировать новый доминион, политика Путина толкнула Украину дальше на запад, ужесточила отношение ЕС к Москве, пробудила вашингтонских политиков, ошибочно оценивших душу Путина, и воодушевила демократических активистов во всем СНГ.

Поэтому 2005 год станет еще более трудным испытанием для имперских мечтаний Путина. Киев намерен подать заявку о приеме в НАТО, в Молдавии предстоят выборы, которые могут вызвать конфронтацию с Приднестровьем, а Грузия намерена вернуть свои утраченные территории, так что Путин окажется зажатым между амбициями и возможностями. В распоряжении Москвы больше нет вторжений, переворотов и лагерей, чтобы добиваться покорности от соседей.

Дональд Йенсен, глава отдела по связям с общественностью Radio Free Europe/Radio Liberty

Я не стал бы называть 2004 год "поворотным", я сказал бы, что это пока самый важный год президентства Путина. Феноменальный экономический рост России, оставаясь еще значительным, начал замедляться. Понижение рейтинга России Freedom House до "несвободной" страны отражает уничтожение политических прав и гражданских свобод. Преступность в России растет, демографический кризис продолжается.

Помимо этого, три обстоятельства в 2004 году особенно примечательны.

Во-первых, так называемые силовики в этом году превратились в центр власти в политической элите. Они укрепились на всех уровнях управления и взяли под свой контроль большинство важных финансовых потоков. Путин движется в этом русле как никогда явно.

Во-вторых, границы власти Путина стали виднее. Несмотря на жесткую линию режима, власти не смогли предотвратить трагедию в Беслане. Хотя Путин может сокрушить кого-нибудь вроде Ходорковского, в целом бюрократические инструменты, находящиеся в его распоряжении, настолько коррумпированы, что находятся за пределами его контроля. Более того, некоторым губернаторам явно не нравится президентский план назначать их. Хотелось бы отметить, что я говорю о сопротивлении управлению из центра, а не об организованной оппозиции.

В-третьих, в отношениях между Россией и Западом возникла напряженность. Главной причиной стала попытка России манипулировать президентскими выборами в Украине. (Кстати, трудно представить себе подобное фиаско, если бы всем руководил отправленный в отставку Александр Волошин - не силовик.) Существует озабоченность и по поводу того, как российское правительство ведет себя в деле ЮКОСа и в Чечне.

Эти тенденции могут сделать 2005 год еще более важным. Их будут формировать два момента: влияние народного неповиновения в Украине на Россию - эти события уже воодушевили российских "демократов" на разработку планов, касающихся приближающейся передачи власти новому президенту. Я понятия не имею о том, что кремлевские политтехнологи планируют на 2008 год, но они, конечно, должны пересмотреть свои сценарии в свете того, что произошло у соседей в 2004-м.

Дэйл Херспринг, профессор политологии Университета Канзаса, бывший кадровый дипломат

Разумеется, в уходящем году были перемены, но, встав на точку зрения Путина, я бы сказал, что это рутинные перемены. Да, Чечня и Беслан, равно как и ЮКОС, обуздание губернаторов и его вмешательство в события в Украине попали на первые страницы. Важно то, что Путин выдержал все эти испытания, до какой-то степени сохранив лицо. Можно любить или не любить Путина, но я думаю, западным умникам пора понять, что он превратился в довольно ловкого политического лидера как по сути, так и внешне. Он не тот человек, какого мог бы воспитать КГБ, из чего следует, что мы склонны в некоторых случаях преувеличивать значение происхождения.

Если бы мне пришлось предсказывать, куда Путин поведет Россию в 2005 году, я бы предположил, что он продолжит движение по раздвоенному пути, на который он ступил в 2001-м. Российское государство будет укрепляться, он останется популярным на родине, несмотря на авторитарность, возможно, потому, что он привносит какой-то порядок, не прибегая к репрессиям. Помимо экономики, фундаментальный вопрос состоит в том, насколько ему удастся взять под контроль коррупцию.

К тому же Путин снова окажется лучшим стратегом и тактиком во внешней политике, чем считают на Западе. Несмотря на мрачные прогнозы, американо-российские отношения будут и дальше развиваться в позитивном направлении, когда проблемы, связанные с Украиной, отойдут на задний план. Важными будут российско-китайские и российско-индийские отношения, и ему удастся избежать конфронтации с Западом из-за Ближнего Востока.

Короче говоря, Путин и дальше будет демонстрировать, что у него нет великой стратегии. Но он останется гибким, не догматичным и прагматичным.

Гордон Хан, исследователь, автор книги "Российская революция сверху. Реформа, переход и революция в период падения советского коммунистического режима, 1985-2000"

В 2004 году Россия завершила отход от демократизации и Запада, которые в российском представлении неразрывно связаны. Президентство Путина воспринимается как провал, если оценивать его с точки зрения становления демократии или реставрации авторитаризма. Жесткая политика Путина в Чечне и неспособность реформировать силовые структуры обернулись летом беспрецедентного терроризма.

Отход от демократизации и федерализации провоцирует этнический и конфессиональный национализм, который, в свою очередь, создает сеть поддержки чеченских (а также ингушских и кабардинских) террористов на Северном Кавказе. Подобная тенденция может развиваться в Татарстане и других регионах, где есть татарские общины. Вспомните волну арестов предполагаемых членов революционной исламской организации "Хизб ут Тахир" в последние два месяца в восьми регионах, от Волги до Центральной Сибири. Российское государство снова под угрозой распада в результате возрождения авторитаризма.

Попытка создать однопартийную гегемонию и государственный капитализм ставит Россию на путь Тайваня и Южной Кореи 1970-х годов или даже Китая примерно 2000 года минус экономический динамизм, плюс империалистический авантюризм. Не произошло сколько-нибудь значимой экономической реструктуризации, что дорого обойдется России, когда цены на нефть упадут. Остается вопрос, разразится кризис до или после федеральных выборов 2007-2008 годов. Если он случится до или во время выборной кампании, борьба за преемника и/или переворот может привести к власти темные силы.

Россия стоит на пороге 100-летия революции 1905 года, которая ознаменовала собой первую волну институциональной демократизации в российской истории. Как и нынешняя волна, она осталась в зачаточном состоянии. Спустя 12 лет Россию разорвало в клочья, и начались семь десятилетий смерти и разрушения.

Николай Петро, профессор политологии Университета Род-Айленда

Поскольку ругать Россию опять модно, полезно было бы вспомнить и противоположные факты, которые относятся к России 2004 года.

За первые три квартала зарплаты выросли на 13% с учетом инфляции. Потребительское кредитование российских банков, которое увеличилось в 17 раз по сравнению с 2000 годом, в 2004 году снова удвоилось. После многолетнего застоя количество малых предприятий в России в этом году увеличилось на 10%. Прямые иностранные инвестиции выросли в первом полугодии на 35%.

Консалтинговая компания A.T. Kearney в этом году поставила Россию на восьмое место среди стран, наиболее привлекательных для инвесторов, и на первое место по возможностям для расширения розничных продаж, впереди Индии и Китая. В ноябре агентство Fitch присоединилось к Moody's и повысило кредитный рейтинг России до инвестиционного.

В этом году оценка российских нефтяных резервов была увеличена в три раза. Валютные резервы Центробанка достигли рекордных размеров, более 115 млрд долларов, и после пяти лет профицита федерального бюджета даже региональные бюджеты имеют 3-процентые излишки.

Граждане все чаще обращаются в суды с исками против государственных чиновников и в 80% случаев выигрывают дела. Две трети кредиторов частично или полностью получили то, что им причитается, а иностранные фирмы чувствуют себя в России почти так же хорошо, как российские компании.

Печатные СМИ в этом году установили новый рекорд в 47 тыс. названий. Общий тираж российских газет превысил 8 млрд, а тираж еженедельников достиг почти 600 млн. Инвестиции в рекламу, как ожидается, вырастут с 3 млрд долларов в 2003 году до 5 млрд в 2005-м.

В целом мы видим, что у России в 2004 году были взлеты и падения, и в 2005 можем ждать того же.

Этан Бургер, исследователь вашингтонской Школы международной службы

Придя к власти, президент Владимир Путин заявил о своей приверженности "диктатуре закона". Многие думали, что это означает создание общества, основанного на законности, но с ограничениями свободы слова (включая критику системы, хотя такие ограничения должны были обеспечить стабильность). Закон должен был применяться ко всем. Теперь это кажется большой наивностью.

Кампания российских властей против Ходорковского и ЮКОСа сегодня представляется предвестием попытки силовиков взять под контроль важнейшие природные ресурсы России. Многие россияне считали переизбрание Путина средством ослабления олигархов. Теперь они, похоже, обеспокоены тем, что централизация государства обернулась увеличением власти никому не подотчетных чиновников, то есть они живут не в демократической стране. Суды уже не независимы.

Путин получил сильные удары в Чечне (россияне восприняли Беслан как свидетельство того, что правительство не может ни защитить их, ни сказать им правду) и в Украине. Высокая цена на нефть мешает российскому правительству взглянуть в лицо экономической и политической реальности.

Иностранные правительства все больше беспокоит ряд факторов: все более авторитарные и недемократичные методы правления Путина; осознание того, что попытки Путина провести экономические реформы и бороться с коррупцией не были искренними; неуважение Кремля к суверенитету соседних государств. На международной арене конец 2004 запомнится как момент, когда к России перестали относиться по-особому, вне зависимости от ее успехов.

Ира Строс, американский координатор Комитета НАТО по Восточной Европе и России

Россия завершает 2004 год так же, как она завершила 1999-й - на распутье.

Один путь, избранный после 1999 года, заключается в том, чтобы ослабить антизападную риторику и поладить с Западом. Он ведет к восстановлению отношений на более высоком уровне, а внутри страны - к модернизации политики с обнадеживающей перспективой, принимая во внимание лучшее функционирование государства.

Другой путь ведет к новой холодной войне с Западом. Антизападные аргументы питают друг друга. Россия возвращается к политике двустороннего баланса ядерного террора, но в менее стабильных условиях, и к "многополярности", компенсируя свою слабость построением антизападных центров власти, несмотря на то что в будущем они могут использоваться против самой России. Это касается наращивания иранского ядерного потенциала, помощи Китаю, несмотря на опасения россиян, что это приведет к потере Дальнего Востока, попыток создать треугольник Россия-Индия-Китай, или четырехугольник, если включить туда Бразилию с ее "антиимпериалистическим" президентом.

Путин уже заговорил на этом языке - либо имея твердые намерения, либо желая напугать Запад. Во внутренней политике это означает либо "закручивание гаек" (Евгений Примаков), либо "контрреволюционные меры" (Глеб Павловский), и поощрение к тому же союзников из СНГ. В некоторых государствах это может пройти, но другие дестабилизирует. В самой России это сделает режим менее устойчивым; падение цен на нефть, равно как и новые конфликты на Кавказе, могут его погубить.

К счастью, существуют гибриды между, например, продолжением антизападного вектора и новой умеренностью.