В Китае возрождается древняя традиция свадеб мертвецов [ Редагувати ]
В Китае, который пытается догнать Запад, из глубины веков всплывают самые странные традиции. Одной из них является, конечно, "инь хунь" - загробный брачный союз. Когда мужчина умирает неженатым или его вдова снова выходит замуж, семья покойного делает все возможное, чтобы найти ему подругу для загробной жизни. А попросту говоря, раздобыть труп "свободной" женщины. Эта традиция наглядно свидетельствует о взаимосвязи мира живых с миром мертвых в некоторых уголках китайской глубинки, а также о негативных последствиях коммерциализации сегодняшнего китайского общества, пишет Le Temps.
На кладбище Цяньню - одной из деревень северной китайской провинции Хэнань - лишь призраки бедняков бродят среди бурьяна. Гу Дасин, вполне живой рабочий на пенсии, не расстающийся со своим костюмом "а-ля Мао", обводит взглядом поле, которое покрывает густой туман. Он утверждает: "Здесь ни одна женщина не лежит в могиле одна".
Надгробный камень на могиле его сына - тому свидетельство. Умерший в 17 лет от гепатита, Гу Чаншэн был сначала похоронен один. "Через некоторое время, - вспоминает его младшая сестра, - старший брат явился моим родителям во сне. Он говорил им: "Мне одиноко, мне очень одиноко!" У него было печальное лицо". Гу Дасин тут же приступил к поиску тела юной девушки. В здешних краях, где девочек меньше, чем мальчиков, а потому они очень ценятся - как живые, так и мертвые, - поиски были трудными. Прошло шесть лет, прежде чем труп 10-летней утопленницы из соседней деревни был захоронен рядом с телом его сына, положив конец его безбрачию. Союз скрепили свадьбой - свадьбой мертвецов.
Когда Гу Дасин узнал о смерти девочки, которая должна была стать его невесткой (а было это лет 20 тому назад), он тут же послал к ее родственникам посредника - договариваться о свадьбе. Семья поинтересовалась возрастом, физическими данными и характером Гу Чаншэна. Убедившись, что "им будет хорошо вместе", она дала согласие.
В день свадьбы семья Гу Дасина утроила большой праздник. Мужчины клана отправились за гробом утопленницы, ее фотографией и мемориальной доской. Саван остался на пороге дома. Но ее фотографию и доску поставили рядом со снимком и доской Гу Чаншэна на алтарь предков. Обе семьи воздали хвалу Небу, Земле и предкам. Потом начался пир: родители, друзья покойных ели, пили, хохотали в доме, который был весь украшен красными лентами - в цвет свадеб и иероглифами "двойного счастья". "Грохотали петарды, всем было весело", - вспоминает Гу Дасин. "Надеемся, что они могут жить, как живые", - добавляет его жена.
В отличие от настоящей свадьбы, ритуал завершала не брачная ночь, а церемония погребения. Младшие братья и сестры покойных переоделись во все белое (цвет траура), и по всей деревне стоял плач, пока гроб несли к общей могиле супругов-покойников. Как и при настоящих браках, эта свадьба позволила завязаться родственным узам. "Здесь все знают, что такое "инь хунь", - утверждает Гу Дасин. - Это было всегда".
Ван Чуаньдун долго работал партсекретарем деревни Мяосяодуань, расположенной недалеко от Цяньню. Он тщательно составляет свое генеалогическое древо, в которое он, наряду с именами отца и матери, вписал имя своей "мачехи". Поскольку после смерти бывшего мужа его мать снова вышла замуж и, таким образом, стала членом другого клана, Ван Чуаньдун женил своего 41-летнего отца на трупе неизвестной женщины, умершей 70 лет назад. Случается, что браком сочетают и скелеты вековой давности, поясняет Чжан Чжиган, журналист из провинции Шаньси, отец которого тоже стал объектом "инь хунь". Если нет и скелета, достаточно и урны с прахом, пишет газета.
Кости и трупы покупают - это бизнес
Ван Чуаньдун не платил за кости. Но он рассказывает о редкой, но широко известной практике - покупке трупов. "Когда речь идет о теле юной незамужней женщины, отличавшейся красотой при жизни, и на него имеется несколько претендентов, семья организует торги, на которых цена может достигать десятков тысяч юаней". Это целое состояние для провинции, где в 2003 году годовой доход среднего жителя деревни составлял 2216 юаней.
В 2004 году в деревне Мяосяодуань одна крестьянка приготовила суп, приправленный крысиным ядом - она хотела избавиться от мужа (которому она изменяла), а заодно от двух дочерей (18 и 20 лет), тела которых она собиралась продать для совершения "инь хунь". Муж умер, но дочери выжили. В результате за это убийство был казнен сосед - любовник женщины. В эту историю все поверили - настолько она была правдоподобной.
Через несколько месяцев полиция соседней провинции Шаньси арестовала некую госпожу Тан, убившую 12-летнюю девочку по дороге в школу. Ей сказали, что тело недавно умершей юной девушки можно продать для "инь хунь" за 50 тысяч юаней. Она уже готовилась уступить труп всего за 23800 юаней, когда ее задержали.
Разумеется, убийства с целью использования тел для посмертных браков происходят исключительно редко. Но вот про торговлю трупами этого не скажешь. В Китае уже существует черный рынок торговли детьми и женщинами. Новый товар в виде женских трупов пробуждает аппетиты у многих, пишет издание.
В начале апреля - в период, благоприятный для "инь хунь", - на вокзале города Сиань (провинция Шаньси) был задержан мужчина с двумя джутовыми мешками, в которых находилось не меньше шести женских скелетов. Услышав, что в Шаньси он сможет продать их по 300 - 500 юаней за каждый, он выкопал на кладбище в своей родной деревне тела шести девушек. За кражу и надругательство над памятью умерших ему грозят 3 года тюрьмы. Эта история облетела всю страну. Одна из южных газет с осуждением пишет об экономических интересах, связанных с этим суеверием, и напоминает, что иногда на улицах можно встретить рекламу "инь хунь".
Случается, что клиенты этого рынка обходятся без посредников. Именно так поступили братья Цзин (из той же провинции Хэнань), которые в марте 2004 года украли труп девушки, убитой своим дружком, и спрятали его на заброшенной шахте. Вместе с четырьмя другими жителями села они потом похоронили ее вместе со своим старшим братом, который "страдал от одиночества" - так они потом с гордостью заявили в полиции.
Это плохой обычай, который возвращается
Первая реакция профессора Чэнь Цзянфэна, специалиста по народным обычаям из Института Наньяна (Хэнань), не удивляет. Как и большинство китайских интеллектуалов, он заботится прежде всего об имидже своей страны. Но он вынужден признать, что "инь хунь" "с некоторых пор возрождается". Официально запрещенный, но терпимый на местах, осуждаемый властями и элитой как пережиток далекого прошлого, обычай женить мертвецов имеет такую же древнюю историю, как и сам Китай.
"Как погребальный ритуал, - поясняет профессор Чэнь, "инь хунь" восходит к династии Хань (206 год до н. э. - 220 год н. э.), когда цивилизованные (то есть запретившие человеческие жертвоприношения) похоронные церемонии были введены по всей территории Китая. Это существовало повсюду - на севере и на юге, на востоке и на западе. Но эта практика имела ограниченный характер. В 1949 году коммунисты положили ей конец".
У истоков "инь хунь" лежат два ключевых элемента китайской традиционной мысли - культ предков и даосизм. Души умерших уходят в мир теней, где предки защищают своих потомков. Но чтобы эта защита была крепкой, должна быть соблюдена гармония дао - единство инь и ян, мужчины и женщины.
"Обычаи бывают хорошие и плохие, - заключает профессор. - Это плохой обычай. Но трудно искоренить традицию, насчитывающую 2 тысячи лет". Возможно, китайская власть, которая не устает воспевать достоинства древних национальных традиций в противовес влиянию заграничных идей, тоже не чужда этому явлению. Возрождение старых предрассудков отчасти объясняется и тем, что уже 10 лет государство предоставляет деревню ее собственной участи.
Кажется, что Цяньню находится на другой планете - настолько отличается она от Пекина или Шанхая, этих огромных мегаполисов, где умерших кремируют. В окрестностях китайских городов снова разрешено строить кладбища, но места там очень дороги. Впрочем, кладбищенский бизнес - разумеется, частный - считается одним из самых прибыльных.
В деревнях провинции Хэнань лишь те, кто женил своих умерших родственников много лет назад, осмеливаются об этом рассказывать. Насчет сегодняшней практики все хранят обет молчания. В борьбе с этим "вредным суеверием" власть, однако, может рассчитывать на неожиданного нового союзника - христианство. Гу Дасин недавно приобщился к нему. "Когда я женил сына, я еще не был верующим. Сегодня есть только Бог, и больше я такого не сделаю", - говорит Гу Дасин.
