План подозрений. Кужель рассказала о двух днях, проведенных в палате Тимошенко [ Редагувати ]

Александра Кужель рассказала "Фокусу" о двух днях, проведенных в палате Юлии Тимошенко.

Их спустили с лестницы. Добровольно уходить из палаты Харьковской железнодорожной больницы, где находится Юлия Тимошенко, народные депутаты Александра Кужель, Людмила Денисова и Татьяна Слюз наотрез отказались. Они первыми увидели реакцию экс-премьера на очередные подозрения власти - теперь в убийстве бизнесмена Евгения Щербаня.

Угроза пожизненного заключения для экс-премьера в связи с подозрением в убийстве Евгения Щербаня реальна?

- Угроза пожизненного заключения и физического устранения более чем реальны, независимо от предъявляемых подозрений. Удивляюсь, как они пожизненное не дали сразу за "газовое дело"! Видно, рассчитывали на многоходовку. Узнав об этом подозрении в палате Тимошенко, мы дружно рассмеялись. Она сказала: "Такое даже больному в голову прийти не может - обвинить меня в убийстве Щербаня, когда у меня с ним были отличные человеческие отношения". Это просто абсурд. "Днепропетровским" зайти на поле владений "донецких" было вообще нереально. Сегодня ситуация в Харькове подобна той, что была тогда в Донецке. Поверьте, место заключения Тимошенко выбрано неслучайно: власть точно знает, что Добкин и Кернес (соответственно губернатор Харьковской области и мэр Харькова. - "Фокус") полностью владеют областью. Даже бандиты, которые выносили нас из палаты Тимошенко, - это была не пенитенциарная служба, это были именно боевики Кернеса. Бросив нас на лестницу, они сразу побежали вниз, опустив головы, опасаясь попасть в объектив телекамеры. Я их не раз видела в Харькове, это "боевой отряд" власти, всегда выполняющий самую грязную работу. Я уверена: убийство Щербаня могли организовать только "донецкие".

Вы сказали, что подозрение в убийстве Щербаня Тимошенко рассмешило. Она верит, что сможет доказать свою невиновность?

- Мы смеялись над его нелепостью. Все понимают: обвинение по абсурдности равнозначно обвинению в разрушении Пизанской башни. Я - тот человек, который был с Женей (Щербанем. - "Фокус") до самой его гибели. Была с ним в одной команде с 1994-го года. Знала всех его друзей и врагов - тайных и явных. Тимошенко среди них не было, да и не могло быть - слишком незначительной фигурой она была в то время. Они вращались на разных орбитах.

Помимо камер наблюдения, что в палате Тимошенко вас удивило?

- Есть вещи, которые мужчины не поймут. Если вы будете круглосуточно снимать, как они одеваются, моются и спят, они не увидят в этом никакой трагедии. Это могут понять только женщины. Какой бы "звездой балета" женщина себя ни представляла, ей всегда будет унизительна круглосуточная слежка. Особенно, когда она не знает, где и при каких обстоятельствах может появиться видео. С Тимошенко каждую минуту находится не только заключенная, которую ей подселили, но и сотрудник пенитенциарной службы.

Надзирательница два дня с нами сидела, глаз не спускала, и это помимо многочисленных камер, натыканных даже в душе. В палате специальной пленкой заклеено окно, через которое не видно даже, день на улице или ночь, полное отсутствие свежего воздуха. Она не может никому звонить, а ведь заключенные имеют такое право. Такая изоляция направлена на то, чтобы сломить волю человека, разрушить его личность. У нее очень тяжелое физическое состояние, страшные боли - ей необходима срочная операция. Естественно, у нас она это делать не будет, здесь ее в лучших сталинских традициях просто убьют на операционном столе.

О чем вы говорили с Юлией Тимошенко, находясь в палате?

- Она сохранила способность мыслить как государственный деятель. Мы разговаривали о новых законах, о ситуации в стране. Она рассказывала о содержании в СИЗО и колонии. О том, что заключенных, которых она ласково называет "девочки", там заставляют работать круглосуточно. А еще мы почти час читали стихи Лины Костенко и говорили о ней. Разговаривали только на ухо, при этом стучали громко по столу, ведь там все прослушивается и записывается. Она беспокоилась, что мы лечь не можем, отдала свое одеяльце, чтобы нам было удобнее. О себе, своих проблемах вообще ничего не говорила.

Есть ли хоть какое-то условие, при котором Тимошенко может оказаться на свободе? Что она должна сделать - извиниться, просить о помиловании, уехать лечиться за рубеж без права возвращения на родину?

- Такого условия нет. Она никогда не напишет прошение о помиловании, потому что не совершила ничего, за что ее можно было бы судить. А по поводу лечения за рубежом, если бы ей разрешили, тот же регионал Олийнык сказал, что поддержал бы это решение. Без операции она может остаться недвижимой - в лучшем случае передвигаться только в инвалидной коляске. Но кого это волнует?

Вы признаете, что в вопросе защиты Тимошенко оппозиция действует вяло и не системно?

- Да, признаю.

Почему? Нынешние лидеры оппозиции не заинтересованы в ее освобождении?

- Нет! Не верьте тем, кто это говорит. Это одна из технологий власти - пытаться внушить, что кто-то в оппозиции заинтересован в изоляции Тимошенко. Ни в "Батьківщине", ни во "Фронте змін" нет людей, в этом заинтересованных. Всем выгодно, чтобы Юля была на свободе. Она креативна и организованна. Я сама раньше по наивности считала, что у нее штат высококлассных политтехнологов, но сейчас поняла: главный ее политтехнолог - она сама. Когда ее закрыли, все это ощутили. Все понимают, что сейчас цель - президентские выборы 2015-го.

И подозрением Тимошенко в убийстве Щербаня Виктор Янукович объявил расстрел всем нам, всей оппозиции.

Хорошо, когда будет четкий план действий оппозиции?

- План действий есть. Он четкий и понятный. Мы просто пока не можем его обнародовать. Кроме того, без поддержки людей многие его пункты реализовать непросто. А вывести людей "по свистку" - так не бывает.