Кубинский синдром сдержанности [ Редагувати ]
Режиму Кастро нужно научиться уважать права человека, не вызывая при этом гражданские беспорядки. Кубинцы сами должны определить свое будущее.
Внимание к Кубе, стране территориально небольшой, слабо развитой экономически и с незначительным военным потенциалом, - это удивительный феномен. Она едва ли не на каждом квадратном метре своей территории упрямо продолжает отстаивать политическую независимость перед лицом господствующей военной силы, которая на протяжении всей истории пытается навязать свою волю. Ведь известно, что на Кубе нет партийной свободы, а свобода слова ограничена. Зато музыка и литература развиваются и занимают видное место в мировой культуре. Куба живет в крайней нужде, которая безжалостно разрушает многие страны. Но это не мешает ей достигать значительных успехов в медицине и образовании, выдерживая при этом кричащую несправедливость и чрезмерную бюрократию.
Куба действительно переживает трудный период. Если бы со смертью Фиделя Кастро пал его режим (подобные ситуации не раз случались в истории), путь к новой политической системе, а значит - и к жизни, сразу открылся бы кубинцам.
Нечто подобное сейчас происходит в Испании: со смертью Франко полностью изменилась идеологическая система. В Испании действующий режим и его оппозиция, как внутри страны, так и за ее пределами, несмотря на противоречия, смогли прийти к соглашению ради развития демократии в стране. Этот акт великодушия и благоразумия получил поддержку мирового сообщества. Сообщества, которое не потребовало объяснений ни у президента Суареса, который в то время занимал пост генерального секретаря национального движения, ни у Фрага, министра страны, при котором был расстрелян Гримау.
Кубе крайне необходима подобная доза великодушия и благоразумия. Атмосфера перемен присутствует во всем, что происходит. Упрямство и непримиримость - это не только симптомы ближайших перемен, к которым стремится культурное, зрелое общество.
Куба не считается с мировым мнением, как считалась Испания Франко. Дух реванша кубинского изгнанника и желание США укротить мятежную дерзость острова сводятся к тому, что любая общественная позиция, которая берет на себя ответственность вступиться за кубинские права, расценивается некоторыми государствами как попытка оправдать якобы угрожающую силу Кубы, чья воля действовать за пределами очевидна.
Возможно, поэтому многие писатели не касаются последних протестов на Кубе. Но не потому, что не хотят открыто критиковать смерть и политические преследование, а потому что хотят найти "золотую середину" в этой критике. Речь идет о благоразумном подходе, который не позволил бы, чтобы лучшие намерения превратились в новый ужас войны. Надо вернуть кубинцам их права, также как независимость и суверенитет, потому что кубинцы сами должны определить свое будущее. Если еще можно надеяться, что опыт кубинцев приведет их к свободе, в которой будут поддерживаться социальные реформы, то это только потому, что кубинский синдром сдержанности еще не вылился в море крови. Поэтому главная задача на данный момент - не допустить этого кровопролития.
